Владимир Свержин - Малиновка под колпаком

– Попались! – Роберт Локсли на галопе врезался в разбойничью шайку, сбивая с ног одного, валя ударом меча другого.

– Это лесничий! – прокричал кто-то. И тут же упал с раскроенным черепом. Удар палицы в исполнении Малютки Джона не оставил несчастному шанса дальше коптить небо.

У сэра Роберта и его парней не без оснований сложилась дурная слава среди этой братии.

– Ну-ка, кто из вас Робин Гуд?!

В этот миг еще один душегуб, в пылу боя не замеченный, должно быть, намеревавшийся спрыгнуть с ветки на голову неизвестному рыцарю, бросился на спину Локсли. И тут же, захрипев, повалился наземь.

– Это ты ловко, мой мальчик! – через плечо бросил лесничий. – И очень быстро. Чувствую, когда подрастешь, на мечах тебе не будет равных.

– Спасибо на добром слове, мессир! – Мальчишка подхватил с земли второй меч. – А я еще так умею!

Он обрушился на ближайшего противника, атакуя и отражая удары с той же ловкостью, с какой недавно в замке наливал вино.

Спустя минуту с шайкой было покончено. Двое приговоренных ожидали петли, остальные, предварительно расставшись с законными трофеями, уже болтались на ветвях.

– Вы ранены, сэр? – Отрок подскочил к старому рыцарю и подставил плечо. – Обопритесь, я помогу.

– Эта рана… – процедил тот.

– Все обойдется, – подхватывая собрата по оружию, заверил Локсли. – Для Мэриан – сущий пустяк. В Святой земле она мне и не такие штопала.

– Благодарю вас, сэр, – бледнея от потери крови, прошептал незнакомец. – Только лучше мне было с честью сложить голову здесь, на дороге. Но все же благодарю. Кому я обязан спасением?

– Я сэр Роберт Локсли, здешний лесничий, а это мои люди. С кем имею честь говорить?

– Сэр Ричард Ли, – выдавил старый воин, теряя сознание.

– Джон, его на повозку, да перетяни рану.

Рыцарь удивленно покачал головой и поманил к себе кабатчика, требуя обновить блюда на столе.

– Нечто подобное мне уже доводилось слышать. Друг моего отца, граф Уинверстэдт, рассказывал, что его отец с двумя оруженосцами доблестно бился в этих местах с шайкой самого Робин Гуда и едва не изловил его. Неудача постигла их лишь потому, что они спешили оказать помощь израненному рыцарю, сэру Ричарду Ли. Нет, он, кажется, называл его Ральфом.

– Что ж, выпьем за графа Уинверстэдта, пусть ему в аду так наливают, как он рассказал правду. Рыцаря звали Ричард, а не Ральф, клянусь вам в том своими кишками, чтоб мне их увидеть, намотанными на чертово веретено, если я вру. А что еще ваш граф рассказывал об этом рыцаре?

– Они оказали ему помощь и отвезли в имение.

Из угла послышался хохот.

– Это правильно, именно туда его и следовало везти. Глядишь, и до сего дня бы не добрались. Я расскажу вам, как было дело.

Шериф дослушал забавную историю лесничего о потасовке на дороге, но и не подумал улыбнуться.

– Вы могли погибнуть, Роб. Не бросайтесь в схватку очертя голову. К чему это геройство? Увидев вас, разбойники и без того не преминули бы броситься наутек. Лесники переловили бы их поодиночке через сотню-другую шагов.

– Оно, конечно, так, – нехотя согласился Локсли. – Но уж больно разозлила меня эта свора. Вдевятером на одного!

Барон только тяжело вздохнул и печально взмахнул рукой.

– Зато вот он сегодня отличился! – Рыцарь указал на отрока, стоящего наготове с кувшином в руках. – Двоих негодяев уложил, да так ловко, что они и охнуть не успели. Одного проткнул насквозь, того самого, который мне на спину прыгнул. И даже плаща не испортил!

– Да, славный боец растет, – согласился хозяин замка, позволяя увести тему разговора в сторону. – Хоть и мал годами, а задору в нем на троих.

Мальчишка и не подумал смутиться.

– Моих рыцарей замучил, – продолжал шериф. – Чуть свободный час – хлебом не корми, дай на мечах сразиться. Так что, Роб, хорошая вам растет смена.

– Эй-эй! – рассмеялся Локсли. – Надеюсь, мы с Мэд и о другой смене позаботимся!

– Кто тут о чем собрался заботиться? – донеслось с порога, и леди Мэриан во всей красе своих восемнадцати лет быстрым шагом вошла в трапезную.

Двенадцать фей не зря провели время у ее колыбели! На всем севере Англии не отыскать было девушки столь безупречной, как молодая баронесса Фитц-Уолтер. Она была стройна и грациозна. Большие ярко-синие глаза ее горели светом ясного солнечного дня, когда она радовалась, и становились почти фиолетовыми, если пребывала в гневе. Поступь госпожи была легка, а голос нежен. Описывая ее гибкий стан и высокую грудь, Алан-э-Дейл едва не лишился дыхания, но так и не смог подобрать нужных слов. А уж он-то, казалось, мог сложить из букв даже Вавилонскую башню. Ее длинные пальцы казались нежными, как первые весенние цветы…

Но, болтают люди, когда двенадцать фей притомились одарять крошку Мэриан, невесть откуда прибыла тринадцатая сестрица и явила свои подарки. Можно было держать пари, что во всей Англии не сыщется дамы или девицы с характером более твердым и нравом более крутым, чем у этого нежного ангела.

И среди мужчин немного бы нашлось равных ей в храбрости и обращении с оружием. Еще в Святой земле, когда ей было едва-едва шестнадцать годков, она повела в бой отряд своего отца, пока тот и сэр Роберт валялись в горячке у стен Сэн-Жан д’Акра.

– Так о чем вы собрались позаботиться, мой друг?! – Леди Мэриан пересекла залу, поцеловала руку отца и приблизилась к нареченному. – Уж не о монастыре ли Святой Девы Марии?

– О монастыре? – удивился Роб.

– Разве я непонятно говорю или вам просто так нравится слушать мой голос? О монастыре, о монастыре, о монастыре.

– А что с ним? Я выплатил долг и, хотя лицо дядюшки при этом было похоже на вареную брюкву, так он был зол, но теперь Локсли в полном нашем распоряжении.

– Подумать только! – поджала губы баронесса Фитц-Уолтер. – И вам этого достаточно?! Ваш мерзкий дядя аббат опутал всю округу соглядатаями. Да что там округу, не только Ноттингем, но и Йорк, и Дерби прекрасно знают этого сквалыгу! Его людишки шастают повсюду, вызнавая, кто из рыцарей или вольных йоменов попал в тяжелое положение, кому срочно нужны деньги. И тогда он предлагает их в долг под залог владений. Дай бог, чтобы в треть цены! Тебе ли не знать, он не щадит никого, и никакие обстоятельства не могут смягчить его каменное сердце. Даже с бедным Шимоном можно договориться о выплате долга частями или об отсрочке. А этот слуга божий, должно быть, знать не знает, что такое христианское милосердие! Руки так и чешутся надавать ему тумаков…

– Тише, Мэриан, – прервал ее гневную тираду хозяин замка.

– Сэр Ричард тому живой пример, – не унималась девушка.

– Он в порядке? – поинтересовался шериф.

– Потерял много крови, но рана не слишком опасна. Я промыла ее отваром из целебных трав и приложила сарацинскую мазь. Сейчас он в забытьи, и я пока решила, что вам будет не лишним узнать его историю. Она коротка и похожа на множество других, в которых замешан настоятель аббатства Святой Девы Марии.