Владимир Гриньков - Киллер

Пару раз он пытался дозвониться до Лены, но ее московский телефон не отвечал, и Стас вынужден был довольствоваться созерцанием Лены на экране телевизора. План уже созрел в его голове: как только выпадет снег, он заберет Лену и отправится с нею в пансионат. На две недели, а еще лучше – на три! Он отдохнет за весь этот год, ему сейчас очень нужен отдых, он чувствовал это. Потом, когда Лена вернется в Москву и он снова останется один, он съездит на Урал, к друзьям, которых не видел тысячу лет. Если получится, он пробудет там до весны. Это и будет его отпуск.

Стас потянулся к телефону, намереваясь опять позвонить Лене, но телефон сам зазвонил в этот момент, и Стас, вздохнув, снял трубку.

– Алло! – сказал мужской голос. – Это ты?

– Я, – буркнул Стас.

– Узнал?

– Конечно.

– Ты нужен.

– Я отдыхаю. – Стас бросил взгляд на газету с заметкой об убийстве.

– Я знаю. Но тем не менее…

Говоривший замолк, и Стас понял, что от него ждут ответа. Положительного ответа.

– Хорошо, – сказал он. – До встречи.

На другом конце провода молча положили трубку.

Самолет вылетал в Адлер в семь утра. Накануне вечером Стас дозвонился до Лены.

– Привет! – сказал он. – Тебя дома не застанешь.

Лена рассмеялась, и в ее смехе Стасу почудилось смущение.

– Как дела? – спросил он.

– Нормально. Телевизор же смотришь, наверное.

– Только выпуски новостей, – признался Стас.

– Ну и как я тебе?

– Ничего. Только зачем ты злишься каждый раз, когда режиссер не успевает запустить очередную картинку к твоему тексту?

– А что, заметно? – рассмеялась Лена.

– Еще как. В такие минуты ты косишь взглядом куда-то в сторону и готова лопнуть от злости.

– Вот и неправда! – буркнула Лена. – Я не готова лопнуть, и к тому же я не в сторону смотрю, а за стекло, в аппаратную. У них там накладки, а я должна сидеть в кадре, как…

– Как кто?

– Не знаю, – буркнула Лена. – Ты-то сам как?

– Нормально. В отпуск хочу.

– Зимой? – удивилась она.

– Зимой, – подтвердил Стас. – И тебя хочу с собой забрать. Я присмотрел отличный пансионат, где можно покататься на лыжах.

– Стас, я не смогу, наверное.

– Почему?

– Не смогу.

– Две недельки, Лен.

– Стас, потом поговорим, ладно?

– Хорошо, я тебе перезвоню дней через десять.

Солнца в Адлере не было, но погода стояла неплохая.

– Повезло вам, – сказал таксист, который вез Стаса в Сочи. – Утром был туман, мог вас аэропорт и не принять – прилети вы раньше.

Стас посмотрел на него задумчиво, но ничего не сказал. Он молчал всю дорогу, рассеянно поглядывая по сторонам, и только у гостиницы, прежде чем вылезти из машины, спросил:

– А как вообще погода в последние дни?

– А так: то солнце, то туман, – рассмеялся таксист.

Стас хлопнул дверцей и пошел в гостиницу. Швейцар в дверях заступил дорогу, но Стас буркнул:

– Мне в бар, старик. У меня там встреча.

– Через ресторан, – сказал швейцар. – В бар, пожалуйста, через ресторан.

– С одиннадцати ресторан, ты же знаешь. – Стас отодвинул швейцара в сторону и прошел в холл.

Стоящий у стойки администратора милиционер скучающе смотрел в окно. Стас миновал холл и вошел в бар. Народу было немного. Стас заказал коктейль и сел за столик у стены. В помещении стоял полумрак, только стойка бара выделялась ярким пятном.

Стас осмотрелся. Дяди Гриши не было. Люди входили и выходили, но Стас сидел, не оборачиваясь к дверям, и потягивал свой коктейль. Он опять вспомнил Лену. Не хочет ехать с ним в пансионат. Много работы? Покажите такую работу, с которой нельзя сбежать на пятнадцать дней. Что, телевидение прекратит передачи?

– Здравствуй! – услышал он и вскинул голову.

Перед ним стоял высокий лысеющий мужчина в спортивной куртке.

– Здравствуй, дядя Гриша!

Они пожали друг другу руки.

– Как долетел?

– Нормально.

Дядя Гриша сел напротив, поставил на стол рюмку с коньяком.

– Дома все нормально?

Стас кивнул. Он сидел, расслабленно откинувшись на спинку кресла, и наблюдал за девчонкой-барменшей. Та готовила коктейль, пролила на стойку немного коньяка и теперь терла стойку тряпкой, словно там была целая лужа. Дядя Гриша мелкими глотками пил коньяк, думая о чем-то своем.

В бар зашел милиционер, которого Стас видел, входя в гостиницу. Постоял в дверях, потом развернулся и вышел. Дядя Гриша усмехнулся каким-то своим мыслям и перевел взгляд на Стаса:

– Слушай, а как оно – когда в газете про тебя пишут?

– Что, читал? – поинтересовался Стас.

– Читал, – усмехнулся дядя Гриша.

– Гордись, – буркнул Стас.

Дядя Гриша допил коньяк, поднялся:

– Прогуляемся? На море посмотрим.

Они вышли из гостиницы и направились к морю.

– Я не стал бы тебя дергать, Стас, – сказал дядя Гриша. – Но дело, похоже, неотложное. Я сам ничего не знаю, будешь лично разговаривать с человеком. Он тебя здесь третий день дожидается.

– Откуда человек-то? – поинтересовался Стас.

– Из Москвы.

– Москва – хороший город, – мечтательно протянул Стас.

– Тебе виднее, – усмехнулся дядя Гриша.

На пляже было пустынно, лишь несколько пожилых парочек прогуливались у кромки воды.

– Я тебя с ним сведу, а дальше уже ваши дела.

Стас кивнул. Они свернули с асфальтированной дорожки и направились в глубь парка. Здесь ветер с моря почти не чувствовался, и на лавочках сидели люди. Кто-то играл в шахматы, кто-то читал газеты.

– Присядем? – предложил дядя Гриша.

Они сели на лавку, занятую вальяжным парнем в кожаной куртке. Парень повернул к ним голову и посмотрел на дядю Гришу.

– Вот, – сказал дядя Гриша. – Это он. Зовут Стас.

– Знаю, – процедил парень, по-прежнему глядя на дядю Гришу. На Стаса он даже не взглянул.

«И из-за этого хмыря дядя Гриша меня выдернул в Сочи?» – зло подумал Стас.

Тем временем дядя Гриша поднялся с лавки и быстро пошел прочь. Парень в куртке проводил его взглядом и повернулся к Стасу.

– Слышал о тебе, – сказал он, глядя Стасу в переносицу.

– Неужели? – усмехнулся Стас. – По радио, наверное?

Парень промолчал. Стас сел поудобнее, закинул ногу за ногу. Клиент ему не нравился.

– В Москве есть один тип, который кое-кому мешает, – сказал парень. – Если этого типа не станет, ты получишь миллион.

Он смотрел на Стаса, пытаясь уловить реакцию на услышанное.

– Тебе самому эта цифра кажется, наверное, умопомрачительной? – поинтересовался Стас.

– В ней достаточно нулей, – пожал плечами парень.

– Нулей хватает, – согласился Стас. – Но первая цифра, чтоб ты знал, не обязательно должна быть единицей. Все зависит от личности типа, как ты говоришь, который кому-то там мешает.

– Речь идет о миллионе, – напомнил парень.

– Так кто мешает?