Владимир Стрельников - Водяной. Часть 1-3

— Ха, повредить. Мастер, да вы если захотите, то убьете всех людей на этих землях! — Фыркнула Хилола, и внезапно замерла.

— Осознала? Ведь среди этих людей твои родители, братья и сестры. Да, я такое смогу. Пусть окольными путями, но это возможно. Но нужно ли? Во-первых, жить в пустоте неинтересно. Во-вторых, что скажут на это боги? Не забывай, что люди их подопечные. Несмотря на свободу воли, которую им даровали. И вообще, это неинтересно. А потому вот вам мое задание — найти собрание сочинений Платона, и начать изучать. — Я усмехнулся ошарашенным личикам русалок, и щелкнул Хилолу по носу. — Я так думаю, что древняя философия точно вам пойдет на пользу. По крайней мере, лишней точно не будет.

— А за какой срок мы должны прочитать сочинения Платона? — Осторожно поинтересовалась Марина, накручивая автоматически на палец локон. Ой-ля-ля, а у нее волосы отросли, да здорово. Она покамест не обращает на это внимание, просто еще не поняла.

— Ну, лет за пятьдесят. Я, сели честно, его начал читать годов семьдесят назад, никак не закончу. — Я усмехнулся, глядя на малость офигевших девчонок, пару раз щелкнул пальцами, и продолжил. — Не спешите, но читайте внимательно. Вся западная цивилизация, фактически, берет свои корни от греческих и римских ученых-философов. Учитывая, что Запад проникает все дальше на Восток, подминая под себя страны и народы, стоит знать его основы. Ладно, барышни, погнали обратно, а то меня потеряют.

— Ну да… вон какой ливень. Это для вас, усто, приятная погодка, для людей настоящее бедствие. — Дождь на самом деле лил как из ведра, да еще с ветерком. Молнии, правда, ушли дальше. Их уже почти не видно.

— Ты права, Хилола. Но все равно, мне пора. До свиданья, девочки, не скучайте. Тамирис за меня потрепите. — И я нырнул, на лету обращаясь в свой истинный, так сказать, образ. Хотя, человеческое тело тоже мое, один из обликов… ладно, это все философия и софистика, все эти облики мои, для меня равноценны — значит истинны.

Забавы ради я долго плескался в реке, гонял сазанов и усачей, прокатился на огромном соме, как ковбой на диком быке. Бедолага такие коленца выделывал под конец, что вполне можно нас в Нешвил, на Родео отправить. Или куда там, в теперешних Штатах? Надо шляпу ковбойскую купить. Да и не только ковбойскую, тут прикольные шляпы продаются. Видал я в Коканде лавочку, там и котелки качественные есть, и полуцилиндры, и стетсоны, и дэнди. И даже кепки как у Соломина, когда тот доктора Ватсона отыгрывал. А то мне купили европейский костюм евреечки, но там только цилиндр, а он мне ну совсем не по вкусу.

На соме я до острова и доехал, после чего похлопал своего «коня» по спине, и отпустил восвояси. А сам прыжком выскочил на борт своего каюка, напугав молодого индуса, что стоял под навесом с коротким копьем и тяжелым арбалетом. Ну а что, для такой мокрени самое то, у ружей точно порох отсыреет, даже у капсюльных. Нет, у меня на корабле-то порох всегда сухой, и даже сейчас все стволы заряжены и в боевой готовности, и матросы со шкипером в курсе этого. Ну а для окружающих все совершенно естественно, у арбалета плечи стальные, тетива из проволоки, болт тоже кованый, так что все путем, пусть вражина не надеется застать врасплох.

— Господин! — Матросик поклонился, облегченно выдохнул. — Напугали.

— Ничего, страх это нормально. Тот, кто бесстрашен — или глупец, или святой. Ну, или берсеркер, тоже частенько встречается. — Я похлопал парня по плечу, и пошел к себе в каюту. Крохотный закуток под кормовой палубой, еле-еле откидная кровать, стол да шкаф разместились. Там спокойно переоделся, и завалился на кровать. Спать-то я почти не сплю, но иногда охота покемарить вполглаза. Почему бы это не сделать у себя на корабле? Тем более, что я всегда любил кемарить в дождь, и в этой жизни я от своих привычек отказываться не намерен. Ну и что, что сейчас я чувствами сливаюсь с окружающей водой? Так даже прикольней, мысли текут сквозь струи дождя, сквозь ручейки воды, забавно. Журчабельно, так сказать.

Дождь шел всю ночь, капитально вымочив все и всех, найдя прорехи в навесах, брызгами залетая под пологи палаток, протекая сквозь промокшую парусину. Впрочем, здешний народ такой мелочью не напугаешь, и настроение ему не испортишь. Под навесами горели костры, в палатках и шатрах тлели жаровни. Что-то жарилось, что-то пеклось, что-то варилось. Тренькали две балалайки, пиликала губная гармошка из русской части лагеря, со стороны шатра людей наиба доносились азартные крики и раскаты здорового мужского смеха. Там устроили гонки двух черепах, что поймали здесь, на острове. Сам наиб в обществе Перовского сидели на раскладных креслах под навесом, и что-то негромко обсуждали, периодически посасывая кальян. Кстати, я услышал, как они рассуждают о визите эмира в Санкт-Петербург, для подписания договора. Ну а чтобы во время оного никаких проблем для эмира здесь, в Ханстве Кокандском и Эмирате Бухарском не случилось, то кроме верных эмиру частей сарбазов сюда по новому тракту проведут три полка пехота, и восемь конных батарей полевых пушек. По полку встанет в Коканде, Ташкенте и пригороде Бухары, а батареи передадут в личную гвардию эмира, и подготовят местные расчеты и офицеров. Пушки пусть и не новейшие, но для здешних мест вполне себе смертоносные. Нормально так, примерно такого я и хотел. Ладно, посмотрим, что будет дальше.

На удивление длинный дождь для конца мая, кстати. В здешних местах май уже вполне себе лето, кочегарит не по-детски, градусов за тридцать. А здесь вон как все промыло. Но утром непогода закончилась, заискрило все, несколько радуг встали над рекой в разных концах. А люди принялись приводить в порядок то, что стихия перевернула, смыла, сдула. Ну и сами в себя приходить стали.

— Знаете, такой грозы я никогда не видал. Нам всем очень повезло, что Илья-пророк не стал лупить молниями по нашему лагерю. — Поделился со мной мыслями майор Игнатьев, когда я решил показать храм и его содержимое офицерам и мурзам. Ну, разумеется, с позволения губернатора и наиба.

— Это, я так думаю, даже пророку Илье бы не удалось. Здесь очень мощная защита от молний стоит, на острове. Я насчитал пять молниеотводов вокруг храма, и десять еще на острове. Причем мы утратили возможности делать такие, а жаль. — Я открыл двери отмытого храма, и пропустил своих экскурсантов, полторы дюжины офицеров и дюжину мурз вцеремониальный зал.

Какое-то время люди просто молчали, ошарашенные красотой изваяний. Потом я с полчаса отвечал на вопросы, потом фотография на фоне статуй, благо я решил особо не заморачиваться, и отснял всего три фотопластины. Потом разошлю участникам сего действа по паре экстампов, список мне напишут с обеих сторон.