Даниил Свидерский - Райские персики

Я улыбнулся собственной искромётной шутке, и чуть было не сбил велосипедиста. Промокшего насквозь бедолагу в плаще с наброшенным на голову капюшоном фары выхватили из тьмы за миг до того, как я чуть было не отправил его во тьму. М-да, ирония из меня так и лезет – волнение сказывается. Или, проще сказать, я боюсь. Трус? Но-но! Видимо, на вас просто никогда не наставляли заряженный дробовик, раз вы так говорите.

А виноват во всём человек, который принёс мне эту картину. Эдди… Хм, то есть некий юноша, которого я в первый раз вижу, да и лица толком не разглядел. Будь он неладен! Сказал, что на аукционе добыл. Это же нужно было оказаться таким идиотом, чтобы с подпольного аукциона краденых произведений искусства украсть (!) картину?! В общем, я больше не буду работать с тем человеком, которого не знаю, лица не видел, а в телефонной книге он записан как «тётя Кейт». И да, с сыном сестры моей мамы, которого зовут Эдвард, я какое-то время почему-то не буду разговаривать.

Ещё этот дождь! Зато на асфальте не будет пятен крови. Что? Да, знаю, я оптимист… А ведь я всё ближе к офису. Сам так поселился, чтобы на работу недалеко ездить – это имеет кучу преимуществ, кроме, конечно, тех случаев, когда в родном офисе тебя вполне может ждать расправа. Вот он, мой офис, за пеленой дождя. Двухэтажное здание, очень современное на вид, со стеклянными стенами. Такое большое помещение мне не нужно было, по правде говоря. Оно было размером с частный дом, где могла бы жить молодая семья. Но такой офис, просторный, чистый и светлый, сразу располагает ко мне клиентов.

В окнах сквозь потоки упавшей с небес на город воды виднелся свет. Чудно, все только меня и ждут. Всегда бы столько внимания к моей персоне, да по другим поводам. И что самое дикое в этой всей ситуации, даже больше, чем идти к своей вполне вероятной кончине, я не хотел выходить из машины под холодный дождь.

Приехал. Я припарковал свой «Ягуар» возле самого входа и заглушил мотор. В окне заметил мерзкую рожу Хэнка, телохранителя мистера Барлоу. Он меня тоже заметил и попытался улыбнуться как можно приветливей. Вышло не очень. Этот дикий оскал неподготовленного человека напугает сильней, чем привычное выражение его лица, в котором обычно читалось «я тебя съем». Но, с другой стороны, Хэнк старается, это нельзя не отметить.

Час пробил. Я вытащил ключ из зажигания и закрыл глаза. Звуки, прекрасные звуки дождя. Некоторые думают, что дождь – это просто звук капающей воды. Нет, я считаю, что это целая симфония. Да, в самом деле слышны капли – это струи живительной влаги бьют по капоту и крыше «Яга». По стёклам спускается поток, превращая мир за ними в странное, но притягательное кривозазеркалье. На асфальте – ручьи и реки. Они задорно бегут куда-то вниз, отзываясь хрустальным звоном, каждый на свой манер. Иногда гремят басами и озаряют мир яркими вспышками электричества небеса. Я не боюсь. Я знаю, что будет тяжело, но не боюсь. Я готов – во всяком случае, мне так кажется. Открыл глаза, открыл дверь машины и быстрым шагом прошёл под навес над входом. Потянулся в карман за электронным ключом – ах да, дверь-то уже открыта, а за ней меня ждут гангстеры. Вверх на второй этаж по лестнице со ступеньками из толстого стекла. За жалюзи и дверью лежит следующая глава той жизни, которая, в целом, до этого момента была не так уж и плоха…

..............................................

Поезд. В купе два человека – молодой парень и мужчина в годах. Оба одинаково привлекательны, если учитывать целевую аудиторию разных возрастов. Оба молчат.

Парень налегке, во всяком случае, сумки не видно. С гордостью небритое лицо молодого человека, который уже имеет на лице не пушок, а настоящую мужскую щетину, пусть и редкую. Волосы собраны в небрежный, но аккуратный в то же время хвост. Его сосед, напротив, гладко выбрит, седые волосы плотно уложены, но не зализаны. Взгляд мужчины мог бы увидеть всю вашу подноготную, но смотрел вдаль, ибо, видимо, не считал подобное копание в мелочах достойным внимания. Одет он был со вкусом или, лучше сказать, с той ложной скромностью, что отличает аристократов. В руке его был старый, но ни в коем случае не потёртый дипломат. Пассажир сидел, положив на него сложенные в замок руки.

Парень достал из заднего кармана джинсов маленький блокнот – вышло это у него несколько неуклюже, потому что вставать с насиженного места не хотелось, а карманы его брюк были… хм, прижаты сиденьем. После этого он извлёк из куртки ручку, открыл блокнотик и начал что-то в нём писать.

В купе зашла молодая проводница. Некрасивое, но интересное лицо и великолепная фигура. Форма работницы этой железнодорожной компании даже чересчур облегала полную грудь и ягодицы, вплоть до вульгарности. Впрочем, девушка этого не стеснялась. Наоборот, зная о своих минусах, она расстёгивала верхние пуговицы, отвлекая внимание мужчин своими плюсами. И это всегда работало.

– Добрый день! Вы будете чай, господа? – в её словах была лёгкая глазурь необычного акцента.

– Нет, благодарю, – ответил старший пассажир, а про себя подумал, что молодому соседу по купе от девушки нужен вовсе не чай. Хотя, конечно же, он закажет чай, потому что иного повода пока не придумал.

– Да, пожалуйста, – «Что и требовалось доказать», подумал мужчина.

– С сахаром?

– Да, конечно. Жизнь ведь – сладкая штука! – ответил парень и сам застеснялся из-за своей банальности, или же от того, что его поймут слишком однозначно. Лицо его залилось румянцем, а взгляд убежал куда-то ниже уровня пола.

«А может, я ошибся на его счёт? Всегда интересны персонажи, которые воспринимают других как людей, а не как развлечение для тела. Понаблюдаем». Он пристальней посмотрел на парня. Лет пятнадцать-шестнадцать, хоть и кажется взрослее. Умное лицо, откровенный, но не дерзкий взгляд. Тут господин Рудольф начал с интересом разглядывать юношу, уже не скрываясь, благо тот опять принялся что-то чёркать в своём блокноте. Ручка шуршала по бумаге прерывистым шёпотом. Что он там пишет?

Чарльз Рудольф перевёл взор на пейзаж за окном. Поезд ехал по зелёной местности, названия которой Чарльз не знал. Как долго нужно прожить, чтобы ответ «не знаю» более не был частью вашего лексикона? В последнее время он склонялся к тому, что чем дольше Мойры плетут нить твоей судьбы, тем меньше ты знаешь. И дело тут не в склерозе. Мистер Рудольф усмехнулся и снова посмотрел в окно. Пышные сады, сколько хватает глаз, и домики то тут, то там, освещённые тёплым солнцем. Пастораль. Красиво.

Бросив взор на попутчика, Чарльз заметил, что тот тоже на него смотрел. Точнее даже не заметил, а почувствовал отголоски взгляда. Молодой человек тоже разглядывал соседа, но потом поспешно уткнулся в блокнот. Да что же в этом блокноте?