Дитер Болен - Ничего кроме правды

Таковы уж эти итальянцы: нам всем пришлось топать в церковь, потому что Сабрине непременно захотелось пойти помолиться. Она поставила огромную белую свечу, потом мы снова поехали домой и смотрели на Геную с балкона. Как то между двумя выходами на балкон она заявила, что спит с самым важным человеком в мире музыки. А ещё, будто бы кроме него она спит с самым важным человеком Италии. С таким, влиятельным. А я только думал: «Хм! Хм! Надеюсь, она не перепутает, кто из них кто».

На другой день мы с Сабриной пошли в студию, я поставил демо–запись и дал ей в руки текст, чтобы она спела. Наш с Луисом лозунг: «Ради песни можно разбиться в лепёшку!», но Сабрина ничего такого не хотела. К тому же её свита клакеров бесконечно трендела: «О, Сабрина, это классно, о, Сабрина, твой голос великолепен!». Может, они хотели сказать: великолепно фальшивишь.

Мне действительно нелегко было принять решение. Я боролся с собой. На третий день своего пребывания там я позвонил в BMG и сказал: «На вашем месте я бы не стал заключать с ней контракт».

С Сабриной Зельтур мы встретились в декабре 2001 в подвале гамбургского «Vier Jahreszeiten» («4 времени года»), куда журнал «Гала» 2 раза в год приглашает видных людей на вручение дурацких кубков. Она подослала своего менеджера, потому что очень хотела со мной познакомиться.

«Да, — объяснил он — там у стены сидит Сабрина, она заняла тебе место.»

Я пошёл в указанном направлении, уселся возле неё, стараясь быть милым и галантным: «Очаровательное знакомство!»

А она ответила: «Дитер, знаешь, ты нам очень симпатичен, мне и Мозесу П. Потому что ты один из тех, кто всегда говорит правду.»

Она была исключительно мила и сексуальна и по–настоящему понравилась мне. Мы поболтали немного о том и об этом. И в то же время она самым таинственным образом не менее трёх раз успела сбегать в туалет со своей подругой Джаззи из «Tic Tac Toe». Я не верю, что мочевой пузырь может так часто требовать к себе внимания. Она же больше времени торчала в туалете, чем на стуле. Мне тоже приспичило, к тому же я чертовски любопытен. Мы и встретились перед «уголком философии». Одного взгляда, одного слова, одного прикосновения было достаточно, чтобы мы принялись тискать друг друга. Мы даже не потрудились спрятаться среди пальто в гардеробе, хотя в любую секунду мог появиться какой–нибудь дотошный репортёр. Так мы и простояли не меньше пяти минут.

Мы вернулись на вечеринку, и Сабрина мне сказала: «Пошли, давай свалим отсюда! Эти, из «Галы», заплатили мне 7000 марок за то, чтобы я приехала. И ещё я получила номер в отеле и шофёра. Но здесь помереть со скуки можно». Был обычный понедельник, а значит, не так уж много мест, где можно поразвлечься. А она всё спрашивала: «Ну, чем ещё можно заняться?»

Я вместо ответа спросил: «А чего тебе хочется?»

А она: «Чего–нибудь безумного».

Я предложил: «Есть ещё «Dollhouse», мужской и женский стриптиз. Тебе нравится такое?»

Идея ей показалась стоящей: «Да, давай отправимся туда.

Я встал, чтобы забрать весь свои шмотки, чему Сабрина удивилась и спросила с упрёком: «У тебя что, нет никого, кто таскал бы твои тряпки?» Я в ответ заметил: «Нет, у меня обе руки в порядке, так что я и сам могу это сделать». Она послала за пальто своего менеджера. Я сказал: «Ладно, я тоже заберу куртку».

Мужик принёс пальто Сабрины, и я сказал: «Ну, поехали на моей машине, я довезу тебя до «Dollhouse». И вновь она была в шоке: «Что ты за человек, если сам водишь машину? Может, у тебя ещё и водителя нет?»

Я отдал свой Феррари Маттиасу, моему приятелю, он должен был ехать следом, а сам сел к Сабрине. До Реппербана мы доехали минут за 20. В машине воняло, как в притоне курильщиков гашиша. Шофёр едва мог видеть дорогу сквозь клубы дыма.

В «Dollhouse» мы уселись в углу справа, откуда раздавали указания стриптизёрам обеих полов; Сабрина засовывала им всем деньги в набедренные повязки. Каждый раз, когда летела на пол одна из деталей одежды, Сабрина демонстративно хваталась за голову, будто никогда раньше не видела ничего подобного. И потом смотрела всё внимательней. Это при том, что «Dollhouse» ещё более благопристойное заведение, чем его собратья на Майорке — там чаще всего мелькают голые попки. Но Сабрина выглядела невероятно прелестно в своей наигранной робости. Бемби — ничто по сравнению с ней.

Где–то в два мы решили отправиться к ней в отель «Hyat» на Мёнкебергштрассе. И чтобы никто ничего не заподозрил, она поехала на своей машине с шофёром. А мы с Маттиасом на Феррари последовали за ними с отрывом в 20 минут. К сожалению, я не записал номер её мобильного. «Эй, позвоните Зельтур! — сказал я мужику у стойки — И дайте мне потом трубку!»

И в тот миг — как глупо вышло! — появилась моя подруга Беа Свичак из гамбургской «Morgenpost» («Утренняя почта»): «Привет, Дитер, что ты здесь делаешь?» И голос Сабрины в телефонной трубке: «Алло…? Алло…?»

Глядя в вопрошающие глаза Беа, я быстро спросил: «Да, эээ… Как дела?» — «Да — улыбнулась Беа — хорошо, спасибо!». А голос Сабрины удивлённо ответил: «Аааа? А как должны быть? — Наплевать! Подожди ещё 10 минут, а потом заходи.

Я положил трубку. Беа, которая была тоже недурна собой, бродила вокруг меня, разглядывая цветочный букет. Я отвратительно чувствовал себя под наблюдением, а мой приятель Маттиас предложил: «Пойдём! Нам лучше исчезнуть. Здесь становится жарко».

На следующий день мы вновь созвонились, но Сабрине пора было улетать во Франкфурт. А послезавтра, 6 декабря, Сабрина и Борис приветствовали меня с первой страницы газеты «Бильд». Справа её фото, слева его, между ними вопрос: «Чего ради вы?»

Я с интересом прочитал, что их первое свидание состоялось более недели тому назад, и теперь они были влюблены друг в друга. Провал, Дитер! — думал я. На сей раз только второе место! Нам обоим понравилась эта микси! Но всё же я охотно уступил Борису эту Сабрину. Мне она показалась чересчур сложной женщиной. А я пережил немало из–за таких вот сложных женщин. С меня хватит Фельдбушей.

Итак, ещё разок, просто для обобщения:

* С итальянкой Сабриной я встречался в «Интерконти»

* История Бориса — Сабрины в отеле «Хайят», когда мы побывали в половине больших отелей Гамбурга.

* Не хватает ещё «Vier Jahreszeiten» («4 времени года»), где меня ожидал шестидесятилетний Роджер Виттейкер (Roger Whittaker), чтобы поговорить о музыке. Интересует эта история? Не?

* Я лучше расскажу исторический анекдот 1987 года из отеля «Атлантик» («Аtlantic»), где проживала Далиа Лави (Daliah Lavi)…

Далиа Лави была первой женщиной в моей жизни, которая, как я выяснил при близком знакомстве, обладала фальшивым бюстом. Её привёл ко мне Энди, чтобы я записал с ней кавер–версию одной из песен Modern Talking. Я считал Далию Лави крутой, еще с тех пор, как маленьким ребёнком видел её в фильмах по книгам Карла Мая. В Ольденбурге я специально ради неё бегал в кино и чуть не выл, когда звучала знаменитая мелодия: