Сергей Крехно - Кидонианка

— Ну, это, конечно, правда, — согласился Виктор и тоже закурил. — Я как-то читал, что ученые давно уже выяснили, что, если у человека есть определенный достаток, никакая прибавка не сделает его счастливее. То есть, когда тебе нечего есть, любая лишняя копейка будет в радость, а когда жрешь от пуза — даже миллион не сделает жизнь приятнее.

— Я как раз об этом и говорю. Люди сейчас и стареют медленно: бывает, взглянешь на студента, а в глазах старик. И жизнь ему уже не мила, хотя казалось бы — жить да жить. А ради чего?

Виктор закивал.

— Это странно, но я снова с тобой согласен. Никогда бы не подумал, что ты философ!

— Меня недооценивают, — ответил Адам и сдавленно закашлялся.

— Видел я, как депрессия убивает быстрее старости, — сказал Виктор после минуты тишины. — На Агатоне, еще в молодости: там придумали отличный способ снизить количество самоубийств после ста пятидесяти. Угадаете, какой?

Он посмотрел на Розали, та замотала головой. Адам пожал плечами.

— Удиви, — бросил аламарси, и порыв ветра обдал Розу вонючим дымом. Девушка закашлялась и отошла на несколько шагов.

— Стали предлагать эвтаназию, за деньги, — ответил Виктор, с улыбкой наблюдая за ее мучениями. — Это ведь не самоубийство, а значит, улучшает статистику. Да еще и налоги в казну идут — идеально.

Адам расхохотался так громко, что наверняка разбудил кого-то внизу.

— Решено! — объявил он и бросил окурок в пустоту. — Соберу бабла и построю на Агатоне эвтаназийную клинику! Беспроигрышные инвестиции.

— Эх, бездушный ты аламарси…

Виктор тоже выбросил сигарету, закрыл глаза и принялся шумно вдыхать земной воздух. Спорное решение по мнению многих врачей.

— А почему они себя убивают? — спросила Розали после долгих раздумий. Она так и не смогла найти причину в своей голове.

Ленисаад усмехнулся и размял плечи.

— Потому что человечество взрослело в мире, где дожить до ста с копейками было достижением, достойным книги рекордов. Это наш психологический предел, да и к этому времени тело уже было в плохом состоянии. Все, что требовалось — это протянуть как можно больше, побить свой личный рекорд и спокойно уйти в темноту. Тебе и пенсию уже платили, ухаживали, если, конечно, было кому…

— А мы вот всегда ухаживаем, — заметил Адам, но Виктор пригрозил ему кулаком.

— Что сейчас будет, когда ты доживешь до ста? — спросил он у Розали.

Девушка пожала плечами.

— Ничего?

— Верно. Ни-че-го. Ничего не изменится в твоей жизни. Пятьдесят, сто, сто пятьдесят, двести… никаких перемен. Ты все так же ходишь на работу, ждешь выходных, мечтаешь об отпуске… Понимаешь, к чему я клоню? — девушка медленно закивала. — Представь себе сотню лет рутины. Это у нас с вами жизнь веселая: что ни день, то последний. Нам некогда задумываться о такой ерунде. А обыватели — они веками только и делают, что думают, мечтают, ждут. А чего ждут? Как я уже сказал, базовые потребности очень легко обеспечить: еда, вода, сон в тепле — нужно просто работать. Люди сменяют год за годом, зная, что у них впереди безумно длинная жизнь, но в какой-то момент понимают, что она ни к чему не ведет. Большинству не за что бороться: все, что у них есть, будет у них всегда и постепенно накапливается. Но они не станут кинозвездами или миллиардерами, как мечтали в детстве. Жизнь так и будет однообразной, пока не закончится. Это и есть повод для депрессии — отсутствие цели, смысла. Общество отобрало у нас смысл, заменив культурой потребления. И отобрало очевидные цели, заменив их на безумно широкий выбор возможностей. И что бы ты ни выбрала, Розалия, ты всегда будешь в тайне размышлять о чем-то другом.

— Никогда не думала о таком… — призналась девушка.

— Вот именно. Никто не думает о том, почему ему так плохо. А ответ прост: свобода лишила нас свободы. Перед нами столько возможностей, что ни одна уже не приносит удовлетворения. Это как стоять перед витриной с джемами: все не попробуешь, а возьмешь один и почти наверняка пожалеешь. Лишь немногим удается вырваться из этой ловушки и найти смысл. Большинство взрослеет в обществе, лишенном души, и не знает другой жизни. Толпы живых мертвецов: топчут галактику и существуют как во сне.

— Нельзя давать людям вечную жизнь, пока не научишь их ею распоряжаться, — усмехнулся Адам. — Не помню, кто сказал.

— Нет, не согласен. Просто нам нужно пересмотреть ценности — они у нас откровенно дерьмовые. И тогда все станет лучше: и цель появится, и смысл, и осознанность.

— И как это сделать? — решилась уточнить Розали.

— Без понятия. Я вообще чертов пират, не мне рассказывать людям, как правильно жить. Тут уж как-нибудь сами…

Сзади послышался звон металла. Все обернулись и обнаружили в полутьме ангара Ивара. Он уселся на перила на шатком мостике и осветил лицо голограммой.

— Здравствуйте! — донесся от него синтезированный женский голос — явно ИИ. — Магаз…

— Да-да, доброй ночи или что у вас там, — прервал робота Ивар. — Я звоню, чтобы убедиться, что заказ доставят хотя бы на этот раз. Старозамковая, 1.

— Господин де Карма, — откликнулся робот. — Рады вас снова слышать! Простите нас за прошлогоднее недоразумение — больше никаких оплошностей.

— Благодарю. И внесите изменения в заказ, пожалуйста.

— Да-да?

— Вложите записку: «Наша карма всегда с нами». Только «карма» с маленькой.

— Вы философ! — заметил робот. — Будет сделано.

— Вы даже не представляете.

— Подписать, от кого?

— Нет, это лишнее.

— Хорошо, ваш заказ будет доставлен ровно через шесть часов.

— Благодарю, хорошего дня вам.

— Спасибо. Я всего лишь машина, но меня греют ваши слова…

Ивар прервал вызов и потушил голограмму.

— Ты ведь в курсе, что говорил по громкой? — спросил Виктор.

— Да, но понял это слишком поздно, — сонно ответил кидонианец.

— А чего так рано поднялся? Подарок своей пассии отослать?

— Это вы виноваты, — он указал на Адама. — И дьявола разбудите своим ржачем.

— Э какое ты сравнение для себя выдумал! — воскликнул Ленисаад. — Смотри, как бы оно не аукнулось тебе потом.

— Оставь проповеди при себе, — отмахнулся де Карма. — Нас ждут тяжелые два дня, так что готовьтесь. Облажаетесь — все к дьяволу и отправимся. Где твой гримировщик?

Он пришел через два часа. Розали частично была в курсе планов Ивара и ждала этой минуты одинаково с нетерпением и ужасом.

Если вкратце, то кидонианец решил войти в тюрьму через парадные двери, просто нарядившись адвокатом Торвальдса, а потом вывести его из-под носа охраны. Он изучил все планы комплекса и за считанные дни разработал список действий, благодаря которым это, с его слов, «почти наверняка сработает, ну, процентов на девяносто девять».