Ирина Наумова - Мальчик с пальчик и добрая мачеха

подхватил второй светлячок.

прокричал третий.

– Неправильно, неправильно, – возмутился четвёртый светлячок. – Надо вот как:

– А это тут при чём? – загалдели все хором. – Какая ещё тесьма?

– Ну, это для рифмы, – стал оправдываться четвёртый светлячок.

Но его никто не слушал. Все кричали, бешено кружились в чёрном небе, махали короткими лапками и накалились так сильно, что осветили всю поляну.

Наконец светлячки устали и успокоились. Они снова подлетели к Юрику и уселись вокруг.

– На сегодня наш поэтический семинар можно считать закрытым, – объявил первый светлячок. – Думаю, выскажу общее мнение, что он прошёл на редкость удачно и плодотворно.

– Что-то я не заметил ни семян, ни плодов, – сказал Юрик.

– Каких ещё семян и плодов?! – в изумлении закричал светлячок.

– Ну ты же сам сказал: наш семинар прошёл плодотворно. Я понял, что из ваших семян выросли плоды. Где же они?

– О-о-о… – Светлячок схватился за голову и закатил глазки. – О, невежество! Ну какой из тебя муз, если ты не понимаешь самых простых вещей? Это же понятно даже бескрылому червячку. Плоды – это наша поэзия!

– А семена? – настаивал Юрик, не желая сдаваться.

– Да не семена, а семинар. Это такое творческое собрание для обмена мыслями и стихами. Ну, например, я прочитаю тебе свои гениальные стихи, и ты меня похвалишь и восхитишься, а потом ты прочитаешь мне свои плохонькие стишки, и я тебя буду ругать и критиковать. Понятно?

– Тогда я тоже твои стихи буду ругать, – упрямо сказал Юрик.

– Нет, нельзя! – возмутился светлячок.

– Почему это?

– Потому, что мои стихи гениальные, а ты противный, вот почему. Не хочу продолжать этот бессмысленный разговор. До следующей встречи, – обратился он к остальным светлячкам и помахал лапкой.

Светлячки начали разлетаться в разные стороны. Первый светлячок хмуро взглянул на Юрика и тоже собрался улететь.

– Эй, ты же хотел быть моей путеводной звездой, – напомнил ему Юрик.

– Разве? – удивился светлячок. – Ты точно помнишь?

– Конечно, помню!

– И чего же ты хочешь?

– Не мог бы ты мне посветить, чтобы я нашёл свою дверь? – попросил Юрик.

– Ну не знаю, я как-то устал. Поэтические семинары так утомляют! – Светлячок внезапно рухнул в траву, и свет его замигал. – Видишь, сил совсем не осталось!

– Я могу тебя понести, – предложил Юрик.

– Да? – оживился светлячок и перестал мигать. – Это интересно. Меня ещё никогда никто не носил. Можно попробовать.

Юрик подобрал светлячка с земли. Он был мягкий на ощупь, похожий на тугое, тёплое тесто.

– Не мни крылья, не тискай, я тебе не вещь какая-нибудь! Я нежный, я поэтичный! Можешь посадить меня себе на голову, а я, уж так и быть, тебе посвечу.

Юрик послушно посадил светляка себе на голову. Тот уцепился четырьмя лапками за волосы, а остальными весело забарабанил по Юрикову лбу.

– Эй, потише там, – рассердился Юрик, – я тоже не из железа сделан!

– Ой, ой, ой, какие мы нежные, – захихикал светлячок. – Ты, кажется, сам просил меня остаться.

– Ты же обещал быть моей путеводной звездой, – ещё раз напомнил Юрик.

– Я? – удивился светлячок. – Ничего такого не помню.

И он снова стал барабанить лапками по Юриковой голове и что-то напевать себе под нос.

Юрик понял, что возмущаться бесполезно, и, вздохнув, поплёлся искать незапертую дверь. Он шёл вдоль пня, который в темноте ещё больше напоминал рыцарский замок, пока не добрался до знакомой двери. На всякий случай Юрик попытался её открыть, и дверь поддалась. Наконец-то он снова был внутри.

В коридоре оказалось довольно светло.

– Что это тут светится? – с удивлением спросил Юрик у светлячка.

– А, – тот пренебрежительно махнул лапкой, – просто гнилушки. Разве это свет? Ни благородства, ни поэтичности.

Юрик не стал спорить и, поднявшись по слабо освещённой лестнице, вошёл в свою комнату. Как же здесь было хорошо и тепло! Гораздо теплее, чем на улице, только из окна тянуло ночным холодом. Гнилушки и тут давали немного света, но светлячок освещал всё гораздо ярче. Он слетел с Юриковой головы, напоследок дёрнув его за волосы, и начал быстро летать по комнате. Зелёный огонёк так и мелькал: вверх-вниз, вверх-вниз.

– У тебя тут неплохо, – наконец успокоившись и присев на выступ стены, сказал светлячок. – Пожалуй, я могу у тебя ненадолго задержаться и ещё немного побыть твоей путеводной звездой. Недолго, конечно, а так, чуть-чуть.

– А ты не хочешь пойти со мной в гости на ужин? – поспешно спросил Юрик.

Ему совсем не хотелось опять оставаться одному и бродить по полутёмным коридорам в поисках жука и его личинки.

– На ужин к кому? – уточнил светлячок. – И чем, кстати, будут угощать?

– Не знаю чем, – признался Юрик, – но, надеюсь, не опилками. Личинка жука обожает опилки, а что ест жук, я не знаю. Они меня пригласили, и не прийти – невежливо.

– Ты точно знаешь, что тебя пригласили не в качестве угощения? Вдруг жуки едят на ужин мальчиков! Ты, кажется, так себя называл?

– Ой, – испугался Юрик. – Я как-то об этом не подумал. Может, и правда не ходить?

– Ха-ха-ха! – развеселился светлячок. – Я ведь пошутил. Никогда не интересовался, что едят жуки на ужин, но точно не мальчишек. Где их набрать-то в таком количестве? Ты, пожалуй, первый, который забрёл в наши края. Откуда ты, кстати, взялся?

Не успел Юрик ответить, как дверь распахнулась и в комнату ворвался разъярённый жук.

– Что это значит?! – закричал он ещё с порога. – Почему мы должны тебя ждать?! Я не привык к такому неуважению! Немедленно в угол и осмысливать своё поведение, а потом бегом на ужин!

– Ну, мне пора, – немедленно сказал светлячок и вылетел в окно.

Жук проводил его неодобрительным взглядом.

– С кем это ты общаешься? Не помню, чтобы я рекомендовал его тебе в приятели. Пустоголовое создание ничему хорошему не может тебя научить.

– Он поэт, – несколько обиженно отозвался Юрик из угла. – Мы были с ним на поэтическом семинаре, и мне читали стихи!

– Могу себе представить, – хмыкнул жук.

Он немного побродил по комнате, выглянул в окно, побарабанил лапой по подоконнику и наконец разрешил Юрику выйти из угла.