Владимир Гриньков - Санитар

– Ты фильмов насмотрелся? А, Виталик?

Охранник пожал плечом, но головы к шефу не повернул, провожал хмурым взглядом пьяную компанию и расслабился немного, лишь когда те удалились.

Сели в машину.

– Меня Мухатов про бармена спрашивал, – сказал Подбельский.

– Что именно? – повернул голову охранник.

– Не знаю ли я, куда тот подевался.

– А вы?

– А как ты думаешь?

– Сказали, что не знаете.

– Догадливый, – засмеялся Подбельский невесело. Спросил вдруг: – Как он?

– Говорит, что не знает ничего.

– Совсем ничего?

– Да. Что человек просто звонил ему по телефону. Голос бармену не знаком.

– Но почему тот человек именно ему звонил? Откуда он мог знать, что на Ектенбаева именно через бармена этого выходить надо?

Охранник пожал плечами.

– Ты нажми на него! – сказал Подбельский, раздражаясь. – Он должен что-то знать.

– Да мы и так стараемся.

– С мордобоем-то поаккуратнее.

– Есть и другие способы, – буркнул охранник.

Подбельский вздохнул.

– Я тебе еще сутки времени даю, – сказал он. – И если ничего не удастся узнать – заканчивайте с ним, раз милиция его исчезновением заинтересовалась – это опасно. Не тяните.

– Хорошо, – сказал охранник.

У Дегтярева, как оказалось, друзей было множество, и пришлось у соседей просить еще один стол, чтобы все поместились. Гости приходили один за другим, Паша их уже встречал на правах хозяина, если в этот момент Дегтярев не мог сам выйти на звонок. Открыл дверь в очередной раз – знакомое какое-то лицо, настолько знакомое, что даже вздрогнул, хотя и не мог вспомнить, где эту девушку раньше видел. И она, кажется, тоже его узнала, даже отступила на шаг, а тем временем в прихожую Дегтярев ворвался, сказал:

– Кто там, Паша?

Выглянул из-за Пашиного плеча:

– А, Роза! Проходи! Вот он я и уже жду поздравлений.

И когда Паша услышал имя девушки – вспомнил, где видел ее. Она приходила в гости к Самсонову покойному. В тот самый день, когда Паша Самсонова и подружку его убил. Он почувствовал, что меняется в лице, и отступил в глубину коридора, пропуская Дегтярева вперед и будто им загораживаясь.

– Розочка-Розуля! – пел Дегтярев. – Цветочек наш!

На правах именинника поцеловал гостью. Паша стоял рядом, не уходил. Чего разволновался? Ну была она в самсоновской квартире. И что? Случайная знакомая, пришла-ушла. Она, может, и не знает о случившемся. Естественнее надо быть с ней. Кажется, она его узнала. Ну так тем лучше. Знакомые, стало быть. Натянул на лицо улыбку, сказал, стараясь голосу придать игривость:

– А мы знакомы, кажется? Мир тесен, Роза.

Она улыбнулась несмело в ответ:

– Да, как видите.

– Можно, я буду опекать вас сегодня?

– А почему именно вы?

– Я один, – сказал Паша. – И, кроме Дегтярева, никого здесь больше не знаю.

– Что ж, – легко согласилась она. – Пусть так будет.

Когда сели за стол, они оказались рядом.

– А вы откуда Дегтярева знаете? – поинтересовался Паша.

– Учились вместе.

– В школе?

– Да.

– Он был в вас влюблен?

– Не думаю.

– Но вы, наверное, единственная его одноклассница здесь. Значит, любит и помнит.

Засмеялась:

– Нет, не в этом дело. Просто я живу неподалеку.

– Вот как? Так мы с вами теперь соседи.

Роза взглянула непонимающе:

– Неужели? Разве вы здесь живете? Я думала…

Она осеклась.

– Что вы думали, Роза?

– Думала, что не здесь живете.

– А где же?

– Самсонов, у которого мы с вами встретились…

У Паши сердце оборвалось.

– …представил вас как друга детства и соседа по дому. И я подумала…

– Я действительно в том доме живу, где и Виталик. – Паша сейчас так говорил, будто Самсонов жив. Он не знал, знает ли Роза о его смерти, и старался быть осторожным. – Но на время перебрался к Игорю, – кивнул на Дегтярева.

– Почему?

– Что "почему"? – не понял Паша.

– Почему к Игорю перебрались?

– Обстоятельства, – сказал Паша.

Подняли фужеры с шампанским. Дегтярев со смущенным видом выслушивал поздравления.

– А вы почему одна? – спросил Паша.

– А вы? – ответила Роза вопросом на вопрос.

– У меня нет никого.

– Вот и у меня та же причина.

Больше они о Самсонове не говорили, и Паша успокаивался понемногу. Стало шумнее, народ заметно охмелел. Кто-то уже опрокинул тарелку с винегретом. Дегтярев выставлял на стол новую порцию спиртного.

– Жарко, – сказала Роза.

– Можем выйти на балкон.

На балконе людей было много. Они протиснулись к краю и теперь стояли рядом, едва не прижимаясь друг к другу.

– Тебе нравится здесь? – спросил Паша, переходя на "ты".

– Да, компания подобралась веселая. А ты откуда Игоря знаешь?

– По работе, – сказал Паша осторожно.

– Вместе занимаетесь переноской тяжестей? – улыбнулась Роза.

– Каких тяжестей? – Паша сделал вид, что не понял.

– Вы же грузчики?

– Откуда ты знаешь, что Дегтярев грузчик?

Дегтярь ведь из этого страшную тайну делал.

– Знаю.

– Давно?

– Да.

Паша улыбнулся, сказал:

– А он таится.

– Он никому не говорит, – кивнула Роза, – но все знают. – Передернула плечами. – Свежо. Я в комнату зайду.

Паша было за ней пошел, но она его остановила жестом, ушла, Паша потоптался на балконе, явно скучая, он никого здесь не знал, и никто ему не был интересен, и через десять минут не выдержал, отправился на поиски Розы. Нашел ее на кухне, она была с Дегтяревым, и когда Паша появился, они оба обернулись разом, Дегтярев улыбнулся почти приветливо, но видно было – Паша помешал. Он по этому поводу комплексовать не стал, опустился на табурет, взял руку Розы в свою – со спокойствием и уверенностью в своем праве так поступать.

– Скучно мне одному, – сказал.

Он выпил сегодня немало, и люди все вокруг были беззаботны и веселы – и не потому ли вдруг ушло прочь напряжение всех последних дней, когда он не мог позволить себе расслабиться. Он был среди людей до этого, видел их и с ними разговаривал, но чувствовал непрестанно свою от них отчужденность, словно между ним и людьми какая-то прозрачная стена была. И вдруг сегодня эта стена исчезла, и он себя почувствовал спокойнее, растворился, стал как все – и отдыхал теперь. Хотелось тепла и ласки и чтобы проснуться завтра утром – и увидеть рядом с собой кого-то.

Притянул Розу, посадил к себе на колени. Она не сопротивлялась.

– Оставайся сегодня здесь, – сказал. – У Дегтярева две комнаты, поместимся.

А рука уже скользнула ей под платье. Роза Пашину руку не стряхнула, но качнула головой:

– Не останусь.

– Почему? – спросил он капризно, уже возбуждаясь.

– Я не могу так. – И заглянула Паше в глаза.

В ее глазах невозможно было прочесть что-либо. Паша взгляд отвел, спросил:

– А как ты можешь?