Александр Домовец - Святой Рейтинг

– Во-вторых, – продолжал Сидоров, – Хаос в нашей ситуации вообще не главное. Хаос не более чем производное от проблемы, глобальнее которой у человечества не было. Вы же помните, о чём говорил доктор: ноосфера захлёбывается информацией…

– Доктор много чего говорил, – холодно заметил Лефтенант. – Прикажете всему верить? Что за паника на корабле?

Сидоров остановился, как вкопанный, и смерил полковника уничтожающим взглядом.

– На планете работает более ста тысяч телеканалов и около тридцати тысяч вассальных радиостанций, – сказал он угрюмо. – И всё это хозяйство круглосуточно, уже двести лет кряду, извергает в эфир немыслимый информационный поток. Причём скорость и объём передачи информации из года в год нарастает по экспоненте. Мировой разум не в состоянии переварить всё это. Он может тупо рехнуться. Тут я с Хаосом вполне согласен.

«Самое смешное и печальное, что доктор Хаос во многом прав», – вспомнил Фёдор слова наставника Суй Кия из давешнего сна. Под ложечкой противно заныло.

– И каков ваш прогноз? – негромко спросил Мориурти.

– Если так, мы рехнёмся вместе с ноосферой. И, боюсь, этот миг не за горами. Насколько мне известно, фантомашек становится всё больше – и в городах, и в сёлах, а это симптом болезни… Всё живое на Земле просто-напросто одномоментно сойдёт с ума. Будет вам и апокалипсис, и Страшный суд в одном флаконе. – Сидоров пожевал губами, и, словно через силу, добавил: – Только никто этого не осознает.

Хаос, как и обещал, вышел к обеду. Выглядел он свежим, бодрым и подтянутым, как будто ночью ничего особенного не произошло. Не покушался на добродетель Вали-Киры, не гонялся с мечом за Фёдором, не пытался поразить его молнией и не просил потом сына эфира о пощаде, перекошенный ужасом… От вчерашнего императорского облачения остался лишь нагрудный медальон. Сегодня доктор был одет в классический смокинг с атласным шалевым воротником, белоснежную рубашку с галстуком-бабочкой, и начищенные до алмазного блеска туфли. Тонкий аромат изысканного парфюма летел впереди владельца. В таком виде Хаос мог смело отправляться на любую великосветскую тусовку или сниматься в сериале про агента 007.

– О чём задумались, господа? – как ни в чём не бывало спросил он, усаживаясь во главе стола и пытливо вглядываясь в озабоченные лица участников экспедиции.

– О жизни, – скупо выразил общее мнение Мориурти.

Доктор высоко поднял брови.

– Вот как? Не слышу энтузиазма. И, смею, уверить, совершенно напрасно.

– Это почему? – хмуро спросил Лефтенант.

– Да потому, что прежняя ваша жизнь закончилась, а новая сулит безграничные перспективы. Вы просто ещё не поняли, как вам неслыханно повезло.

«Как утопленникам, ёксель-моксель», – злобно подумал Фёдор, разглядывая разноцветный оконный витраж, сквозь который дневное солнце робко заглядывало в мрачный обеденный зал.

– Впрочем, – продолжал доктор, заправляя салфетку за воротник, – по-человечески ваше замешательство понятно. Ко всему надо привыкать, даже к хорошему. В конце концов, вы почти ничего не знаете ни обо мне, ни о моих делах и планах, ни о возможностях… Знаете что? После обеда я устрою вам экскурсию по замку. Пора. Многие вещи увидите собственными глазами. Скучать не придётся, ручаюсь!

Несмотря на антипатию к Хаосу, справедливый Фёдор не мог не признать, что стол в замке был чудо как хорош. Такое количество чёрной и красной икры, да и то лишь в качестве пластмассового реквизита, сын эфира до этого видел только на съёмках передач «Кулинар-ТВ», куда приглашала подруга Санечка. Свинина под маринадом таяла на языке; фаршированные трюфелями куропатки сами летели в рот; форель в кремовом соусе была нежнее первого поцелуя. А закуски! А десерты! А напитки! А!.. Мориурти увлечённо поедал жаркое из медвежьих пяток. Сидоров степенно угощался жульеном из язычков колибри. Даже безучастная, погруженная в свои мысли Валя-Кира поклевала фуа-гра и слегка оживилась.

– У вас превосходный повар, – заметил сыто отдувающийся Мориурти, откидываясь на спинку стула.

– Мой повар – ноосфера, – загадочно сказал доктор.

Никто не стал уточнять, что имел в виду Хаос. Фёдор хотел спросить, но передумал. Вдруг выяснится, что съеденное было приготовлено на основе энергетических контуров… Хотя хозяин ел-пил наравне со всеми, и делал это с видимым аппетитом.

– А теперь – обещанная экскурсия, – сказал доктор, когда обед закончился. – Во дворце, как вы могли заметить, пять этажей. С первым и вторым вы уже знакомы. Они, можно сказать, жилые. Остальные три у меня рабочие. Начнём с пятого.

– Начнём, – согласился Сидоров, пытаясь встать из-за стола. – Заодно и растрясёмся. Лифта у вас наверняка нет.

Доктор засмеялся.

– Лифт нам и не понадобится, – сказал он, кладя правую руку на медальон.

У Фёдора на секунду потемнело в глазах, закружилась голова, и показалось вдруг, что его подхватывает внезапно налетевший вихрь, унося куда-то вверх, словно пушинку. Наваждение какое-то… Сын эфира встряхнулся всем телом, протёр глаза – и обнаружил, что обеденный стол вместе с залом куда-то исчезли, а он сам находится посреди большой светлой комнаты с высоким потолком и узкими стрельчатыми окнами. Рядом растерянно оглядываются и переминаются с ноги на ногу боевые товарищи, которые тоже ни черта не понимают.

– Либо галлюцинация, либо телепортация, – пробормотал Мориурти.

– Конечно, телепортация, – снисходительно сказал Хаос. – Я же говорил, что лифт не понадобится.

– Мы, собственно, где находимся? – официально поинтересовался Лефтенант.

Доктор поправил галстук-бабочку и приосанился.

– Это святая святых моей резиденции, – торжественно провозгласил он. – Здесь моя лаборатория. Здесь я мыслю и работаю. Здесь рождаются великие планы, которым суждено перевернуть мир…

Фёдор огляделся. Святая святых напоминала обитель средневекового алхимика из криминально-исторического сериала «Месть Гомункулуса». Огромный стол посреди комнаты был завален бумагами, разноформенными сосудами из глины, стекла и фарфора, инструментами непонятного предназначения. К столу жались несколько трёхногих табуреток. У стены пристроилось сооружение, напоминающее древнюю печь с поддувалом.

– Ого! – сказал Сидоров, озираясь. – Тигли, реторты, атанор… Да у вас тут всё необходимое и достаточное для получения философского камня!

Хаос снисходительно улыбнулся.

– Ну, фигурально говоря, свой философский камень я давно получил, причём без всяких трансмутаций, – откликнулся он. – А что касается обстановки, то келья алхимика нужна мне для колорита и антуража. Создаёт рабочее настроение. Люблю, знаете ли, средневековые мотивы.