Ande - Старые долги

— Ты хочешь меня еще чем то озадачить? И я уже был в Петергофе.

— Значит — Красное Село. И девушки обязательны. Два мужика, разговаривающие на английском — явные шпионы. А так мы не будем привлекать внимания.

— Тееевууушки! Вы нее селаааетттеее сееестить в Красноее Сееелоо саавтраа?

— Девчонки, в Пушкин завтра едем? — это я перевел с русского.

— Ура!!!

Я рассчитался с официантом. Мы попрощались с Пеккой и вышли из отеля.

— Вы такие молодцы девочки! И очень мне помогли. Вот вам премия.

Достал из багажника две сумки.

— Это шмотки. На каждую по размеру. Оденьтесь завтра в это. Все это — ваше. И не лезьте пока. Потом посмотрите.

Усадил их в такси. Подошел, закрыл свою машину. Стоящий поодаль мент оживился. Но я его обломал. Он думал я сяду за руль датый. Выжидал. А я подошел к швейцару и попросил присмотреть за тачкой до завтра. За пятерку. Он заверил, что все будет хорошо.

Следующим утром девушки уже сидели в лобби отеля, когда я приехал. Погода оказалась удивительной. Светило солнце. Для Октября — почти нереально.

Попили кофе, сели в машину и поехали сразу в Павловск.

Павловский парк осенью — это завораживающе. Девушки пинали опавшие листья и засыпали ими нас. Сыпали друг на друга и были очевидно довольны. Я подарил им стандартный набор ботинки-джинсы-футболка-куртка-шарф. Выглядели обычными горожанками за городом. Рассказывали, что Екатерина совершенно точно грешила с конем.

Я посмеивался над финским патриотизмом, когда Пеккка сказал что у них есть парки не хуже. Чтоб прервать бессмысленный спор, протянул ему листок бумаги. Пояснил что это — все биржевые свечки ближайших двух месяцев. И что когда он убедится в точности прогноза, предложил подумать про участие в Robbins World Cup. Это такой турнир по биржевой торговле. На его вопросы отвечал уклончиво. Обсудили несколько мелких вопросов по поставке. Договорились о созвонах.

Дальше мы просто гуляли. Пообедали. И вернулись в Асторию. Девушки неожиданно вызвались провожать Пекку на поезд. Приехали на Финляндский вокзал.

На прощание девчонки Пекку зацеловали. Меня, кстати, тоже. Просили если что — обращаться. Я сообщил им, что в среду они будут нужны вечером. Нужно будет снять стресс. Они очень обрадовались. Укатили на такси.

А я сел в машину и поехал в Асторию. Усадил Розу Карапетовну в машину и рассчитался. Пусть финский гость рассказывает, как дешево живется в лучшем Питерском отеле.

Наконец то приехал домой. За окном было уже темно. Взял трубку набрал брата.

— Привет Паш. Вам в среду-четверг позвонят финны. С предложением возобновить работы. Я тебе, как своему начальнику отчитываюсь. Ну, и чтоб ты был вкусре.

— Прогиб засчитан, Антон. От меня что нибудь нужно?

— Пришли завтра кого нибудь на Обводный. Я оставлю документы.

— Сам когда появишься?

— Если ничего срочного то через неделю. А так — оставь сообщение на автоответчик. Приеду. Поцелуй Юльку. Людмиле привет. И маме. Пока?

— Ну пока, герой.

Я включил кофеварку. Включил компьютер. Снял бас-гитару со стены. До сна еще успею записать пару дорожек…

Первая пара в понедельник — удел сильных. В лучшем случае народ подтягивается ко второму часу.

Сидя как дурак, в полупустой аудитории, я чувствовал себя неуютно. Где то между ботаником — заучкой и старательным тупицей, решившим высидеть диплом задницей.

Предмет называется — «Теория автомобиля». Для факультета управления транспортом это атавизм. При организации грузопотоков последнее, что волнует специалиста, это то, как устроен автомобиль. Термины «трамблер», «кардан» и «фазы газораспределения» оказывают на девушек гипнотическое воздействие. В глазах самых отпетых отличниц стоит беспросветная тоска, пополам с паникой неуда на экзамене. И девушки стараются не прогуливать.

Девчонкам еще не рассказали более опытные старшекурсники, что чем короче будет юбка на экзамене, тем выше будет оценка. Только сейчас до меня дошло, что старик-профессор все понимал лучше всех. До пенсии ему оставалось пара лет. И он сознательно пустил слух про короткие юбки. Устраивая себе такое развлечение. В сессию и я, и куча знакомых, не отказывали себе в удовольствии забежать туда, где сдавали теорию автомобиля. Всем нравилась атмосфера праздника, созданная нарядными девушками.

Я обещал декану не прогуливать без уважительных. Поэтому, сидя на первой паре, развлекал себя этими размышлениями. Никто из друзей-приятелей не появился, и я мрачно страдал в этом цветике.

Но на второй паре игры кончились. Поточная лекция. Матпрограмирование ведут суровые преподы, склонные замечать пренебрежение к своему предмету. Я привычно уселся в последнем ряду рядом с Ефремом, который очевидно еще не проснулся. Потом в аудиторию вошла Алка Воронова. Огляделась, привычно словила восхищение парней, и фырканье остальных. Направилась ко мне и уселась рядом.

В негласном рейтинге институтских парней я нахожусь в устойчивой середине. Ну да, вроде бы одевается клево. У отца выпросил битую тачку. Но ничем не блещет. Тот же Ефрем весь первый курс был диджеем на институтских дискотеках. А за Серебрянским иногда заезжает мамаша, на собственном Вольво. В восемьдесят пятом это приблизительно то же, что в нулевых летать собственным самолетом. А Мостовский — ни то, ни се. Еще и Макса от него ушла.

Говоря о лидерах этого негласного рейтинга, просто замечу, что зам секретаря комитета комсомола у нас сейчас некто Мордашов. Тот самый. Который потом «Северсталь» и прочее.

И вот первая красавица самолично усаживается рядом со мной. Я почти услышал, как мой рейтинг ударился в потолок. Хотя, рядом сидел Андрюха. Мало ли, чем там стукнуло.

— Привет!

— Привет, Ал.

— Саша просил тебе передать, что у него заболела бабушка, аппендицит. Но на репетицию он придет.

Ефрем встал. Обошел нас, и уселся от Алки с другой стороны.

— Алла! Я — Андрей. Если я тут сяду, то тебя с этой стороны никто не побеспокоит.

— Я помню, Андрей — улыбнулась она. — Саша знакомил нас прошлой весной.

Я мысленно посочувствовал Вороновой. Вокруг все время куча парней. И каждый хочет рассказать, как однажды выпил литр спирта, и одной рукой отметелил трех гопников. А сам даже не запыхался. Понятно, что она невысокого мнения о мужском интеллекте.

— Антон! — между тем сказала Алла, — я хочу с тобой серьезно поговорить.

Мужская реакция на такую фразу всегда одна — убежать, скрыться и любым способом ничего не обсуждать. Ибо чревато. Но лекция уже началась, на доске рисовали матрицу, и я пошел по пути наименьшего сопротивления.

— Мальчика, Ал, мы назовем Павел. А если будет девочка то Аня. В свадебное путешествие поедем в Нормандию и Бретань. Я покажу тебе Мон-Сен-Мишель. В Шербуре будем есть устриц на набережной, пить Клико и целоваться.