Арест Ант - Как стать контрабандистом

– О суде не спрашиваю. На твоей фотографии всё высвечивается. Но как остальные дела?

– Это у прокурора дела, а у меня так… рукоделие. Аут, кум, скуто…

– Ну, с out понятно… за крёстного отца спасибо конечно, но не стоило… а вот за скота давай разбираться… – в глазах его замерцали искорки.

Я не выдержал и расхохотался:

– Сулев, ты красавА…

– Но-но… ты тут без этих… намёков!

– Да нет. Aut cum scuto, aut in scuto. 199 Это так…

– Да знаю я… не пыжься, – он подмигнул и выдал, – Feci quod potui, faciant meliora potentes. 200 Я эту лабуду на суде залпом произнёс, так прокурор потребовал анализа… что это… моё чистосердечное признание или скрытое оскорбление суда?

Я открыл рот и беззвучно похлопал в ладоши.

– Ты не сомневайся, мы тут тоже книжки иногда в сортире перечитываем… сохранились ещё… правда в твёрдых обложках.

– Срезал, как пить дать срезал, змей… Теперь меня чистеньким бельишком порадуй, пожалуйста. Пойду устраиваться и директору маляву строчить.

– Чего так?

– Вертухай, козлина, сегодня явно не в духе… весь табак и кофе отобрал.

– Кончай бурагозить.

– Чего?

– Неприятности к тебе липнут.

– Не то слово. Похоже, стал бездонным сосудом скорби. Такое вот еврейское счастье.

– Твоё?

– Вроде нет, но видно заразился где-то. Прилипчиво, слов нет. Хоть иди и обрезание делай.

– Да хоть полную кастрацию, всё равно не поможет. Раз сюда попал, то уже на всю жизнь меченый. Проверено.

– Утешил. Ладно, пополз я в свою нору. Может, в душ вертухаи дадут заскочить, а то мой сосед точно вымрет.

– Тут ты прав. Побереги парня.

– Ну не надо перебарщивать, я не вонюч, а излишне обогащён окружающими запахами.

– Очень излишне.

Коридорный вертухай весело оскалился:

– Опять к нам?

– Угу, как… member of visiting committee (член инспекционной комиссии)… а, у меня сигареты, табак и кофе отняли.

– Внизу?

– Да.

– И абсолютно правильно. Вы всё это из тюрьмы вывезли, а значит теперь надо покупать заново. Магазин завтра будет открыт.

– Но у меня все чеки на все покупки есть!

– Это ничего не значит, – он хихикнул, – В душ пойдёте? А то потом к вам в камеру будет не зайти.

– Спасибо, пойду. Прямо сейчас. Только вещи брошу.

– Камера открыта.

Я свалил все пакеты на свои нары. Слегка подивился, что Киммо не стал претендовать на них во время моего отсутствия. Только матрац скатал валиком. Видно он телевизор так смотрел, наслаждаясь безникотиновой тишиной. Я радостно загорланил:

Не думал, не гадал он,

Никак не ожидал он

Совсем назад не ждал он

Вонючего курца!

Порывшись в шкафу, я нашёл запасной мусорный пакет и стал в него запихивать все использованные шмотки. Надо Сулева попросить, чтобы их дважды через стирку пропустили. Может хоть тогда весь запах от поездки отобьётся.

Самое обидное, что голову нечем помыть. Хотя в душе есть жидкое мыло. Оно явно не хуже той навязанной химии. Если только использовать чуть-чуть… для профилактики.

Я остался в трусах, влез в шлёпки, накинул полотенце на плечо и потрусил в душ.

Есть в тюрьме такое славное время, когда вокруг тишина, почти все где-то работают, коридоры вымыты и пустынны, а вертухаи расползлись по своим будкам. И тут ты нагло шлёпаешь как посторонний. Даже какая-то гордость берёт за окружающую со всех сторон такую тяжёлую, но строгую старину.

Пришлось немного подождать, пока пойдёт горячая вода. Я с наслаждением залез под тугую струю и довольно заурчал. Но тут же что-то сильно надавило на нос. Я провёл по лицу рукой и протяжно выругался. Погружённый в свои мысли, я совсем забыл снять очки. Хорошо, что их не снесло потоком к неминуемой гибели. Добавил бы очередной чёрный шар к сегодняшним непрухам.

И тут началось. Стоило только дёрнуть за проволочный рычаг, как из держателя пробкой вылетела банка с жидким мылом и весело запрыгала по кафелю. На полу тут же стали вздуваться и лопаться радужные пузыри.

Я подхватил развеселившуюся банку и постарался засунуть назад в кронштейн. Она сопротивлялась и всё выскальзывала из рук. Я надавил посильнее. Весь кронштейн плавно оторвался от стены и, ощетинившись шурупами, которые хищно проглянули из красных дюбелей, упал мне на ногу. Я взвыл и выронил душ. Как в замедленной съёмке он немного подлетел вверх перед моим лицом и, плавно качнув серебристым шлангом, устремился к полу. Зажмурив глаза, я ожидал удара по другой ноге, но боли не последовало. Но об пол саданулось громко. И сразу снизу наискосок ударила тугая струя горячей воды. Она зазмеилась до потолка и ускакала к двери. Не открывая глаз, я с ненавистью стукнул по ручке крана. Моментально наступившую тишину прерывал только быстрый стук падающих отовсюду капель.

– Даже до обеда не дотерпел, – обречённо произнёс я и осторожно открыл глаза.

Погром был основательный. Кронштейн умудрился прихватить из стены какое-то невероятное количество цементной грязи, которая теперь живописно расползалась вниз по кафельной стенке. Душ, что твоя граната, разлетелся на несколько кусков и теперь по всем углам отсвечивали белые пластмассовые куски с ржавыми внутренностями. А на шланге остался только короткий кусок ручки с зазубренными краями.

Я опасливо скосил глаза на свои ноги, ожидая увидеть страшные порезы. Но ничего подобного. Только на правой ноге было небольшое покраснение. И всё.

Дверь в душевую рывком распахнулась, и заглянул вертухай. Он одним взглядом окинул взглядом весь учинённый бардак и желчно произнёс:

– Long time no see (давненько не виделись) .

– Я прямо сейчас всё уберу и начну чинить, – несколько поспешно заявил я.

– Только уборка… – его аж перекосило, – И не надо ничего чинить. Я лучше вызову специалиста.

Вертухай сокрушённо покачал головой и захлопнул дверь, а я осторожно перешёл ко второму душу и пустил воду. Меня мучил только один вопрос. Вот если бы я перед душем зашёл, к примеру, в туалет? Там бы меня также ждали запланированные на сегодня неприятности? Может, я очень даже удачно отделался?

Я сделал себе совсем чёрный чай, который получился со странными маслянистыми разводами, и приступил к обдумыванию малявы. Вертухайская отмазка предельно ясна, значит надо им подкинуть что-то неожиданное. Причём такое, чтобы они свои репы до плеши исчесали, но сигареты вернули. Без кофе я с трудом, но перекантуюсь, а вот без курева точно загнусь. Да и жаль такой хабар халдеям оставлять.

Пришлось изрядно покусать авторучку, прежде чем в голове забрезжила кудрявая мыслишка. Все знают, что сигареты с ментолом вредят сердцу. Но также, чисто подсознательно, все считают их лёгкими. Надо сделать неотразимый заход: после операции на сердце мне разрешены только лёгкие сигареты с освежающим эффектом, а тот табак, что продаётся в местной лавке, чрезвычайно крепкий и только напрасно засоряет лёгкие. А отсутствие ментола только добивает мою и без того подорванную нервную систему.