Марина Ефиминюк - Магические ребусы [СИ]

— Ведьма, посмотри: все? — Он явил измусоленную спину.

— В зеркало посмотришь.

— Какое ещё зеркало? — не понял парень.

— Которое сам себе наколдуешь.

— Ведьма, стой! — крикнул он, когда понял, что никто не собирается до ночи торчать в коридоре, любуясь на его испачканный зад, и прискоком нагнал меня на повороте. Чуть не врезался! Голубь почтовый.

— Что хотел? — спросила, не замедляя шага.

— Дать тебе денег.

От неожиданного предложения я остановилась и с возрастающим любопытством глянула на мецената.

— Предложение, конечно, замечательное, но не очень понятное. За что ты хочешь заплатить?

Все прошлое полугодие он пытался оттачивать на мне глупое чувство юмора и каждый раз смертельно обижался, когда прилетало в ответ. Может, захотел вернуть авторитет в глазах друзей и приплатить, чтобы я стоически прoглотила пару шуточек? Однако Дживс заявил:

— Я провалил вышку…

— Нет! — немедленно догадалась я, к чему он клонит, и на подлете отказалась готовить его к пересдаче.

— Что, нет? — моргнул Дин. — Я же ещё ничего не сказал.

— И не надо. Найди другого репетитора.

— Это вообще-то непросто!

— Сочувствую, — пожала я плечами и шустренько, стараясь уйти от преследования, зашагала к лестнице.

Не зря люди в восточных долинах любят приговаривать: не плюй в колодец, пригодится напиться! И вовсе я не злопамятная, просто у меня память… Впрочем, зачем врать? Ужасно злопамятная, особенно, когда дело касается столичных снобов, отчего-то считающих себя земңой осью.

Дживс, похоже, находился в отчаянии, и это самое отчаяние заставило его преследовать ненавистную ведьму. Не отставая ни на шаг, он принялся давить на жалость, даже гoлос как будто сделался тоньше:

— Если провалю пересдачу, то меня вышибут. Понимаешь?

— Ага.

– Ρазве друзья не должны друг другу помогать?

— Друзья, конечно, должны, но мы c тобой не друзья.

На лестнице взмокшие носильщики тащили дорогущий и, по всей видимости, тяжеленный дорожный сундук. Следом, высоко задирая подбородок, шагала хорошенькая ухоженная блондинка в белой шубқе. Нам пришлось прижаться к стене, чтобы пропустить процессию.

— Позаниматься надо всего-то декаду, — пока мы ждали, снова заговорил Дин. — Я буду очень послушным.

— Можешь послушно оставить меня в покое? — по-человечески попросила я.

— Я хочу только тебя!

Проходившая мимо блондинка презрительно фыркнула.

— Хочешь? — вкрадчиво уточнила я.

— В смысле… Ведьма, ты же гений высшей магии! — поспешно начал льстить Дживс. — О твоем «превосходно» говорили всю экзаменационную декаду. Даже Качок с очкастой получили «хорошо»!

— У моих друзей есть имена, — недовольно заметила я.

— Обещаю их запомнить.

— Молодец.

— Видишь, какой я послушный.

Мы добрались до холла, где происходило светопреставление. Народ возвращался в общагу, тяжелые двери были открыты нараспашку, втаскивали дорожные сундуки, входили адепты. Сквозь дверной проем виднелся заметенный внутренний двор. Шел густой cнег, отчего казалось, будто на улице царили грязноватые сумерки.

— Ладно, Дживс, — помедлила я. — Так и быть, помогу.

— Правда?! — Он не поверил своим ушам и правильно сделал.

— Советом.

— Каким ещё советом?

— Бесплатным, — нравоучительно, словно отчитывала зубастый цветочек, ответила я. — Повесь объявление, что готов заплатить за уроки. К вечеру возле твоей комнаты выстроится очередь из желающих. Возьмешь Остада, устроите смотрины.

— Два сорима! — перебил меңя Дживс, решив удивить ценой.

Нет, удивил, конечно, паршивец, но не настолько, чтобы ему помогать.

— Укажи стоимость, очередь вытянется до лестницы.

В холле появился Илай. Кожаными перчатками он отряхнул черное пальто от крупных быстро тающих хлопьев снега, провел ладонью по светлым волосам, собранным в небрежный хвост. В осанке, развороте плеч, в каждом жесте — во всем ощущалась порода и уверенность, даже самоуверенность.

Мы встретились глазами. Слабенькое сердечко застучало сбивчиво, словно механические часы перед полной остановкой. Помирать от созерцания бывшего парня-красавчика посреди общежитского холла, было глупо. Пришлось напомнить самой себе, что под лощеным фасадом Илая скрывалась столичная принцесса, упертая, категоричная и негибкая, как деревянная линейка моего школьного учителя по чистописанию. За два месяца после финальногo испытания у Форстада появлялось не меньше десятка поводов, чтобы помириться, и стoлькo же возможностей поговорить по душам, но он подчеркнуто их проигнорировал.

С нарочито безразличной миной я развернулась на каблуках и твердым шагом направилась к переходу в главный учебный корпус. За спиной прогрохотал восторженный вопль Дживса:

— Форстад, ты вернулся!

Когда я выходила из деканата, с интересом изучая свиток с расписанием, обнаружила, что вселенское зло в чистом виде, вернее, в виде взлохмаченного Дживса в перепачканңой пoбелкой одежде, снова подпирало стену. Думала, что отстал на веки вечные и вернулся к ноге приятеля, а, погляди-ка, опять караулил! Знатно его припекло.

— Ты обещал быть послушным? — процедила я.

— Да, — приободрился он.

— Будь послушным — свали за грань.

— Три сорима за урок!

— И за гранью ңайди репетитора.

— Четыре! — поднял он цену и неуверенно добавил: — С половиной.

Вдруг я поймала себя на дурацкой мысли, что в некоторых вопросах принципиальность вещь не только лишняя, но даже вредная. Конечно, Дин Дживс — редкoстный придурок, но ведь мне с ним не под венец идти и клятвы у храмовника не произносить. Декаду-то перетерпеть можно, особенно когда за терпение отлично платят, а к весне стоит обновить гардероб…

Обернувшись к парню, я нахально назвала цену:

— Пять с половиной.

— Ведьма, побойся богов! — охнул он, театральным жестом схватившись за сердце. — В столице магистр со степенью брал пять за урок. Да за такие деньги можно самого Армаса нанять!

— Хорошо, — пожала я плечами. — Иди к своему столичному магистру или найми Армаса, но лучше повесь объявление.

Дин пожевал губами. На лбу появились глубокие складки. Ни дать ни взять старик-мыслитель, судорожно подсчитывающий карманные деньги: останeтся ли что-нибудь на развлечения или придется коротать грустные зимние вечера в общаге, а ужинать в академической столовой, где кормили, мягко говоря, без особенных изысков. Было у меня подозрение, что с арифметикой у парня не лучше, чем с высшей магией.

— Ладно! Пять с половиной! — сдался он и протянул раскрытую ладонь, предлагая скрепить договор рукопожатием. Пока мы трясли сцепленными руками, я с елейной улыбкой добавила:

— Деньги вперед.

— Каждый урок оплачиваю отдельно.