Анна Никольская - Папатека

Тут мне решительно стало плохо. Я даже на минутку отвёл глаза, чтобы их чем-нибудь отвлечь. Но когда я снова посмотрел в окошко, она всё ещё сидела там. И к тому же обнимала моего папу за шею.

Это была наша школьная повариха – тётя Зина. Это точно была она! Ошибки быть не могло. Тётя Зина цепко обнимала папу левой рукой, а правой подкладывала ему в тарелку пирожков. При этом она заглядывала папе в глаза и что-то ласково шептала на ухо. Я решил, что папа сейчас отодвинется и скажет ей что-нибудь строгое. Например:

– Не приставайте ко мне, Зинаида Антоновна, я давно и счастливо женат!

Но ничего подобного папа не говорил. Наоборот, он улыбался, а потом взял и поцеловал тётю Зину в розовую щёку.

И в этот самый момент в комнату вошёл Перекусихин.

Что? Перекусихин?! А он как здесь оказался?!

И тут я всё понял. Я понял, почему Бредик так раскованно, ни капельки не стесняясь, уселся за стол рядом с моим папой и стал наворачивать суп. Потому что это был его дом! Перекусихинский! А тётя Зина была его родной мамой (я сначала забыл).

А потом я понял что-то ещё более ужасное. Я сам, собственными руками, отдал Перекусихиным своего папу. Ведь это я рассказал Бредику про папатеку, и как я здорово, без хлопот сдал туда собственного отца. Так вот почему Перекусихин ходил в последнее время такой задумчивый! Так вот с кем встречался господин Бенджамин позавчера!

Всё вдруг стало на свои места. Что же я натворил?!

Неожиданно меня разобрала жуткая злость. Ведь я считал Перекусихина почти что другом, а он? Втёрся ко мне в доверие, выведал все секреты и родного отца из-под носа увёл?!

Ну нет. Этого я ему так не оставлю.

Больше не прячась и не таясь, я зашагал к порогу – прямо через лужи и грязь. Перемахнув четыре ступеньки, я взлетел на крыльцо и забарабанил в дверь.

– Открывайте, слышите? Именем закона! – кричал я, и перед глазами у меня прыгали какие-то красные чёртики. – Не то я выломаю дверь!

– Кто там? – послышался встревоженный голос тёти Зины.

– Это Витя Половинкин! Немедленно откройте! – Я перестал кричать и прислушался.

За дверью кто-то приглушённо шептался. Они что, не желают меня пускать? В то же мгновение занавески в окне задёрнулись.

– Витя, а Бредика дома нет, он в школе, – наконец отозвалась Перекусихина.

– Не обманывайте. Я собственными глазами всё видел. Если вы сейчас же не вернёте мне папу, я вызову полицию!

– Подожди! – взвизгнула повариха. – Я уже открываю!

То-то же.

Когда она отворила наконец все засовы с щеколдами, я как ветер ворвался внутрь. Не снимая грязных ботинок, я стремительно протопал в комнату. Только это была другая комната – не та, в которой держали моего папу. Сконфузившись, я вышел в коридор и заметался из угла в угол.

– Где вы прячете моего отца? – спросил я без обиняков.

– Успокойся, Витя! – Перекусихина попыталась меня обнять, но я вырвался. Ещё чего не хватало! Может, она и меня решила усыновить?

– Не трогайте меня! Где он, я вас спрашиваю?

– Никто его не прячет. Здесь он, в столовой. Максим Ильич обедает.

– Не выдумывайте! Сейчас только десять часов утра!

– В этом доме обедают дважды, – не без гордости вставила тётя Зина и добавила: – Прошу, покушай с нами.

Кушать я не хотел, тем более с ними, но в столовую всё равно прошёл.

Комната оказалась большой и светлой. Здесь было много пузатой мебели – всякие комоды с буфетами – подушек и фарфоровых слонов. В углу стоял фикус, а под потолком висела клетка с поролоновым попугаем. Папа всё так же сидел за накрытым столом и ел, ни на кого не обращая внимания. Бредика нигде не наблюдалось. Кстати, а почему он не в школе?

– Папа! – крикнул я, как раненый зверь, и бросился к отцу в объятия.

Я обнимал его и целовал, я его даже понюхал! Он как обычно пах берёзовой стружкой и дезодорантом «Хвойный». Я трогал его за уши и плечи, гладил его по тюрбану и всё приговаривал:

– Папа, мой папа нашёлся!

Но папа на меня совершенно не реагировал. Вернее, он отреагировал, конечно, но не так, как это положено родному отцу. Папа смущённо от меня отстранился и спросил своим обычным голосом:

– Здравствуй, мальчик. Мы разве с тобой знакомы?

Я сел. Хорошо, что тётя Зина успела подставить мне стул, иначе бы я упал.

– Прости, но в последнее время я совершенно никого не узнаю, – виновато улыбнулся папа. – Даже собственную жену и сына не вполне, просто какая-то беда. – Он развёл руками.

– Потому что она не твоя жена! – крикнул я. – А это не твой сын! – Я ткнул пальцем под стол – Перекусихин прогуливал уроки именно там. – Твой сын я!

Папа поднял брови и многозначительно посмотрел на тётю Зину. Та была очень бледная, но брови тоже подняла и даже ими подвигала.

– Перестаньте, я всё вижу! – ещё больше разозлился я. – Папа, неужели ты меня не помнишь? А маму? Она у нас орнитолог, работает на Галапагосских островах, изучает отряд трубконосых из семейства буревестниковых. А я – ученик средней школы, четвёртого класса «Б». А это – всего лишь Бредик Перекусихин. Помнишь, ты видел его на родительском собрании и сказал, что ему не мешало бы похудеть?

Тётя Зина нахмурилась, а папа покраснел.

– А это мама Бредика, тётя Зина – она в нашей школьной столовой работает.

– Это правда? – спросил папа у тёти Зины.

– Работаю, – подтвердила та.

– Вот видишь! Они не имеют к тебе ровным счётом никакого отношения.

– Мальчик, ты меня совсем запутал, – сказал папа. – И у меня заболела голова.

– Милый, я принесу тебе таблетку! – проворковала тётя Зина, а Бредик вылез наконец из-под стола.

Милый? Гм-гм.

– Как ты мог? – спросил я у Бредика напрямик. – Я же тебе доверял.

– А что я такого сделал? – пожал плечами Перекусихин. – Ты же сам его в папатеку сдал. А нам отец позарез нужен! Я, между прочим, давно на твоего засматривался – он мне понравился ещё тогда, в первом классе. Вот я и решил: раз тебе он теперь не нужен, я его к себе заберу. Пусть поживёт человек, отъестся, выспится, отдохнёт. Знаешь, как мама за ним ухаживает? Пылинки с него сдувает! А кормит пять-шесть раз в день – собственноручно!

Моя мама, конечно, пылинки ни с кого не сдувала, зато она умная и красивая.

– Он что, младенец, чтобы его с рук кормить?

– Мужчина заботу любит, – наставительно ответил Бредик голосом тёти Зины. – А в вашей семье он всё равно авторитетом не пользовался.

– Бредик! – В комнату вошла тётя Зина с таблеткой и стаканом воды. – Мы же с тобой договаривались…

– А что я такого сказал? – пожал плечами Перекусихин и потянулся за чебуреком.

– Не суди, да не судим будешь, – сказала тётя Зина. – Витя, ты не волнуйся. Твоему папе у нас хорошо. Мы его гулять выводим – в парк (у нас тут парк недалеко). На велосипедах вчера катались, а завтра пойдём на рыбалку чуть свет.