Сергей Крехно - Кидонианка

Когда Еву выводили из зала, отец не сказал ни слова. Он лишь показал кулак, мол, «Держись!». В коридоре на пути процессии внезапно встал Аемилиус Като, адмирал флота, который был на прошлых допросах. Когда Эсора поравнялась с ним, он подмигнул конвоиру, и девушку грубо остановили. Офицер наклонился к ее уху и едва слышно произнес: «Верю тебе».

Затем охранник толкнул Эсору в спину, и колонна направилась дальше. Ева попыталась обернуться и найти адмирала взглядом, но Като растворился в толпе. Два слова, сказанные им, стали для Евы самым важным событием за много месяцев: кто-то и правда поверил ей? Выходит, страдания были и будут ненапрасными (а страдать предстояло еще очень много). Пожалуй, только это и станет отдушиной в будущие десятилетия каторги.

Карету подали через полчаса. Вместе с десятком таких же страдальцев Эсора уселась в неудобное кресло и положила руки на колени. Охранник зафиксировал запястья девушки ремнями поверх наручников и примагнитил к сиденью так сильно, что колени сразу заныли от боли. Виду Ева, как и полагается, не подала.

Снимать наручники никто не стал. Еще и кандалы нацепили, которые припечатали ноги к полу, как бетонные балки. Ева почувствовала себя в металлическом гробу.

«Не дай бог что-то зачешется», — подумала она и поймала себя на улыбке.

Остальные угрюмо посмотрели на девушку, как на психопатку. Только здоровяк в кресле напротив решился заговорить:

— А тебе идет тюремная роба…

Заросший, с кучей гематом на лице, мужик явно пострадал при аресте и не получил надлежащего лечения: преступникам заживляющие растворы положены лишь в том количестве, которое не позволит им окочуриться. Агатонцы редко тратили даже копейку из бюджета на арестантов. А ведь на всю галактику прославились именно тем, что ценили права человека превыше всего.

— Правда? — Ева добавила в голос побольше удивления.

Черные штаны, красная рубаха и кепка на заплетенных в хвост волосах. Вот уж красота.

— Ага. Такая обтягивающая — я бы…

— Ничего ты не сделаешь, — перебила девушка.

— Уверена? — мужчина осклабился. — Я в штурмбате 81 81 Штурмбат — штурмовой батальон. Они штурмуют всякое. служил, парень крепкий.

— Конечно, уверена. Ведь когда мы встретимся без кандалов, я сломаю тебе оба колена и сделаю очень уродливым кузнечиком.

Здоровяк ничего не ответил, только выдавил высокомерную ухмылку, которая больше сошла за деликатный способ выйти из диалога, чем за надменность. С другой стороны, он был прав: футболка на Эсоре обтягивающая, а главное — с коротким рукавом.

Даже дурак мог рассмотреть мышцы Евы, совершенно не похожие на мышцы обычных людей. Космопехотинцам такие никогда не имплантировали — больно дорого. Так что у бедняги не было шансов. У девяноста процентов сидельцев в этой колонии не было ни единого шанса против Евы. Впереди веселые сорок лет.

Широкая холмистая степь, укрытая золотистыми травами, неспешно всколыхнулась под порывами ветра. Виктор осмотрелся, но вокруг, куда ни глянь, лишь покрывало из желто-золотых пожухлых стеблей. Местами выглядывали каменистые холмы и одно-два редких деревца, ничего больше. Степь пахла прелым сеном, мускусом и чем-то вроде корицы и тмина в одном флаконе. Ленисаад повидал много планет и степей и не нашел в этой картине ничего привлекательного.

Рыжее солнце Газардин залило мир алыми красками заката. Вдалеке трава напоминала волны огня, неспешно накатывающие на ничего не подозревающий мир. А темно-синее, почти черное небо походило на поток воды, готовый потушить степное пламя. Сам Газардин — кровавая клякса с фиолетовым гало в небе, резко контрастировал с миром вокруг, казался неестественным дополнением к идиллической картине.

Мираж испортил только промышленный комплекс в километре от Виктора. Монументальные строения без окон рассыпались по степи, как бетонные грибы, и загородили добрую часть горизонта. Над каждым зависло несколько кораблей-грузовиков, ждали очередь на погрузку, а между «грибами» расположилась грубо залитая бетоном площадь без малейших удобств и элементов цивилизации. Люди приспособили эту планету для утилитарных целей, об услаждении взора тут никто никогда не задумывался.

После долгих рысканий взглядом, Виктор обнаружил клумбу у одного из складов. Установил явно не профессиональный садовник: небольшой железный ящик с землей, из которого торчал одинокий стебель неизвестного растения. Ленисаад подошел поближе и понял, что оно искусственное: листья чересчур зеленые — под лучами Газардина такие принесут мало пользы, да и земля в клумбе оказалась просто горсткой камней и пластиковых коробок. Видимо, чтобы деревце не падало под порывами ветра.

Над головой проскочила пустая платформа-антиграв и бодро понеслась в степь. Маневровые двигатели опалили траву и оставили за машиной выжженный черный след. Прекрасная иллюстрация деятельности человечества в галактике: длинная вереница обугленных, продырявленных и отравленных миров с кучей загубленных видов.

Следом за платформой полетела еще одна и еще, а за ними — небольшой атмосферный катер с парой человек на борту. Наверняка где-то разбился корабль и потребовалось вернуть груз на склад.

Виктор прилетел примерно за тем же: забрать заказанные неделю назад стройматериалы для нового проекта. Средств, полученных от де Кармы за работу на Земле, хватило на воплощение давней мечты. Как истинный герой романтического кино про гангстеров, Виктор всегда хотел завязать с жизнью пирата и вернуться домой, в Бриз. Бизнес он оставил на одного талантливого соратника, как и большую часть своей шайки — остались с Ленисаадом лишь несколько человек. Но зато самые опытные и прожженные бойцы, что куда важнее количества.

Здесь, в Бризе, криминал чахлый, с размахом Самборы или хотя бы Земли не сравнится. Но все же стоило держать ухо востро: пираты, они и на Агатоне пираты, как говорится. Главное показать им, что тягаться с Виктором себе дороже — после пары перестрелок отстанут.

Мечта выйти из тени и заняться чем-то полезным была у Виктора всегда. Много лет назад, еще до Галактической, он начинал свой путь именно на такой планете. Она звалась Исгариот-ин-Нувниш и служила мощным экспортером сырья, а главное — деталей, крайне важных для агатонской военной промышленности. «Звалась», потому что монархисты, после непродолжительной осады, превратили поверхность в ад и выжгли все живое. Хотели оттянуть неизбежное поражение. Теперь тот мир зовется Мертвый Исгариот, хотя в большой галактике мало кто знает о его судьбе.