Владимир Гриньков - Помеченный смертью

Африканец людей в такой экипировке, наверное, видел впервые в жизни, потому что отпустил штурвал и отступил на шаг. Он, несомненно, упал бы в воду, если бы не фальшборт. Но из состояния растерянности он был выведен мгновенно, потому что один из затянутых в камуфляж людей повел в его сторону автоматом и крикнул по-русски:

– К штурвалу!

Это был Хатыгов. Только теперь доктор понял, что за неподъемные сумки грузили хатыговские ребята. Хотел что-то сказать, но не успел, потому что берег был совсем близко, он надвигался, и Хатыгов, несуетливо осмотрев свое войско, скомандовал:

– Пш-ш-ш-шли!

Как шипение змеи перед атакой. Люди в камуфляже прыгнули за борт, здесь было уже неглубоко, и торопливо побежали к берегу, зачем-то пригибаясь, хотя Морозов не видел никого, кого надо было бы опасаться.

– Вы его знаете в лицо? – спросил Хатыгов.

– Кого? – растерялся доктор.

– Рябова.

– Да.

Морозов хотел спросить, почему этот вопрос прозвучал, но не успел: Хатыгов спрыгнул в воду и побежал к берегу, где его уже поджидали парни. И только теперь Морозов понял все. Это не ему, Морозову, этих людей дали в сопровождение. Не он здесь главный, а они. А он лишь должен подтвердить, что человек, которого ему предъявят, – Рябов. Он этих парней держал за пацанву, за недоумков, а это и есть тот самый спецназ, о котором он, Морозов, прошлой ночью в самолете распинался, пытаясь напугать Хатыгова. Как над ним, наверное, смеялся в душе Хатыгов! Все эти мысли в голове Морозова промелькнули в мгновение, а в следующий миг он вдруг понял, что остается один. Он, да еще этот не оправившийся от испуга африканец. И мысль о том, что его оставляют, ему показалась такой ужасной, что он рухнул в воду, подняв облако брызг, и помчался к берегу. Хатыговские бойцы уже двинулись вдоль пляжа, держась ближе к пальмам. Они бежали как-то боком, так что автоматы в их руках были развернуты в сумрак деревьев. Морозов выбежал на берег и помчался за уходящими вперед людьми. Он нагнал их довольно быстро. Тогда один из них, шедший последним, обернулся и коротко бросил:

– Назад!

К тому же так недвусмысленно повел стволом автомата, что Морозов остановился как вкопанный, но тут же кто-то из шедших впереди коротко отрезал, не оборачиваясь:

– Оставь! Работаем!

Это был голос Хатыгова. Морозов понял, что ему разрешили следовать, замыкая колонну. «Работаем!» Это и была их работа. Найти и убить. Именно так, как и представлял себе Морозов. Теперь он был уверен, что с Рябовым даже схватки не будет. Застрелят, не приближаясь.

Шедший первым боец вдруг остановился, и все замерли одновременно, присев на одно колено. Тот, впереди, показал рукой куда-то в сторону, и Морозов наконец тоже увидел то, что уже давно видели его спутники – неширокую, едва различимую тропинку, ведущую в глубь острова.

– Пш-ш-ш-шли! – опять прошипел Хатыгов, и бойцы, пригнувшись, побежали по тропе, так что через мгновение на пляже остались только два человека – Хатыгов и доктор.

Хатыгов привстал с колена, чтобы последовать за товарищами, но Морозов успел его остановить, придержав за плечо, и спросил, всматриваясь в глаза за прозрачным пуленепробиваемым стеклом:

– Вы его убьете?

Хатыгов как-то блудливо повел глазами, не ответил и, развернувшись, побежал прочь.

– Они убьют его, этого Рябова. Сразу, как только обнаружат. И только потом у него, Морозова, поинтересуются – не ошиблись ли.

Морозову стало так страшно, что он бросился опрометью по тропе. Его спутники, оказывается, уже успели уйти далеко.

Тропинка оказалась не такой уж длинной. Вдруг впереди, за деревьями, мелькнуло что-то белое, но Морозов не успел рассмотреть, потому что кто-то большой и грузный выскочил из зелени справа от доктора и повалил его в тропу, подминая и одновременно зажимая рот. Морозов затрепыхался было, но тот, над ним, прошипел:

– Тих-х-хо! – Морозов узнал голос Хатыгова и затих.

Он видел впереди, за близкими деревьями, два небольших домика и чуть правее, совсем рядом, металлические конструкции, какие обычно бывают на метеостанциях. Людей Морозов не видел. Так они и лежали безмолвно и неподвижно: доктор и Хатыгов на нем. Вдруг дверь одного из домика открылась, вышла женщина. Она задержалась в дверях на мгновение, подняв голову к синему, без единого облака, небу, и направилась прямо к Морозову. Еще не видела его, лежащего в траве, но это было лишь вопросом времени – их разделяло метров двадцать, не больше.

Хатыгов негромко свистнул по-птичьи – раз, потом другой, тональность свиста была различной, и когда женщина ступила на тропу, она в мгновение, так, что даже вскрикнуть не успела, была сбита с ног и прижата к земле одним из обнаружившихся вдруг хатыговских парней, а трое других одновременно метнулись к домам. За ними рванулся Хатыгов. Все это произошло в несколько секунд. Морозов уронил лицо в ладони и ждал выстрелов, но выстрелов все не было, и он наконец осмелился поднять голову. Женщина все так же лежала на земле, прижатая своим безмолвным и беспощадным опекуном, а из домов выходили хатыговцы, они выглядели напряженными, и Морозов вдруг догадался, что Рябова не нашли. Оглянулся поспешно, испугавшись, что Рябов может оказаться у него за спиной, но тропа была пустынна.

Женщину, которая, как оказалось, была без чувств, перенесли в дом. Хатыговцы действовали спешно, но без излишней суеты. Двое и Хатыгов остались в доме, двое других выскользнули наружу и сгинули. Морозов выглянул в окно и тут же отпрянул, потому что Хатыгов сказал негромко, но зло:

– Назад! Не маячь!

Сам он склонился над женщиной и потрепал ее по щекам. Никакого эффекта. Хатыгов требовательно и резко вытянул руку, и один из парней вложил в его ладонь невесть откуда взявшийся аэрозольный баллончик. Хатыгов брызнул струей газа женщине в лицо, она вздрогнула и открыла глаза.

– Где Рябов? – коротко спросил Хатыгов.

Женщина молчала, испуганно глядя на стоящего перед ней человека в невообразимом одеянии.

– Где Рябов?

– Кто? – спросила наконец женщина.

Хатыгов выдернул из кармана снимок.

– Ты знаешь этого человека?

– Да.

– Где он? Где Рябов? – Хатыгов, кажется, уже начал терять терпение.

– Это не Рябов…

Женщина не успела закончить фразу, потому что Хатыгов резко, наотмашь, ударил ее по лицу. Морозов вздрогнул, поняв, как жестоки могут быть эти люди.

– Где Рябов?

– Это Кирилл, – сказала женщина и заплакала.

– Это Кирилл! – выдохнул поспешно Морозов, испугавшись, что Хатыгов опять ударит женщину. – Кирилл Митяев! Она говорит правду.

Оба обернулись к Морозову – и Хатыгов, и плачущая женщина.

– Какой Кирилл? – недружелюбно спросил Хатыгов.