Владимир Гриньков - Исчезнувшие без следа

– Первый состав «Антитеррора»? – произнес Удалов. – Это как понимать? Я никогда об этом не слышал.

– Ваша группа – уже вторая.

– А куда же девалась первая?

– Первая погибла, – сказал незнакомец. – Практически в полном составе.

– Когда это произошло?

– Больше года назад. Вот здесь, в этом кабинете, на вашем месте, сидел другой командир, и у него были другие бойцы, не те, которыми вы сейчас командуете.

– И вы были одним из тех бойцов?

– Да. Моя фамилия Крамаренко. Я был командиром отделения.

– Итак, вся группа погибла, – вернул разговор в нужное русло Удалов.

Крамаренко кивнул.

– Я пришел потому, что увидел по телевизору репортаж о работе комиссии Аникина. Там говорилось, что случай в метро каким-то образом связан с исчезновением денег – большой суммы, пропавшей примерно год назад. И еще назвали фамилию парня, который пронес в метро бомбу: Кочемасов. Так вот – эта фамилия мне знакома.

– Откуда?

– Наша группа занималась делом человека по фамилии Кочемасов.

– «Антитеррор» занимался? – уточнил Удалов.

– Да. Тот, первый состав.

– И каким же образом это происходило?

– Я уже не помню всех подробностей. Но в целом все выглядело так. Один за другим, с небольшим интервалом во времени, исчезли несколько предпринимателей. При этом вместе с ними исчезали большие суммы денег. Их искали, конечно, но не смогли найти. «Антитеррору» поручили заняться этим делом.

– Кто поручил?

– Не знаю. Об этом знал только наш командир.

– Он тоже погиб?

– Да. Вместе со всеми.

Крамаренко потянулся к карману, но задержал руку на полпути.

– У вас в кабинете можно курить?

Было заметно, что у него подрагивают пальцы.

– Можно, – сказал Удалов. – Курите, пожалуйста.

– Мы стали работать, – продолжал Крамаренко, закурив. – Было понятно, что разыскивать пропавших людей уже бессмысленно – мир велик, и поиски ничего не дадут. Поэтому мы спрогнозировали дальнейшее развитие событий. Нам было известно, что все случаи исчезновения похожи друг на друга как близнецы – прослеживалась схема. Значит, решили мы, будут и еще подобные случаи, и нам нужно вычислить того, кто может стать следующим. Симптомы: он должен заключить сделку, отправить за рубеж большую сумму денег и при этом иметь на руках авиабилет в какую-нибудь из зарубежных стран. Мы не ошиблись в своих прогнозах – такой человек вскоре появился.

– Фамилия этого человека? – быстро спросил Удалов.

Крамаренко прищурился – то ли вспоминал, то ли сигаретный дым попал в глаза.

– Не припомню, – с сожалением сказал он после паузы.

– Кочемасов? – подсказал Удалов.

– Нет.

– Воронцов?

– Да! – с нескрываемым удивлением подтвердил Крамаренко и даже подался вперед. – Откуда вы знаете?

– Он связан с делом Кочемасова, и нам кое-что о нем известно.

Крамаренко кивнул.

– Мы подослали к Воронцову нашего агента, – продолжал он. – И имели возможность следить за событиями. Они выехали в Англию, потом перебрались куда-то на побережье Африки, и вот там мы их потеряли.

– Почему?

– Люди, которые заманили этого самого Воронцова, в аэропорту Конакри все сделали молниеносно – наша группа сопровождения еще не успела туда прибыть, а их уже и след простыл. Мы думали – все, просчитались. Но потом оказалось, что эта женщина…

– Какая женщина? – не понял Удалов.

– Наш агент. Это была женщина, я разве не упомянул?

– Нет. Она тоже служила в «Антитерроре»?

– Да. Такой же боец, как и все. Хотя и женщина. – Крамаренко помолчал. – Очень красивая. – Он вздохнул. – Так вот, она успела из Конакри отправить нам весточку. И через неделю или две, я теперь уже точно не помню, мы знали место, где их запрятали. Группа отправилась туда. Я должен был лететь со всеми вместе, но за несколько дней до этого мы брали какого-то психа, который здесь, в Москве, на Новом Арбате, захватил заложников. Когда его задерживали, он успел выстрелить, и пуля по касательной задела мне лицо. – Крамаренко показал на свою щеку, где у него остался шрам. – Ничего опасного, но командир не взял меня в Африку. Ты, говорит, раненый. Смеялся. А получилось, что он мне жизнь сохранил – единственному из всех.

Крамаренко прикурил новую сигарету от окурка и с видимым удовольствием затянулся.

– Что же случилось в Африке? – спросил Удалов.

– Я не знаю ничего. Почти ничего. Вроде бы они нашли того беглеца…

– Воронцова?

– Да. Но потом произошла катастрофа. Вертолет рухнул в океан, и все погибли.

– Никто не уцелел?

– Насколько я знаю – никто. Здесь, в Москве, из бойцов остался я один. Были еще два или три человека, но они из обслуживающего персонала. После гибели группы ко мне никто не приходил и даже никто не позвонил. Как будто нас никогда и не было – ни ребят наших погибших, ни меня. Потом я услышал, что вроде бы заново набирают «Антитеррор». Но сил прийти сюда не было. Хотелось все забыть.

Крамаренко замолчал. По лицу его было видно, что забыть ему не удалось.

Дружинин в замешательстве взглянул на командира. Он не знал, можно ли верить всему услышанному.

– Я пришел к вам, а не к Аникину, потому что во всей этой истории задействован «Антитеррор», – сказал Крамаренко. – Отсюда и надо начинать, а уж потом выходить на Аникина.

Он жил с этой болью больше года, и теперь ему необходимо было ее с кем-нибудь разделить.

– Нужно, чтобы вы вспомнили побольше подробностей, – сказал Удалов. – Имена, обстоятельства, разговоры…

– Год назад я знал больше, чем знаю сейчас, – вздохнул Крамаренко. – Если бы мы беседовали об этом по горячим следам…

– Вы бы вспомнили?

– Ну конечно.

Удалов подумал.

– Мы можем встретиться с вами завтра, – предложил он.

– Зачем?

– Чтобы продолжить нашу беседу.

– Хорошо, – с готовностью согласился Крамаренко.

– Значит, до завтра?

– До завтра.

Когда гость ушел, Удалов долго молчал. Дружинин чувствовал себя не в своей тарелке, не зная, может ли он тоже покинуть кабинет.

– Мы вляпались в эту историю еще глубже, – неожиданно произнес Удалов.

Было заметно, что это обстоятельство чрезвычайно его тревожит. «Антитеррор» был его детищем, и он не желал своему детищу лишних неприятностей.

– А вы действительно не знали о том, что у нас были предшественники, Федор Иванович? Тот, первый «Антитеррор»?

– Не знал, но догадывался, – признался Удалов. – Мне поручили создать команду с нуля, и я лишь по некоторым признакам мог уловить, что кто-то делал ту же работу до нас.

Он вздохнул и посмотрел на Дружинина.

– Никому пока не говори о том, что сегодня услышал. Известие о гибели целой группы – это ведь не объявление о выдаче премии. Не надо баламутить ребят.