Мик Уолл - Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin[When Giants Walked the Earth: A Biography of Led Zeppelin]

Затем однажды ты наконец получил собственный шанс показать, что умеешь, — хотя и не в качестве певца. Владельцами 2Is были два австралийских реслера, Пол Линкольн и Рэй Хантер. Именно Пол оглядел тебя с ног до головы и предположил, что ты захочешь заработать «пару дополнительных шиллингов», объединившись, чтобы «бороться» с ним в нескольких поединках. Желая попробовать все, ты оказался на своем первом матче по реслингу, заявленный как Его Высочество Граф Бруно Алассио из Милана, и нечего смеяться. Пол вышел как Доктор Смерть. И угадайте что? Игрокам это понравилось! Они буквально тащились. То были старые деньки, до того как они поняли, что все это было сговором, так что прикрыли лавочку. Это имело такой успех, что Пол устроил еще несколько поединков между Доктором Смерть и Графом. Иногда тебя объявляли как Графа Бруно, иногда — как Графа Массимо. Однажды ты надел маску Одинокого Рейнджера и назвал себя Замаскированным Мародером, предлагая бросить вызов всем пришедшим, пока Пол, подсадная утка, прыгал вверх–вниз среди публики, размахивая своими чертовыми руками. «Меня! Выбери меня!» И в те деньки ты, черт возьми, выбирал его…

Дон Арден — который не наседал на Питера Гранта в делах, когда в начале шестидесятых нанял его в качестве «разводящего» — широкое название, включавшее в себя «присмотр» за самыми печально известными клиентами, в том числе Джином Винсентом, ущербным американским экспатом–алкоголиком, любящим хвастаться ножами и пушками, и Литл Ричардом, религиозным фриком, который постоянно таскал с собой Библию с описаниями его разнузданных деяний, нацарапанными на полях, — раздраженно качает головой. «Питер Грант никогда не был долбаным реслером. Он даже не мог пробить себе дорогу!» Я напомнил Дону, что быть реслером не то же самое, что быть боксером, и ему не нужно было никуда пробиваться. Способности рычать и угрожающе выглядеть — ну, в своих пределах, — и хорошо поставленного удара предплечьем — также в своих рамках, — определенно, достаточно. «Я только говорю, что он спекулировал на этом имидже: жесткого парня, тяжеловеса. Что ж, позвольте сказать, Питер Грант был всего лишь здоровым толстым задирой. Он был так чертовски толст, что едва мог стоять. Поэтому он постоянно брал машину. Он не мог пройти больше десяти футов, не запыхавшись. Его ноги ни на что не годились».

Даже принимая во внимание известное черное чувство юмора Ардена, в его словах на самом деле есть доля правды. Как Микки Мост позже сказал писателю Крису Уэлчу, они с Грантом «организовывали реслинг–бои для Dale Martin Promotions. Иногда, если реслер не появлялся на первом поединке, то Пит ненадолго выходил… в этом и состояла его карьера в реслинге». Он добавил: «Когда Питер ударял кого–нибудь животом, это было просто использование техники реслинга. Никто никогда не страдал. Если кто–то получал телесное повреждение, это было несчастным случаем. Этого не должно было произойти. Физического вреда не было, потому что все это был лишь шоу–бизнес».

Это говорит о том, что Грант обладал чем–то большим, чем просто здоровенной тушей. Достаточно сообразительный, чтобы понять, что репутация бывшего профессионального борца только сгустила атмосферу устрашения, в которой он любил орудовать против тех, кто, по его мнению, мог проявить нечестность в сделках с ним, он также был достаточно чувствителен, чтобы в 1971 году его задела статья в Daily Mirror, претендовавшая на «разоблачение» его прошлого в «борцовской игре». Он говорил, хотя и не очень гордился этим, что занимался реслингом «около полутора лет, когда нужны были деньги». Но к тому времени его репутация была надежно установлена, и не только среди журналистов британских таблоидов. После трех лет его правления в качестве менеджера Led Zeppelin он неизменно упоминался в прессе как «зверь», «гигант», старомодный жулик музыкального бизнеса, который выглядел «как телохранитель в турецком гареме», как его недоброжелательно, но не ошибочно описала одна газета. Насмешки ранили тем больше, чем более правдивыми они были. Как и многие крупные люди, Питер Грант был очень чувствителен, особенно по поводу своих размеров и обманчивой общепринятой манеры поведения. Хотя он больше и не представлял себя исполнителем главной роли в фильмах, когда смотрелся в зеркало, но страшилище там он тоже не видел. В действительности, когда ему было глубоко за тридцать и он следил за наиболее финансово успешными событиями в музыкальном бизнесе, ему хотелось стать человеком богатства и вкуса, культурной личностью и иметь возможность так же запросто выпить чашку чая с высшим обществом, как он мог посплетничать с дельцами из Tin Pan Alley.

По словам бывшего промоутера Фредди Баннистера, который работал с Грантом в начале и в конце его карьеры с Zeppelin, «у Питера сейчас такая репутация, словно он гангстер, конечно, он был довольно ужасным и пугающим в свои последние дни у руля Led Zeppelin. Но в молодости он мог быть практически джентльменом, тихо говорящим и очень хорошо воспитанным. Он интересовался антиквариатом, и у нас обоих была страсть к винтажным машинам. Я часто натыкался на него на автомобильных аукционах, и мы весело проводили время вместе. Конечно, всегда помнишь об этой его другой стороне. Когда доходило до переговоров по поводу Zeppelin, он в самом деле мог быть очень решителен. Но не так, как позже, когда он действительно стал очень мерзким. Но, конечно, в этом виноваты наркотики».

Также необходимо вспомнить, что Питер Грант вышел из эпохи, когда бухгалтеры и юристы еще не захватили музыкальный бизнес. Которую его бывший наставник Дон Арден, абсолютный браконьер, ставший лесником, называл «дни Дикого Запада музыкального бизнеса». Или, словами кое–кого, с кем Грант позже дружил, менеджера Dire Straits Эда Бикнелла: «Во времена Питера деньги засовывали в орган Хаммонда и делали рывок к границе». Как однажды сказал Микки Мост, «[Питер] был мечтателем и гнал вперед». Он также был умен и мог произвольно фонтанировать цифрами и фактами из контракта. Если это не срабатывало, он брал пример с Дона Ардена и ставил тебя к стенке, угрожая. Однако в отличие от Дона, который провел военные годы, симулируя болезнь в армейских казармах в сотнях миль от линии фронта, Питер не наставлял на тебя ружье — во всяком случае, не сразу. Но он ничуть не беспокоился, когда видел его, и конечно, не в Америке, где с ними встречаешься на каждом шагу. Еще более пугающим его поведение делал его неожиданно мягкий голос, удивительно высокий, даже когда он кричал, и красивые коровьи глаза с длинными ресницами, которые суживались в непроницаемые щелки, когда он злился. По Америке прошел слух еще задолго до появления Led Zeppelin: Питер Грант не спорит. Он просто говорит тебе, что к чему. А если это не срабатывает, показывает тебе — лично.