Арест Ант - Как стать контрабандистом

По пути я, с трудом, но запихнул постельные принадлежности в контейнер для грязного белья, и стал терпеливо ждать, наблюдая как вертухай роется в связке ключей и пробует их один за другим.

– Вы бы номера на ключах написали, – доброжелательно посоветовал я через некоторое время, – Было бы легче. Точнее, тяжелее, но зато быстрее.

Вертухай недобро зыркнул на меня, но ответом не удостоил. Очередной ретроград и могильщик прогресса.

– Забирайте вещи, – он, наконец, справился с замком и дёрнул дверцу.

Я накинул брючный ремень себе на плечо, выудил пакеты и осторожно приподнял подозрительно растянувшийся пакет с кофеваркой.

– Идите за мной, – он защёлкнул замок и стал спускаться по лестнице.

– Куда идём мы с Пятачком? – пыхтя от натуги, сквозь зубы завёл я, – В далёкие края… в цементовозе 196 прокачу, любимая свинья…

Вертухай шёл не оглядываясь и даже двери, стервец, не придержал. Я еле успел оттолкнуть её ногой, пока не захлопнулась, и постарался проскочить без особых потерь. А это весьма сложно. Пакет с кофеваркой почти на вытянутой руке, а вторая рука на отлёте с тремя раздутыми пакетами со шмотками. Бегущий снеговик. Только осталось ведро нацепить и морковку куда надо вставить до полного сходства.

Вертухай остановился у металлодетектора и отрывисто бросил:

– Вещи на досмотр!

– Пожалуйста, – я и сам рад избавится от этой обузы. Все ладони затекли и покрылись глубокими красными рубцами от ручек.

– Встать лицом к стене… руки на стену… ноги раздвинуть!

Это что-то новенькое. Вот так стой и гадай, то ли тут инструкцию новую получили, то ли так неудачно нарвался на «голубую» дивизию. Надеюсь, что в этом коридоре с меня штаны не спустят, а то так и простудиться можно.

До штанов дело не дошло, но обшмонал меня прилизанный вертухай капитально. Потом отошёл и зашуршал пакетами.

– Налапался, касатик? – из моего голоса можно было змеиный яд выпаривать, – Теперь на гражданке геморрой мануально исцелять будешь?

– Можете повернуться, – он методично вынимал мои вещи, разворачивал, встряхивал, ощупывал швы и небрежно бросал рядом.

– Разрешите складывать?

– Нет. Ждите окончания досмотра, – он кивнул второму вертухаю, сидевшему в будке. Тот неторопливо выполз и они на пару продолжили рыться в моих вещах.

Я стал разглядывать металлодетектор. Вот сейчас точно выключен. Может для проверки туда случайно ремень уронить? Но далековато. Не поверят, что он случайно туда долетел.

Из размышлений меня вывел негромкий вопль вертухая.

– Кофеварка горячая, – мстительно подтвердил я, – Предупреждал же. Зачем хвататься за раскалённое?

Вертухай кинул на меня злобный взгляд и стал потирать обожжёнными пальцами мочку правого уха.

– Urine (моча) хорошо помогает при ожогах, – заботливость в моём голосе стала почти неподдельной. Я не стал добавлять, что могу поднатужиться и вообще всего окатить… в целях необходимой профилактики от ползучей гангрены. Но кто их знает, как они к этому отнесутся?

Он прекратил терзать покрасневшее ухо и удалился в свою будку. Там достал коробку с красным крестом и стал изучать содержимое.

– Собирайте вещи, – мой коридорный вертухай явно подобрел. Горе ближнего всегда в радость окружающим.

– У меня есть десять минут? – спросил я, разглядывая наваленную гору.

– Можете не спешить, – лениво ответил вертухай, заинтересованно наблюдая за манипуляциями коллеги.

Я стал разбирать и аккуратно складывать одежду, изредка косясь на стекло будки. Там было на что посмотреть. Страдалец, шевеля губами, медленно читал инструкцию, морщился, иногда даже нюхал, но отбрасывал упаковку и приступал к новой. Вот оно, пагубное влияние цивилизации. Сходил бы, отлил от души и закрыл дело концом. Простота лечения даже в пословицу вошла.

– Оставьте свои вещи тут, – он указал на стоящую в углу тележку, – Следуйте за мной.

Слегка удивлённый, я переставил пакеты на тележку, повернул ярлыками наружу, чтобы избежать ненужных воплей при погрузке, и поспешил за удаляющимся вертухаем. Скоро, блин, они нас вообще на самообслуживание переведут. Наставят указателей, и будем сами ходить по стрелочкам, следуя голосовым командам компьютера. И самостоятельный шмон начнём проводить возле специального шеста под цветными прожекторами. А уж обзовут точно как health promotion casting (распределение охраны здоровья).

Вертухай провёл меня мимо знакомой двери на второй этаж. Открыл замок в соседнюю дверь. Затем последовал короткий закуток, упирающийся уже в металлическую дверь. Вертухай потряс ключами и, криво усмехнувшись, сообщил:

– Свой transfer (перевозку) будете ждать здесь.

– Как долго?

– Несколько часов. А что это вас так беспокоит?

Я неопределённо пожал плечами. Действительно, какая разница? Aрестант сидит, срок идёт. Лучше вообще впасть в спячку для ускорения процесса. Слегка тяготясь отсутствием всех своих вещей, я вошёл в отстойник. Восьмиместная камера, но не такая здоровая как в Миккели. Двухярустные нары раздвинуты по стенам, а возле входа вполне приличных размеров грязный стол, заваленный хламом, оставшимся от прежних постояльцев. В стену вделан кронштейн с небольшим телевизором. Воняет как в знойный полдень внутри консервной банки недельной давности. Это вам не там, где потенциально порядочные приезжают на суд. Тут конвейер по сортировке отходов общества.

На нижних нарах развалилась весьма экзотическая парочка. Оба в полурастёгнутых скрипучих шортах – выпустили подышать обширные волосатые трудовые мозоли. Явно за малым они не дотягивали полутора центнеров каждый. А отсутствие футболок вполне компенсировали цветные татуировки, плотно усеявшие их обширные телеса в волосяных жилетах. Они увлечённо читали телетекст и перекидывались односложными фразами. Я кивнул, выдержал молчаливый осмотр двух пар внимательных глаз и ответные кивки. Весёлые ребята. И шорты, у них видно специально для зимы. Из натуральной кожи. Или это такие пижонистые трусы? С такими дружить себе дороже. Я ещё раз осмотрелся вокруг и потащился к дальним нарам. Крякнул и полез на второй ярус. Отсюда и телек видно лучше и подремать можно спокойно.

Попялившись в бегущие по экрану строчки, я понял, что уже вполне достаточно насмотрелся на занимательные группы букв, смысл которых совершенно непонятен. Зато мои синяки, точнее цветняки, изредка оживлялись, похохатывали и даже осторожно похлопывали друг друга. Но без всякой нежности, что успокаивало.

Я свернул валиком куртку, сунул её под голову и както незаметно задремал.

Сегодня маршрут автобуса был странным. После просёлочной дороги из Коннунсуо водитель лихо повернул в другую сторону от Лаппеенранты, и помчался, обгоняя редкие грузовые фуры.