Доктор Нонна - Женский ликбез

Клара вошла в дом, погруженная в свои мысли. Гриша жарил картошку на кухне. Под ногами вертелся котенок Тимофей, который, к всеобщему удивлению, обожал брусочки жареного картофеля и всегда выклянчивал их себе. Картина семейного уюта умилила Клару.

– Ну, женушка, меня посылают в Тюмень майором. Тимоху брать будем или родителям оставим?

– Но мне хотя бы этот семестр надо доучиться! – Клара со страхом подняла глаза на мужа. Он сейчас ей был так нужен. Гриша был единственной опорой в болоте ее чувств. Но она знала, что военные себе не принадлежат, и их семьи, как правило, также зависимы от распоряжений начальства. С ординатурой придется распрощаться.

– Ты сдашь экзамены и приедешь с детьми. Я к этому времени подыщу какую-нибудь мебель. Нам дают комнату, Кларочка. Так что заживем самостоятельно, дорогая.

За спиной, как всегда неожиданно, возникла Фаина.

– Нет, детей я не отдам. Там же холодно! Там продуктов нет никаких.

– Мамочка, пока я вообще остаюсь с вами. Давай не начинай свою песню!

Клара всегда избегала скандалов с мамой. Она помнила, как та ослепла от нервного срыва, и дочь очень боялась повторения. Но Фаина уже завелась и не могла остановиться.

– Ну что вы сами можете? Ни-че-го! Только кота кормить. На это вас хватит.

– Мама, мне скоро тридцать лет! Я самостоятельная женщина. Давай прекратим этот спор.

– Нет, вы меня выслушаете. Я не отдам детей в эти ужасные условия.

– Ну, почему ужасные? А Тимошку мы как раз вам оставим, Фаина Ароновна. Или разве что взять его на новоселье? – шуткой попытался прервать спор Гриша.

– Я там была во время войны в эвакуации, уж мы хлебнули с Кларой горя.

– Мы не в N-ск едем, а в Тюмень!

В это время проснулась Нина и громко заплакала.

На следующей неделе Гриша уехал, оставив Клару с ее сомнениями, разочарованиями и сожалениями. «Чего ради я рассказала Толику обо всем? А может, это и хорошо, что он так прореагировал? Мама говорила, что лучше Гриши мне мужчину не найти. И я сама это знаю. Родители его любят как сына. А Толик им всегда был чужой». Зачем ей была дана эта мука-любовь, для какого неизвестного урока, Клара не осознавала. Но, может быть, хорошо было уже то, что любовь не стала бесплодной – Света хоть и трудный ребенок, но она – продолжение Клариного рода, ее появление на свет внесло смысл в Кларино чувство.

Что бы Клара ни думала, Толик исчез из ее жизни так же внезапно, как и появился. И, как ни странно, Клару это уже не огорчало. Она никак не могла понять, какой ее представлял себе Толик и какому образу, сложившемуся в его голове, нужно было соответствовать. Клара желала быть такой, какой была всегда, такой, какой любил ее Гриша. Она не хотела больше видеть Анатолия и, кажется, исцелилась от своей патологической любви.

Детки росли, Нина уже даже становилась на ножки. Она была некрасивым, но очень смышленым ребенком. В девять месяцев девочка начала говорить отдельные слова.

По окончании семестра Кларе предложили остаться на кафедре хирургии, но ей пришлось отказаться от карьеры ради Гриши, ради сохранения семьи.

Возникли и неожиданные проблемы. Клара с опасением замечала, что Нина все время болеет. От введения новой пищи тельце девочки покрывалось коркой, а иногда она вся становилась красная, потом расчесывалась до крови. Клара уже боялась давать прикорм.

– Диатез, – ставили диагноз коллеги.

Когда Клара приехала с дочками в Тюмень, Нина начала задыхаться.

Ложный круп – с таким диагнозом ее госпитализировали в детскую больницу. Кларе не с кем было оставлять Свету, которая уже пошла в школу. Промучившись с двумя детьми, Клара сдалась – приехал отец и забрал старшую внучку в Ленинград.

С тех пор Светлана жила с бабушкой и дедушкой, на каникулы ездила к маме, или Клара с Ниной приезжали в Ленинград. Клара стала в Тюмени детским врачом, и если младшую дочку клали в больницу, она набирала ночные дежурства и старалась почаще быть с девочкой. Клара была хорошей мамой, но ее хватало только на одного ребенка.

Это тоже урок, доченьки, для вас. Мать всегда рядом со слабым, больным ребенком, а если дети здоровы, то с младшеньким. Все время мама должна быть с тем, кто требует большей заботы.

Клара посмотрела на Нину и Светлану добрыми, любящими глазами, из которых как будто исходили теплые лучи, согревающие души дочерей, и продолжала…

Одно лето Клара почти все время была с девочками на даче в Сестрорецке. Как всегда, ей помогала мама. Даже отец перевез свою швейную машинку на дачу, чтобы видеть своих любимых… Нине уже исполнилось пять лет. Яков с удовольствием пересказывал дома беседы с внучкой на прогулках, она веселила его своими детскими умозаключениями.

– Нет, послушайте, она меня спрашивает: «Дедушка, а муравейка полезный?» – «Полезный». – «Значит, он пользу приносит?» – «Приносит». – «А как его использовать?»

Как-то дедушка и внучка пошли за земляникой, Клара в этот день уехала в Ленинград. Когда ягодники вернулись из леса, девочка начала задыхаться, мгновенно посинела. Воздух со свистом вырывался из грудной клетки. Фаина заголосила, ноги у пожилой женщины подкосились, и она осела на пол. Казалась, что «Скорая помощь» никогда не приедет. Замученная дачными вызовами доктор поставила диагноз:

– Это приступ бронхиальной астмы. У вас всегда должны быть с собой бронхолитики, эуфиллин… – она перечисляла лекарства, а сердце Фаины сжималось от страха.

– Кошку убрать! – категорично заявила врач.

Света схватила на руки кота, пытавшегося играть с замком медицинского чемоданчика, и прижала его к груди. Тима удивленно мяукнул. Нина разревелась.

Клара с дочерьми вернулись в Ленинград. Клара знала, что детской бронхиальной астмой занимается профессор Капульский Генрих Львович.

Ночью Клара, глядя на заснувшую дочь, дала себе клятву:

– Нина будет здоровым ребенком. Я сделаю все…

Через своих преподавателей она нашла возможность проконсультировать девочку. Генрих Львович осматривал Нину и одновременно делал ремарки:

– Приступы редкие, но тяжелые.

– Мама – детский врач, значит, все будет выполнять.

Потом он повернулся к Кларе:

– Запомните, дорогуша, существует три правила при лечении астмы: правильное питание, здоровые нервы и закаливание ребенка. Это триада, которую вам надо соблюдать. Пока девочка еще маленькая, ее можно вылечить!

Генрих Львович помолчал и спросил:

– Вы можете задержаться в Ленинграде еще на три месяца?

– Да, конечно, – не задумываясь ответила Клара.

Нина обняла маму и, прижавшись к ней, зашептала на ухо:

– Мамуленька, не оставляй меня в больнице, пожалуйста!

– Никто тебя здесь не оставит, милая! – улыбнулся профессор. – Психотравма и стресс для ребенка – это то, что часто вызывает приступы, – обратился он к Кларе. – К нам в Ленинград по обмену опытом приезжает ученик Хао Шена. У него уникальная методика точечного массажа. Курс будет длиться три месяца. Берут только врачей, я дам вам рекомендацию.