Сергей Григорьев - Александр Суворов

Получив известие, что Шерер, уволенный Директорией, сдал командование генералу Моро, Суворов заметил: «Лучше иметь дело с мастером, чем с подмастерьем. Лавры, отнятые у Моро, будут цвести зеленее!»

Моро, вступив в должность главнокомандующего, начал стягивать войска к центру расположения своих войск, ожидая там прорыва. Суворов приказал приступить к переправе, оставив диспозицию без изменения.

Мост напротив Треццо принялись наводить ночью, под дождем, спуская понтоны с крутого скалистого берега. Мост навели только к шести часам утра, и австрийская конница и донские казаки переправлялись по нему на правый берег Адды. Французы считали, что здесь переправа невозможна, и были застигнуты врасплох. Конница прогнала их. Началась переправа пехоты.

На севере утром 25 апреля Багратион атаковал город Лекко, окруженный каменной стеной. Французские пушки с правого берега поддерживали гарнизон Лекко огнем. Багратион двумя последовательными ударами овладел городом, выгнав из него французов. Заметив, что русских мало, французы перешли в наступление, угрожая отрезать пути отхода. Но тут подошел Милорадович с батальоном пехоты. Хотя Милорадович был старше чином, он отдал себя и свой батальон в распоряжение Багратиона, предоставив ему закончить блестяще начатое дело. Подошли еще два батальона. Багратион снова послал войска в атаку, чтобы овладеть мостом. Солдаты бросились на мост с криком: «Бросай оружие!» – без единого выстрела ударили в штыки и овладели мостом.

Наступила ночь. Противник на правом берегу имел превосходящие силы, поэтому Багратион не мог развить успех. Но и французы обманулись. Они ждали, что утром союзники повторят атаку здесь же, и стягивали сюда новые войсковые части. Между тем Розенберг приказал ночью навести мост в 14 верстах от Лекко, напротив городка Бравио, и начал здесь переправу. Моро, встревоженный, направил к Бравио целую дивизию под командованием генерала Серюрье. Когда союзники переправились у Треццо по наведенному мосту, Моро понял, что дал Серюрье ошибочное направление, и послал тому приказ остановиться. Но было уже поздно: связь Моро с дивизией прервалась.

Суворов приказал Меласу приступить к переправе у Кассано. Австрийцы повели атаку на предмостные укрепления. Французы яростно отбивались. Суворов явился к месту боя. В австрийских войсках находилось немало ветеранов турецких войн – они знали «генерала Вперед» в лицо. Суворов напомнил им о Рымнике и Фокшанах. Австрийцы возобновили атаку с необычайной для них энергией и овладели тет-де-поном и мостом, не дав французам времени его зажечь, хотя они заранее обложили мост горючими материалами.

Диспозиция Суворова была осуществлена полностью: армия была на правом берегу Адды. Моро не мог долее обороняться и приказал своим войскам отступить к Милану, столице Ломбардии.

28 апреля Суворов направил все свои колонны к Милану. Серюрье, окруженный со всех сторон, напрасно ждал помощи от Моро: она не приходила. Поняв безнадежность сопротивления, Серюрье к вечеру сдался в плен со всей дивизией. В плен попало 4 тысячи солдат и 250 офицеров с 15 пушками.

Расстроенная армия Моро отступала за Милан по двум направлениям – на Турин и Павию. Вслед французам из Милана пустились в бегство их сторонники. Правительство Цизальпинской республики, чиновники, поставленные французами, бежали с семьями. Оставление Милана явилось для всех полной неожиданностью. Для сборов времени не было, и все-таки образовался огромный обоз, запрудивший все мосты, что затрудняло движение французской армии. В миланской цитадели затворился гарнизон. Едва последние части французов вышли за городские стены на запад, у восточных ворот появились казаки. Они вошли в город и в ожидании прихода союзных войск окружили цитадель.

Австрийская пехота вошла в Милан раньше русской. Суворов остановился в одном переходе от Милана, отложив свой въезд до утра. Чуть свет навстречу ему высыпало за стены городское население. Суворов ехал на коне. За ним – свита. Шли с музыкой и с развернутыми знаменами войска. Вереницей тянулись великолепные коляски и кареты генералов, среди них – и добытая для Суворова казаками старая, разбитая французская карета (казаки ее прозвали «ковчегом»).

У городских ворот Суворова ожидал на коне Мелас. Когда они сблизились, австрийский фельдмаршал заметил, что Суворов хочет его обнять. Мелас потянулся к нему, потерял равновесие и упал на землю. Суворов живо спрыгнул с коня, поднял Меласа и, обняв, поцеловал.

Звонили колокола. Народ встречал Суворова восторженными криками. Все население приветствовало русского фельдмаршала. Купцы и промышленники знали, что настал конец принудительным займам и неограниченным поборам. Мастеровой люд чаял возврата к мирной жизни.

В честь русского фельдмаршала в Милане состоялось несколько празднеств. Он принимал в них участие, насколько этого требовало приличие. Во дворце, где до него жил Моро, Суворов устроил парадный обед. Здесь ему представили пленных французских генералов и среди них – Серюрье. Суворов долго беседовал с ним. Речь зашла и о последней операции – форсировании Адды. Желая польстить Суворову и вместе с тем кольнуть его, Серюрье сказал:

– Ваша теория войны есть теория невозможного. Атака у Лекко противоречит всем правилам тактики.

– Что делать!.. – со вздохом ответил фельдмаршал. – Все мы, русские, такие – хотим невозможного…

И тут он выразил надежду вскоре побывать в Париже. Тем самым Суворов открыл свое намерение продолжать наступление за границы Италии. Это намерение расходилось с планами Вены. Австрийцы торопились прибрать к рукам страну, большей частью которой они владели до вторжения Бонапарта.

Изгнав французов из Милана, Суворов сделал значительно больше того, чего хотели в Вене. Но в тылу союзников оставалось несколько крепостей, занятых французскими гарнизонами. Отвлекать большие силы для их осады и ждать, когда крепости падут, значило дать время оправиться армии Моро. Кроме того, с юга Италии приходили известия, что вторая французская армия под командованием Макдональда предприняла движение на север для соединения с армией Моро. Это соединение Суворов считал недопустимым. Он решил перейти реку По, двинуться навстречу Макдональду, разбить его, а затем обрушиться на армию Моро. Суворов составил широкий и смелый план дальнейших военных действий в Италии, согласуя их с военными операциями союзников в Швейцарии и на Рейне. План послали на утверждение в Вену. Не дожидаясь новой инструкции, Суворов 1 мая начал продвижение войск.

Войска готовились к переправе через По, когда было получено новое распоряжение гофкригсрата о том, что переносить войну на правый берег По решительно запрещается, а мысль о походе во Францию отвергалась совсем. Снимать войска, осаждающие Мантую, Суворову не позволяли. Овладение крепостями венским кабинетным стратегам представлялось главной задачей.