Евгений Прядеев - Семейные разборки

Следующий противник оказался ко мне спиной, поэтому убить его было еще проще.

— А я говорил, что вещь полезная, — гордо помахал рукой с зажатым пистолетом Мирон. — Если даже не убьют, то хотя бы отвлечь могут.

— Как ты их почувствовал? — спросил у меня Крамер, видимо, забыв, что в звериной шкуре я не могу разговаривать. — Я не ощущал их присутствия, хотя должен был. Услышал?

Я изобразил неопределенное движение мордой, которое можно было трактовать как угодно. Что я могу ему ответить? Почувствовал и почувствовал…

— В нише сидели, сволочи! — Мирон с интересом разглядывал потолок, задрав голову. — Ворлан, и много здесь еще таких сюрпризов?

— Может быть и много, — с недовольством ответил тот. — Но вот подручные у Кантариила не бесконечны. Тем более, что мы с вами практически пришли.

И правда, буквально через сотню шагов мы остановились на пороге огромного помещения.

Зал, в который мы попали, представлял собой комнату с неожиданно высоким потолком и полом, выложенным из мраморных плит. Не знаю, кто и когда строил это помещение, но здесь явно не картошку хранить планировали.

Что было ещё более удивительным, так это контраст. Мы только что шли по отремонтированному коридору. Можно даже сказать, всё в полном соответствии с современными технологиями — полы, лампы, добротно оштукатуренные стены…

Здесь же все буквально дышало древностью. Мраморные плиты явно пережили не одно десятилетие и были вытерты десятками ног, каменные стены, а в качестве освещения выступали настоящие масляные факелы.

Аутентичность, конечно, была на уровне, хотя, надо признать, что такие светильники чадили и воняли сверх всякой меры. И для чего здесь был нужен этот оазис старины? Грабецкий любил предаваться в этом месте воспоминаниям и медитации?

Я в очередной раз пожалел, что в звериной форме нельзя болтать и задавать глупые вопросы. Впрочем, князь действительно оказался здесь, вот только увиденное резко контрастировало с обстановкой комнаты, в которую мы попали.

Грабецкий находился метрах в пятнадцати справа от входа. Я бы хотел сказать, что он горделиво восседал на троне, всё-таки князь, и именно такая поза свойственна разным сиятельным особам. Однако никакого трона в комнате не наблюдалось, да и сам вампир не сидел, а скорее полулежал в чем-то среднем между медицинской кушеткой и стоматологическим креслом.

Возле кресла стояла несколько резервуаров с бурой жидкостью, от которых к телу вампира тянулись тонкие трубочки. Я не особо силен в медицине, но, вероятнее всего, это были катетеры для инъекций, иглы которых оказались воткнуты в тело князя в самых неожиданных местах.

Одна, например, тянулась куда-то в район сердца, если, конечно, у вампиров оно находится с левой стороны. Ещё две почему-то были воткнуты в правую ногу, одна в район ступни, а вторая под коленку. Почему было именно так, я решил не морочиться, тем более что знаний о вампирской анатомии мои размышления не добавляли.

Если бурое вещество в сосудах и было лекарством, то помогало Грабецкому оно не очень эффективно. Глаза вампира оказались закрыты, а сам князь, несмотря на мелко подрагивающие веки, абсолютно не реагировал на происходящее вокруг.

Рядом с троном стояли трое вампиров и, ухмыляясь, покачивали длинными кинжалами, более похожими на короткие сабли.

— Хозяин, — Ворлан всхлипнул и медленно пошел по направлению к князю.

— Куда ты собрался? — схватил его за плечо Крамер.

— Он мой хозяин, и я должен быть с ним, — рвался из рук вампира дворецкий.

— Твою такую мать! — выругался рядом со мной Мирон. Он, в отличие от меня, любовался не князем и смотрел совсем другую сторону. Я перевел взгляд вслед за ним и рыкнул от злости.

У противоположной стены висел распятый Максим. Он был растянут за руки на веревках и похоже тоже находился без сознания.

Выглядел мой друг откровенно не очень. Его лицо было бледным, непривязанные ноги безвольно болтались, а одежда в нескольких местах оказалась порванной. Мой друг явно сопротивлялся, просто силы оказались неравными.

Коротко рыкнув от возбуждения, я изо всех сил рванулся к Мерзкому, но буквально через пару прыжков ощутил, что попал в какое-то магическое поле и мои ноги затягивает невидимая трясина. Запнувшись, я больно ударился мордой о мраморный пол и застыл, не в силах оторваться от холодной поверхности. Распластавшись как бабочка, я судорожно попытался вздохнуть, но какая-то сила сжала мне грудь, не давая свободно дышать.

Позади меня раздались крики Крамера и дворецкого, но я уже не мог развернуться, чтобы убедиться в своих предположениях.

— Дорогой, ты опять поторопился! — капризно протянул знакомый женский голос. Кое-как извернувшись, я посмотрел в ту сторону, откуда донесся звук и почему-то не сильно удивился. Из ниши в стене выступила улыбающаяся Нина и победно посмотрела на мою тушку.

— Еще чуть-чуть и они бы все оказались в ловушке, — продолжала девушка, не рискуя, впрочем, приближаться к границе вспыхнувшей на полу пентаграммы. — Ты так долго учился создавать такие заклинания…

— Тварь! — сплюнул на пол, как всегда, несдержанный Мирон. — То есть ты обманывала нас с самого начала. Притворялась невинной овечкой, а сама развешивала лапшу нам на уши.

— До тебя всё-таки дошло, здоровячок! — рассмеялась Нина еще громче. — Неужели вы и вправду подумали, что я влюбилась в этого хлюпика? Зачем он мне нужен? Он человек, еще каких-нибудь пятнадцать-двадцать лет и с него начнет песок сыпаться! А я планирую жить вечно и всегда оставаться такой же молодой и красивой.

— Да уж, — послышался голос Эдика. Сил повернуть морду в его сторону у меня уже не было, я мог только слушать, да смотреть в сторону Мерзкого, краем глаза наблюдая за упивающейся своей победой Ниной. — Надо признать, что театр многое потерял без вашего таланта. Вам удалось провести даже меня.

— Меня нет, — буркнул Мирон. — Я этой ведьме никогда не доверял. Это всё Мерзкий со своими амурами!

— Это частности, — голос Эдика был мягким и обволакивающим, может быть, он надеется воздействовать на Нину своей ментальной магией. — Мне интересно другое, ваша встреча с моими друзьями она была случайна или подстроена?

— Не старайся, полковник! Твои попытки воздействовать на наш разум здесь не сработают, — увидеть целиком Кантариила из-за неудобного положения никак не получалось, но не могу сказать, что очень сильно расстроился по этому поводу. — Лучше давай я сразу расскажу тебе, что надо сделать, чтобы вы все остались в живых.

— Знаете, — голос Эдика по-прежнему не становился громче. — По-моему, о том, чтобы сохранить жизни, надо думать вам, а не мне. Ваш гениальный план захвата власти провалился.