Михаил Башкиров - Низкий криминал, или Банный вор

– Скоро обещают, – сказал кто-то хрипло.

– Хоть отпотеть пока, – парень улыбнулся вору и вслед за остальными скрылся в парилке.

Вор постоял под душем, сунул мочалку под кран, ополоснул таз и, оставив мыльницу на скамье, пошел одеваться.

Не успел он влезть в брюки и зашнуровать ботинки, как в предбанник высунулся все тот же разгневанный толстяк и начал манить старушку пальцем:

– Если сию минуту не дадут пар, я напишу в трест!.. Да-да, в трест, а еще лучше – в газету, потому что это – прямое издевательство над людьми!

– Да будет пар, будет… Обещали…

– Вы бы лучше, чем беспочвенно обнадеживать, сходили бы в котельную и узнали бы конкретно, – сказал вор, натягивая рубаху. – А то морочите голову…

– Я им сейчас, иродам, устрою… Пьянчужки! – банщица заправила седую прядь под косынку и сжала жилистые кулачки. – Распустились… Совесть потеряли!

– Все равно мы из них пар выжмем! – толстяк облизнул губы, попятился.

Вор следом вошел в моечную, забрал мыльницу.

Гладкая розовая спина толстяка проплыла к парной. Студента не было видно – терпеливо сидел на полке. Остальные топтались возле дверей в ожидании, когда же, наконец, загудит пар. Кто-то шлепнул себя по ляжке веником и гулко захохотал.

После моечной вор стремительно миновал кабинки, выглянул на секунду в пустой вестибюль, а затем, открыв номер студента, выгреб в портфель барахло, сверху засунул дипломат, оставив лишь цветастые трусы на гвозде да туфли с грязными скомканными носками.

Когда он вышел из бани, навстречу пронеслась старушка – халат трепыхался, в руке был зажат крючок.

Возле своего подъезда вор зашел в автомат и позвонил матери на работу.

– Привет, дорогуша… Все некогда… Извини…

Мимо будки проковылял дед с плюгавой собакой.

– Шалфеем надо полоскать… Бабка от всего шалфеем спасалась… Ладно… Ладно…

Пес зарылся носом в кусок газеты.

– Как твой астроном? Все звезды оприходовал?

Дунул ветер, и газета, взлетев, спланировала на газон. Пес, натянув поводок, устремился за ней.

– По делу… Ты у себя джинсы толкнуть можешь?.. Американские… Фирма… Почти новяк… Пятидесятый… А куртку?.. Натуральная кожа…

На газоне уже не было ни пса, ни газеты, лишь четкая вереница следов по тонкому слою снега да засохший стебель.

– Тогда завтра заброшу… Привет девочкам… Это можно… Когда я отказывался… Познакомь, если тебе так хочется… Значит, симпатичная, приятной наружности?.. Ну, пока…

Вечером того же дня неожиданно заявился Серега. Он долго сопел в прихожей, стягивая пальто, и кряхтел, расшнуровывая стоптанные ботинки, а в комнате сразу же повалился на тахту, задев плечом розовый торшер.

– Может, пивка хватанем? С креветками? – вор поправил торшер.

– Пожалуй, – Серега закрыл глаза, облизнул губы и вдруг дрыгнул ногой, и тапок слетел. – А в этой берлоге шампанское найдется?

– Ты что, премию отхватил? Признавайся! Или по должности продвинули за многочисленные заслуги? Сияешь, как блин…

– Мелко плаваешь. Тащи лучше пиво, коли шампанского нет, и креветки не забудь обещанные…

– Чревоугодник, – вор на кухне поставил греться кастрюлю с водой, достал пакет с пожелтевшим укропом, приготовил миску мороженых креветок.

– Ох, и волокитчик, ох, и бюрократ! – Серега заглянул в кухню. – Нет больше сил терпеть такое издевательство!

– Скоро вода закипит.

– Да похвалишь ты меня, наконец, или нет? – Серега потрогал толстым пальцем креветку, которая выскользнула из миски на стол.

– За что, интересно, я должен хвалить тебя? – вор поднял крышку, заглянул в кастрюлю. – За что, спрашиваю?

– Да я же все-таки попался на твою удочку… Слишком точно ты все про бани расписал…

– Прогресс, – вор сыпанул в закипающую воду ложку соли.

– Не давало мне покоя твое расписание – раз в десять дней… Думаю, а вдруг он и впрямь балуется, не мешало бы проверить… Да сыпь ты их, миленьких, не видишь – кипит вовсю!.. Решил, значит, проследить, ну так просто, для очистки совести…

– Ну и сволочь ты, оказывается!

– Ругаться будешь потом, – Серега открыл холодильник, загреб полдюжины «Жигулевского» и утащил в комнату.

– Чтоб ты лопнул! – вор продолжал водить шумовкой в кипящей воде, хотя ни одной креветки уже там не осталось, лишь укроп торчал проволокой да попадались отломившиеся усики.

– Я там газету постелил на письменном столе, – Серега подхватил миску с дымящимися креветками, втянул носом резковатый запах. – Открывашку захвати…

Вор отыскал открывашку в буфете среди пластмассовых крышек, шурупов и мятых салфеток, вынес в комнату табуретку и сел возле стола. Открыл бутылку и наполнил до краев высокие стаканы – пена вздулась и поползла.

– Слушай дальше, – Серега в два жадных глотка выпил полстакана, вытер губы рукавом и поймал креветку побольше. – Торчал возле твоего подъезда с утра пораньше на десятый день после твоего прихода… Думаю, если он ко мне с коньяком завалился после удачного дельца, то сегодня снова пойдет.

– На это большого ума не надо…

– Зацепила меня твоя банная наука, думаю, жизни не будет, если не проверю… Ввзял отгул, пристроился за тобой… Решил на полном серьезе: если сунешься в баню, принародно морду тебе набить… Не лыбься, точно бы набил – ты меня знаешь…

– Интересненько, – вор впервые отхлебнул пива, зажмурился, как от яркого света. – Очень даже интересненько…

– Метался ты по городу, словно затравленный волк, еле за тобой поспевал, с моей комплекцией в шпики-то не очень заиграешься, – а когда ты свою любовь бывшую встретил, отлегло у меня на душе, и, честно говоря, я даже прослезился…

– Какие мы сентиментальные…

– Тебе сейчас хорошо смеяться, задурил мне мозги…

– К сожалению, не задурил. Просто случайная встреча спутала мои планы. Если бы ты сегодня додумался прогуляться вместе со мной… – вор очистил креветку. – Значит, упустил ты шанс набить мне морду…

– Нет, нет и нет! Если бы мне такое сказал человек, не имеющий за душой ничего… Но у тебя же настоящий талант! Ты же сам давал мне читать свои ранние новеллы… В них были ростки серьезной прозы. Тебе надо было только работать, наплевать на все и работать!

– А что я, по-твоему, раньше делал? – вор бухнулся на колени, открыл дверцу стола и начал выгребать папки одну за другой. – Повесть… Роман… Драма… И все брошено на половине… Зачем, скажи, зачем я каждый вечер, приходя с работы, ложился спать, чтобы потом кропать ночью никому не нужные страницы, и снова идти на работу, и одурело сидеть над микроскопом, портя глаза, а вечером опять спать… Все отпуска потратил на писанину…

– И что, никому не показывал? – Серега машинально допил пиво.