Арест Ант - Как стать контрабандистом

Тони выдержал драматическую паузу, потом стал рыться в своём портфеле, но быстро бросил это занятие:

– Не помню, захватил ли я вообще с собой его разъяснения. Но это пока не важно. Мы согласны, что плотность блоков сигарет может быть 285 кг/м 3. Плотность промышленного полиуретана варьируется от 14 до 1.500 кг/м 3. Вот тут начинается самое интересное. От таможенников из Ваалимаа мы получили официальное подтверждение, что вес последнего контрабандного груза был 9.450 килограмм, – Тони довольно улыбнулся, – Они не знали, что их коллеги из Лаппеенраты эту информацию немедленно засекретили и до сих пор никому не сообщают. А может, и знали, но специально сделали… – тут он покрутил свободной рукой в воздухе, – …information leakage (утечку информации). Теперь понятно?

Тони замолк и выжидательно уставился на меня. Я выдержал внутреннюю борьбу между желанием радостно покивать головой, показав какой я умный, или стыдливо признаться, что тут перед ним расселся совсем проржавевший тормоз с ослиными мозгами.

– Извини, Тони, но я пока ничего не понял.

– Но это же просто! Груз совершенно не соответствовал документам и сильно отличался от предшествующих. Слишком большой перевес. Из-за этого водителя, возможно, и послали на полную проверку из Нуйамаа в Ваалимаа. А там моментально всё вскрылось. Очень явная и грубая имитация, кстати. В деле есть все фотографии этих quasi-panels (квази-панелей).

– Но суд… – начал я, но так и не успел закончить.

– То, что сделали таможенники, называется crude forgery (грубая подделка). Но это пока только между нами. При весе груза в 8.700 кг плотность полиуретана составляет 160 кг/м 3, что абсолютно нормально для наполнителя, но совершенно недостаточно для сигарет.

– И мы будем молчать?

– Нет, мы пока только информировали прокурора. Не думаю, что этот вопрос будет подниматься в дальнейшем. Следователи не рискнут поменяться местом с вами, – он дробно захихикал.

– С этим понятно, – хотя у меня был ряд уточнений, но я решил пока не тратить на это время, – А почему ранее проверенные грузы также сочли контрабандными?

– Вас интересует официальная или неофициальная версия?

– Официальную я уже прочитал.

– Значит неофициальная, – он подозрительно посмотрел на свою переговорную трубку и вздохнул, – Иногда, в некоторых… и очень далёких от нас странах, государственные служащие получают зарплату только в рамках утверждённого бюджета. И всегда есть очень много желающих этот бюджет урезать. А служащим хочется с каждым годом всё лучше кушать и при этом медленно, но уверенно двигаться вверх по career ladder (служебной лестнице). Хороший кабинет, хорошая машина, уважение в обществе. И им иногда выпадает ШАНС. Не мелочь какая-нибудь, а реальное дело. Вот тут совсем нечаянно получается, что… – он нервно оглянулся на видеокамеру и опять вздохнул, – …the results of the investigation have clearly been doctored (с результатами расследования явно нахимичили) .

– А смысл?

– Ну… бюджет вырастет, зарплаты… а некоторым дадут новые звания и награды… да много чего полезного из этого извлечь можно.

– Или скрыть. Что-то подобное я и предполагал. Кажется я знаю, почему таможенники из Ваалимаа решили нам помочь. They are bursting with envy (Они должны лопаться от зависти). Да и это дело у них нагло отняли.

– Будем исходить из того, что они просто честные люди.

– Хорошо. Давайте остановимся на этом. Но ведь проверки же раньше были… и ничего не нашли!

– Тогда начнём сначала. Машины проверяются таможней по трем основным причинам. Есть метод случайной выборки. Одна из 200-300 проходящих машин должна проходить полную проверку.

– Метод основан на вредности?

– Возможно. Проверке также подлежат машины, у которых есть явное или кажущееся несоответствие в документах. И, наконец, когда у таможенников есть хоть малейшие подозрения в контрабанде. Вот в июле были проверены подряд сразу две ваших машины. Таможня либо подозревала, что в машинах могут быть незадекларированные товары, либо там был перевес. Или водитель как-то неправильно себя повёл. В обоих этих случаях таможенники были обязаны после рентгена вскрыть груз, и удостоверится в отсутствии контрабанды.

– А есть такие подтверждения?

– Официальных нет. Вот только в протоколах допросов записаны слова водителя, что упаковку каждый раз при проверке вскрывали.

– Но в материалах суда этого нет.

– Это отдельный вопрос.

– Но там ссылались на какие-то снимки и разные пятна на них.

– Если бы в тех машинах были сигареты, то на фотографиях груз бы выглядел бы как шахматная доска. Понимаете, при весе груза в 8.700 кг можно заполнить сигаретами максимум 75% образующихся пустот. Вот таможенники нигде и не указывают реальный вес последнего груза, ссылаясь на чрезвычайную секретность своих розыскных методик. Да, а более светлые участки на июльских фотографиях просто связаны с тем, что те фотографии были сделаны под углом. Это наши специалисты легко докажут.

– Очень радует.

– Это не самое главное. Сейчас в центре стоит вопрос о легитимности этого суда и законах, на которых базируется дело. Вы заметили, что суд признал эту контрабанду незаконным импортом сигарет в Финляндию?

– Да. Очень удивился. Это противоречит сегодняшним заявлениям обвинения.

– Если признать, что это был только фактический транзит в невыясненные страны… я цитирую таможенного инспектора… то тогда дело не попадает под действие финских законов. Есть такое решение Верховного суда Финляндии от 2002 года. Так сейчас иногда ввозят сигареты в ЕС, чтобы вообще не платить таможенную страховку, которая уж очень большая. Например, для конфискованного груза она бы составила не менее 60.000 евро.

–Но наказание за это всё же есть? За отсутствие страховки?

– Да. Полагается устное порицание либо административный штраф в размере 250 евро по статье 42-3 Таможенного кодекса. Вот и водителя, если, конечно, правильно и по закону, то должны были судить по этой статье, а не по 29-2 УК, где уже полагается до 4 лет с компенсацией нанесенного государству ущерба. Но тогда на суде обвинению ещё бы потребовалось документально доказать, что налоги не выплачены… – он хмыкнул, – … в странах конечного грузополучателя, которые так до сих пор и не выяснены таможней.

Раздался стук в дверь. Тони посмотрел на часы и вскочил:

– Опаздываем!

Мы успели прямо перед приходом судьи.

Тот, как обычно, очень долго устраивался, а потом, только после своих нелёгких раздумий, стал монотонно читать. Я требовательно посмотрел на вызывающе молчащую Страшилу, но та продолжала невозмутимо смотреть в какие-то свои бумаги. Я возмущённо повернулся к Тони. Тот прокашлялся и тихо выдавил:

– Denial of discharge (отказ в освобождении).