Владимир Жуков - Бортовой инженер Вселенной

И Сашуля улыбнулся:

– Мыслишь, Алик, правильно! Я есть начальство над милицией и, не по мне что, – пошутил, – перестреляю махом… В раз в лобешник вконопачу звёзды!

И вот тут расхохотался громко повелитель бензовоза бойкий, так что даже со стола свалилась с минеральною водой бутылка. И друзья его, чечены, тоже захихикали в кулак, стараясь не особенно обидеть гостя, перебравшего спиртного явно. И закончив смех надрывный, Алик:

– Александр, – на особиста глянул, – может быть, вы поглядеть дадите на оружие своё, какое офицерам не дают, я знаю.

– Как не дать? На, посмотри, дружище, – удивился особист вопросу, – дам не только поглядеть, но даже пострелять, коль есть на то желанье.

Из карманов брюк военных вынул пистолет чекист:

– Он, вот любуйтесь! Неразлучник мой – близнец сиамский, брат родной! – Поднял как выше можно свой ПМ над головою Саша.

У чеченов, у людей особых, у таких кому фетиш с пелёнок – пистолет, он бог кому с рожденья, больше не было совсем вопросов уж никак не к хвастуну большому, а к мужчине с главной буквы самой.

Изумлённые, они смотрели с уважением, с восторгом детским на такого мужика крутого в их понятии. И в душах зависть к человечине большая зрела, не военно-пролетарской касты был который, а другой – особой.

Пистолет имел, конечно, каждый уважающий себя чеченец, но вот только втихаря, а так чтоб эдак запросто носить, свободно, было это невозможным делом, с риском связанным большим довольно, за которое могли упрятать за решётку, как дать пить, на годы. Тут же нате вам – красуйся вволю и бабахай на здоровье вдоволь. Потому в глазах чеченцев вырос бесконечно высоко Сашуля.

Продолжая поражать хозяев, передёрнул на ПМе Саша не спеша затвор:

– Ну, что притихли? – подмигнул. – А ну, мишени ставьте!

Алик первый выполнять команду резво бросился, шмыгнул за двери и мгновенно за окошком вырос. Отошёл во двор шагов на десять и торжественно поставил чинно в ряд бутылки – поллитровок восемь, в уголочке что припрятал сторож, и сейчас пришлись какие кстати.

– Всё готово, Александр Иваныч, – доложил подобострастно Алик и обратно в кабинет скорее.

Саша стал как раз в окна проёме, на бутылки поглядел, прикинув расстояние до них. А было, я так думаю, под тридцать метров. Ну и что ж? И расстрелял небрежно все бутылочки подряд, ни разу не промазав ни одною пулей… Не нуждался класс стрельбы в оценке.

Отстрелявшись, опустил оружье новоявленный Вильгельм тот, Тэль что, и спросил:

– Кому охота, братцы, пострелять? Всегда к услугам вашим.

Головами закивала дружно вся компания, и Алик снова побежал в рядок бутылки ставить. Их осталось только пять небитых из уборщика шабашки жалкой.

– Так, два выстрела даю на брата, – объявил чекист, обойму вставив в пистолет взамен пустой, – стреляйте! – Магомету протянул братишку.

Израсходовали зря патроны все участники стрельбы, а Саша вновь блеснул и вновь, сменив обойму, не спеша все поразил мишени. И в карман штанов убрал сиамца.

И, как будто спохватившись, Алик:

– Эх! Да что же мы, – воскликнул, – братцы! За большого человека выпить непременно предлагаю стоя.

Что ж, торжественно огонь-водицу за отличного стрелка подняли. Ну, а тот, как самовар натёртый пастой ГОИ, весь сиял довольством.

Бензовозник же, кусок большущий доставая осетра, промолвил:

– Вы, конечно, Александр Иваныч, – человек! Величина – мужчина!.. Как из снайперской винтовки бьёте… Нет, ещё, пожалуй, лучше даже. А майор вот ваш совсем недавно не попал в свинью в упор, мудила. – Алик в стороны развёл руками, демонстрируя размер мишени. – Можно разве не попасть в такую? Так стрелял из Драгунова чудо да с оптическим ещё прицелом.

И услышав то, Сашуля сразу протрезвел, сошла вся хмель мгновенно, будто не было её в помине. Мыслей вспыхнувших удар заставил жилы вздуться у виска, и потом лоб покрылся моментально густо. «Снайпер! боже! Неужели Снайпер!? Ну, конечно, он, голубчик, это!» – застучало в голове Сашули. Покачнулся от восторга даже особист, чуть не упав со стула, что компании понятно было: колобродит алкоголь, дуркуя в организме мужика, который малость лишнего хватил спиртного.

Только взял себя скорее в руки особист, скрывая радость ту, что распирала, и меж делом вроде захмелевшего спросил шофёра:

– Офицер был, видно, пьяный очень, что в упор не застрелил свинюшку?

– Совершенно был майор не пьяный, даже больше – как стекляшка трезвый.

– Это как же? – усмехнулся Саша. – Трезвым был и промахнулся, что ли?

– Промахнулся. Со второго раза укокошил хорошуню только… Он лицом ещё такой мордатый, крепко сложенный, при мышцах мощных и в плечах сажень косая с гаком. – Алик вширь развёл руками снова.

– Странно-странно. Даже очень странно. Просто верится с трудом, – и Саша удивления сыграл гримасу. – Чтоб военный? Чтоб вот так? Вдобавок из винтовки Драгунова чтобы. Согласитесь, тут туфтою пахнет.

А шофёр:

– Да сам я лично видел убиения процесс дурацкий. В Чернояровской как раз станице, где и было всё, гостил у тестя. Агрономствует он там в колхозе. Никакой туфты тут быть не может, уверяю вас, клянусь Аллахом.

– Ну, рассказывай тогда сначала, – дружелюбно попросил Сашуля.

И шофёр ему:

– Ну что же, слушай. Дело это ранним утром было. На станицу лег туман мощнецкий. Молоко – хоть глаз коли, хоть выбей. Мы с тестюхою у дома курим, на скамеечке присевши рядом, по рюмашке пропустивши спирту. А живёт мой агроном в домишке, деревеньки на краю который. Ни с того и ни с сего туман вдруг разошёлся, и глазам предстала увлекательнейшая картина: «Жигулёнок» на просёлке пыльном. Впереди него свинья, вверх рыло задрала и на капот глазеет. Ей бы дурочке до дома шлёпать, бестолковой, а она таращит знай на технику глаза тупые. Догляделась. Открывает, видим, дверь машины ваш майор мордатый и с винтовкой из неё выходит. Подошёл почти вплотную к хрюшке и шарах в упор, да только мимо. Со второго укокошил раза ворошиловский стрелок-мази– ла. – И потворствуя привычке, Алик широко опять развёл руками.

– Ну, а дальше было что? – Сашуля осторожно так спросил, тихонько, не спугнуть удачи птицу чтобы, прилетевшую нежданно кстати.

– Дальше что?.. Глаза с тестюхой пялим на военного того и видим, завороженный стоит он, будто и не движется, на хрюшку только ошалевшими глазами смотрит.

Мы к нему. Он ноль на нас вниманья, прямо, кажется, в гипнозе будто. Хорошо, не растерялись с тестем, и пока был снайперок в отключке, я из рук его винтовку вырвал да прикладом по башке уважил, а тестюха за верёвкой сбегал. И скрутили негодяя махом. А потом уж подошли крестьяне.

Кашлянул, остановившись, Алик.

– Ну, а после в сельсовет поганца председателю под очи ясны потащили, был пока в отрубе. Я прикладом-то ему заехал от души. Как не пришиб, не знаю.