Кит Ричардс - Жизнь

Полицейские не стали обыскивать машину сразу по прибытии в гараж. Они сказали Ронни: “Так, ты иди в машину и забери свои вещи”. У Ронни в салоне осталась какая-то то ли борсетка, то ли что, но он не только забрал ее, а еще и высыпал всю дурь в коробку с “Клинексом”. Вылезая, он сообщил мне: “Под водительским сиденьем”. Когда меня пустили в машину, мне забирать было нечего, нужно было только притвориться, что есть, а самому позаботиться о коробке. Но поскольку я ни хрена не соображал, что с ней делать, я просто чуть-чуть смял ее и засунул глубоко под заднее сиденье. После чего вылез и сказал, что, в общем, у меня все с собой. Почему они тут же не разобрали машину на детали, выше моего понимания.

К этому моменту они уже в курсе, кто у них на руках. (“Вот это да, вы посмотрите, кто нам попался, а!”) Но в следующую секунду они, видимо, перестают понимать, куда им деть международных звезд, оказавшихся под стражей в их участке. Приходится подтягивать силы со всего штата. Судя по их виду, они не знают и того, по какой статье нас оприходовать. Вдобавок они заметили, как мы дозваниваемся до Билла Картера, и это должно было напугать их, потому что здесь мы очутились прямо в его угодьях. Картер вырос в городке Ректор и лично знал в Арканзасе каждый полицейский чин, каждого шерифа и прокурора, всех видных политиков. Наши хозяева, наверное, стали жалеть, что оповестили все новостные службы о своем улове. Перед судом уже собирались корреспонденты национальных СМИ – одна далласская телестанция ради преимущества в скорости даже наняла себе “Лирджет”. Поскольку дело происходило в субботу после обеда, полицейские стали названивать в Литл-Рок, желая получить указания от чиновников на уровне штата. Поэтому вместо того, чтобы запереть нас в клетке и пустить эту картинку путешествовать по всему миру, они оставили нас разгуливать в стенах кабинета начальника полиции, в так называемом “предупредительном заключении”. Где был Картер? Контора закрыта на выходные, сотовых телефонов еще не существует. Пока он не найдется, приходится ждать.

Тем временем мы думаем, как избавиться от оставшегося груза. Мы им просто напичканы. В 70-е я торчал качественно – на суперчистом мерковском [3] То есть на кокаине производства Merck & Co . – американской фармацевтической компании, одной из крупнейших в мире. кокаине, пушистом фармацевтическом порошке. Мы с Фредди Сесслером двинулись в сторону толчка, причем никто и не думал нас сопровождать. “Господиисусе, – словечко, с которого Фредди начинал любое предложение, – у меня карманы ломятся”. Он достает пузырек с туиналом. Его так трясет от мысли, что надо спустить это в унитаз, что пузырек на хрен падает, и куча бирюзово-красных капсул катается повсюду, а он в это время пытается смыть имеющийся кокс. Я бросаю в унитаз и траву, и гашиш, жму на ручку, это дерьмо ни хуя не смывается, травы слишком много, я жму и жму, и вдруг из-под стенки кабинки выкатываются эти капсулы. Я пытаюсь собрать все, побросать в унитаз, но не могу, потому что между мной и Фредди пустая кабинка, так что штук пятьдесят валяются без присмотра на полу посередине. “Господиисусе, Кит!” – “Спокойно, Фредди, я у себя все собрал, ты у себя все собрал?” – “Вроде да, вроде собрал”. – “Ладно, идем в среднюю и смываем все остальное”. Еб твою мать, дерьмо сыпалось у нас просто отовсюду! Что-то фантастическое, в каждом кармане, куда только ни глянь… Я в жизни не представлял, что ношу на себе столько кокса!

Главной бомбой был чемодан Фредди, который остался в еще не открытом полицией багажнике и в котором, мы знали, найдется кокаин. Просто не может не найтись. Фредди и я решили, что мы временно открещиваемся от него, от Фредди то есть, и говорим, что это подобранный нами автостопщик, но при этом мы рады, если понадобится, предложить ему услуги нашего адвоката, когда тот наконец осчастливит всех своим присутствием.

Где же был Картер? Чтобы подтянуть наши войска, ушло немало времени, в течение которого население Фордайса разрослось настолько, что впору было устраивать революцию. Не желая пропустить такое зрелище, люди прибывали отовсюду: из Миссисипи, Техаса, Теннесси. Ничего не должно было начаться, пока не найдут Картера, и он вообще-то сопровождал нас в туре, был где-то поблизости, просто взял заслуженный выходной. Так что у меня было время поразмыслить, как это я потерял всякую осторожность и забыл о правилах. Не нарушай закон и не давай полиции тебя останавливать. У копов где угодно, тем более здесь, на Юге, при желании найдется куча якобы законных поводов тебя свинтить. И тогда они без проблем могут упечь тебя на девяносто дней. Потому-то Картер и предупреждал нас не сворачивать с федеральных трасс. Библейский пояс по тем временам был затянут куда туже, чем сейчас.

Когда-то, на первых гастролях, мы наматывали огромное количество сухопутных миль. С придорожными заведениями было интересно, никогда не угадаешь. Тебе нужно было собраться, приготовиться и оставаться наготове. Попробовали бы вы году эдак в 1964-м, или 1965-м, или 1966-м заявиться на стоянку автофургонов где-нибудь глубоко на юге или в Техасе. Здесь было куда опаснее, чем в любых городских трущобах. Ты заходишь, вокруг солидное мужское общество, и постепенно понимаешь, что отдохнуть с комфортом здесь, на виду у всех этих дальнобойщиков с наколками и уставным полубоксом, у тебя не получится. По-быстрому, нервно подметаешь еду с тарелки: “Ой, а это, если можно, с собой”. Они нас называли девочками – из-за длинных волос: “Как дела, девчонки? Потанцуем, не?” Да уж, волосы… Мелочи, о которых не задумываешься и которые меняют целые культуры. То, как реагировали на нас в те годы в некоторых частях Лондона, несильно отличалось от того, как на нас реагировали здесь, на Юге. “Привет, красавица” и вся такая херня.

Оглядываешься назад и понимаешь, что находился под постоянным прессом, однако в то время ни о чем таком не думалось. Во-первых, каждый раз это был новый опыт, и ты не сознавал, чем он для тебя обернется или не обернется. Ты вживался во все по чуть-чуть. Лично я обнаружил, что в таких ситуациях, если противная сторона видела гитары и понимала, что мы музыканты, почему-то вдруг проблем не возникало. Так что идешь в кабак для дальнобойщиков – прихвати гитару. “Играешь, сынок?” Иногда мы и играли – брали гитары в руки и отрабатывали ужин песнями.

Впрочем, всего-то дел было – переместиться в другую часть города, как говорится, за железную дорогу [4] “За железной дорогой” ( across the track(s) ) – выражение, буквально обозначающее другую часть города: чаще всего бедную в противоположность зажиточной, в американском контексте – черную в противоположность белой. В переносном смысле обозначает находящуюся по соседству иную культурную среду, как правило, негритянскую культуру по соседству с белой. , и ты попадал в настоящую школу жизни. Если мы играли с черными музыкантами, они не бросали нас без присмотра. Что-то в духе “Эй, компанию на ночь не желаешь? Ей понравится. Такого, как ты, у нее еще не было”. Тебя привечали, тебя кормили, тебя укладывали в постель. Белая часть города вымирала, но по ту сторону железной дороги движуха была в полном разгаре. Когда ты знаком с лабухами, у тебя все круто. Потрясающий опыт.