Юрий Холопов - Введение в музыкальную форму

В исследовании три части, составляющие три тома:

I. Классическая музыкальная форма.

II. Доклассическая музыкальная форма.

III. Музыкальная форма ХХ века.

Направленность работы и ее научный метод обусловлены насущными задачами, стоящими сейчас перед отечественной наукой о музыкальной форме. Чем дальше, тем больше сказываются последствия пренебрежения наукой о музыкальной форме в рамках «Анализа музыкальных произведений» и оторванности отечественной науки от мирового процесса ее развития. Это иногда приводит к засилью схематизма и отрыву от интонационной мотивированности в понимании формы, к утрате верного ее ощущения, к оперированию примитивными представлениями о ней. Необходимо избавиться от методологических установок и искривлений сталинско-ждановского времени, в частности от принижения самой категории музыкальной формы, в 30 – 40-е годы (особенно после Постановления 1948 года) связывавшейся с формализмом в искусстве. Автор посильно стремился к восстановлению подлинного высокого значения категории музыкальной формы как средства воплощения музыкальной красоты, специфичной для сущности искусства звуков.

Ввиду необходимости наиболее сжатого изложения, согласно избранному профилю работы, обращение к литературе по тому или иному вопросу сведено к минимуму. Разделение на проблематику указанных трех томов несколько условно. Ввиду исключительной важности мира автономно-музыкальных форм, выработанных в эпоху венских классиков, представляется необходимым выделить их из глобальной истории развития форм. По этой же причине сознательно нарушен принцип рассмотрения в порядке исторической последовательности их эволюции. Такая очередность оправдывается методическими соображениями, так же как и избранные пропорции в распределении материала.

Трудно сказать точно, когда началась работа – приблизительно это середина 60-х; широко понятый подготовительный этап продолжался, можно сказать, всю научную жизнь ученого. Разработка некоторых принципиальных вопросов отражена в ряде статей 70-х – начала 90-х годов. Значительная часть первого тома (до темы «Мотив») была закончена и обсуждена на заседании кафедры теории музыки Московской консерватории 15 марта 1991 года. Хронологию создания последующих разделов восстановить трудно; пока ясно только, что работа над этим грандиозным замыслом продолжалась до последних дней жизни ученого.

Хотя для задуманного многотомного исследования (которое в три тома, видимо, не уложилось бы) Холопов написал, в основном, разделы общего характера, с учетом множества его статей (часть из которых разбросана по разным изданиям, включая весьма малодоступные, а часть до сих пор не издана) можно угадать контуры создававшегося учения о форме; далеко не законченное, оно суммарно обозначено в своих главнейших позициях. Попутно отметим, что в архиве ученого находится огромное число листочков, карточек и т. п. – вплоть до почтовых конвертов и рекламных листовок, на которых зафиксированы – графически, в принятой им системе символов – анализы форм произведений разных авторов (включая самые проблематичные, до сих пор беспокоящие специалистов), а также примеры на различные виды структур (например, целые подборки на все формы рондо). Из них мог бы получиться обширный справочник-путеводитель, который стал бы бесценным подспорьем как для педагогов-практиков, так и для «ученых теоретиков». Работа над публикацией этих богатейших материалов еще впереди.

Данное издание, которое в общей концепции представляло бы своеобразное «Введение в музыкальную форму» (название не авторское), включает разделы общего характера, где рассматриваются само понятие формы, необходимые условия ее существования и далее – основы классических форм.

Редакторы старались минимализировать свое вмешательство в текст, хотя готовность разных разделов была не одинакова. Одни из них уже публиковались (например, Понятие музыкальной формы), но и там были сделаны необходимые исправления – случайных ошибок или произвольной редакционной правки. Другие оставались еще в «сыром виде», и требовалось восстанавливать подразумеваемые нотные примеры, отыскивать и делать необходимые ссылки, доводить до «литературной кондиции» сам текст. Но всё это осуществлялось с максимальным приближением к авторскому замыслу.

Некоторые материалы, повторим, уже знакомы интересующимся данной проблематикой читателям по «промежуточным» публикациям (например, общая теория классического метра), другие – совершенно новые, практически не затронутые в опубликованных работах (среди таковых – хореический метр, скрытая метрическая переменность и др.). Но даже известные тексты, «встроенные» в общее повествование, приобретают новое звучание и обнаруживают – вместе – редкостную глубину, которая отличает подход Холопова к музыкальной форме.

Редакторы искренне признательны всем тем, кто так или иначе помогал подготовке данного издания. Это: Г. М. Малинина, С. Н. Лебедев, М. В. Переверзева, Н. Ф. Натаров. Особая благодарность М. В. Воиновой за трудоемкую подготовку к печати нотных примеров и дизайн обложки.

В определении понятия «музыкальная форма» скрещиваются его слои, с одной стороны уходящие в общее, философско-эстетическое значение («форма»), с другой – конкретизирующие смысл термина в специфическом отношении (собственно «музыкальная форма»). То и другое равно важно для уяснения понятия, как и еще некоторые связи «музыкальной формы» с ее ближайшим контекстом.

Карл Дальхауз в определении «формы» цитирует Римана: «единство в различии» (Einheit im Verschiedenen) и рассматривает понятие формы в трояком смысле соотносительностей 1 1 Dahlhaus C . Form // Riemann Musiklexikon. Sachteil. Mainz, 1967. S. 295. . 1. По идее, идущей еще от Плотина и актуализированной в эстетике XVIII–XIX веков (А. Э. Шефтсбери, И. И. Винкельман), форма-эйдос опосредуется в паре: идея (принцип вещи) и являющийся ее образ (нем. Gestalt, греч. morphē) 2 2 О философии прекрасного Плотина см.: Лосев А. Ф . История античной эстетики. Т. 6. М., 1980. С. 336–491, 535–540. Красота там, где эйдосформа преодолевает материю. Музыка, например, прекрасна тогда, когда эйдос проявлен как соответствующая числовая гармония (с. 445). Аналогично в скульптуре: камень, преодоленный искусством в прекрасную статую бога, – «камень, превратившийся от этого искусства в красоту формы [лика] (eidoys), оказался, надо допустить, прекрасным не от своего бытия в качестве камня <���…>, но от того лика, который вложило в него искусство» (с. 453; цитата из трактата Плотина «Об умной красоте»). . Плотин различает внутреннюю форму-эйдос и внешнюю. 2. Понятие формы зависит от того, что полагается положенным в ее основу (греч. hypokeíménon – основа, субстрат; лат. subjectum – подлежащее, от subjicio – подкладывать) – звуковой материал, тема (subjectum), аффект, настроение или сюжет; если подоснова – тема, то форма – ее выработка, если сюжет, то – «воплощение в звуках». 3. Пирамидальная иерархия соотношений в смысле аристотелевой теории материала («материи») и формы (lógos): они – элементы субстанции как единичного бытия, входящие в число «четырех причин» движения в мире (также – причина и цель движения); то, что на данном уровне есть высшее – форма, на следующем ближайшем сверху оказывается низшим (материалом) для своего высшего – формы, и так далее. Высшей формой, «формой форм» («нус», «ум»), является Бог (= созерцающий чистый теоретический уровень, перводвигатель движения). Иерархия эта в музыке: отдельный звук есть форма материи; строка песни есть форма звуков в песне; вся песня есть форма строк. Дионисий Галикарнасский, рассуждая о «формах мысли» и «формах речи», говорит о том, как «вкладывать красоту в строй речи», анализирует иерархию элементов «мелоса» (mélos): «началом» речи являются «буквы» («grammata»; они первоэлементы), из букв образуются «слоги» (они уже обладают свойствами ритмических единиц); из слогов строятся слова (изображающие вещи и передающие чувства); далее идет соединение слов по законам ритма и метра («составляющие предмет теории музыки») – «как в стихах, так и в прозе»; далее склад речи делают разнообразным перемены, дабы красота не надоедала, а оставалась вечно новой («перемены=метаболы» мелоса, ритма, интервального рода) – «искусство писателей в разнообразии» 3 3 Дионисий Галикарнасский . О соединении слов // Античные риторики / Сост. А. А. Тахо-Годи. М., 1978. C. 179–200. . Нетрудно видеть, что Дионисий в специфических терминах «мусического искусства» воспроизводит аристотелеву пирамиду «материал-форма»: например, буквы=материал – слог=форма, слог=материал – слово=форма, и т. д.