Владимир Бабкин - 1917: Вперед, Империя!

Более детальную информацию о ходе визита Царя Болгарии и об его итогах, мы представим в наших дальнейших сообщениях.

МОСКВА. ХОДЫНКА. ИМПЕРАТОРСКАЯ ПЛАТФОРМА. 24 июля (6 августа) 1917 года.

— Ваше Императорское Величество! Согласно вашему повелению Императорский поезд готов к отправке. Начальник поезда инженер-генерал Свиты Цабель!

Я козырнул и пожал руку генералу.

— Благодарю вас, Сергей Александрович. А к дальней экспедиции готовы?

— Так точно, Ваше Императорское Величество! Готовы хоть сейчас!

— Ну, сейчас не надо, но будьте в суточной готовности. Как только получаете сигнал — экспедиция начинается на следующий день.

— Я отдам все необходимые распоряжения, Ваше Величество! Все будет в самом лучшем виде! Готовы хоть во Владивосток!

— Надеюсь на вас, Сергей Александрович. Ну, что, пойдем?

Это уже к Марии. Та кивает, с интересом рассматривая царский поезд. Ну, какое-то представление получить можно и при наружном осмотре, поезд довольно презентабельно выглядит, но сомневаюсь, что у ее царственного папаши поезд внешне хуже. А вот касаемо внутренней части, то тут я берусь утверждать, что мой поезд лучше.

Нет, в плане убранства, он наверняка не самый роскошный в мире, да и упростил я многое из того пафоса, что достался мне в наследство от Николая. Но зато теперь это точно Борт № 1 — бронированный передвижной командный пункт, из которого я могу править страной прямо во время пути, даже не останавливаясь на станциях. А уж о таком копеечном расстоянии, как до Марфино, и говорить не приходится.

Мы прошли в вагон и генерал Цабель, повинуясь моему знаку, отправился устраивать Великую Княжну и ее свиту в отведенные им апартаменты. Разумеется, Мария и ее камер-фрейлина маркиза Барди будут ехать в моем вагоне, а остальная публика разместится в других местах. Впрочем, до Марфино ехать всего ничего, даже не слишком-то наскучит им эта поездка.

Занятый такими мелкими бытовыми размышлениями, я уже привычно отправился в свой кабинет, где на столе меня ждали свежие доклады.

Так, доклад о создании 15-й российской армии на базе 2-го Русского Экспедиционного корпуса. Новая армия вместе с болгарскими армиями и прочими союзными силами, войдет в состав нового Балканского фронта, имеющего общую стратегическую цель освободить Сербию, Албанию и Черногорию от австро-венгерских и германских войск, после чего соединиться с союзниками на итальянском фронте.

Вообще же, переход Болгарии на сторону Антанты в корне менял всю картину на фронтах. Да так менял, что с таким финтом пришлось согласиться и Лондону, и, само собой, Парижу. Мнение Вашингтона как-то не спрашивали (хотя и не думаю, что в Белом доме сильно радовались), а мнение остальных союзников особой роли не играло. Сербы и черногорцы, хоть и скрипели зубами, но мечтали освободить свои оккупированные австрияками страны, король Румынии также горел желанием вернуться в свой дворец в Бухаресте, а Греция может и не была в восторге, но деваться тоже некуда. Тем более что там у самих черт знает что. Япония же и Испания далеко и им, в общем, сильно все равно, у них есть интересы и поближе.

Разумеется, переход Болгарии очень порадовал Италию, о чем мне не преминула сообщить вся сидящая в Кусково делегация от «старых семей». Да и официальный Рим был сугубо и однозначно «за», ведь все оговоренное нами в контексте усиления роли Италии и России в послевоенном мире, начинало приобретать серьезные очертания. Принц Савойский-Генуэзский даже начал фантазировать о некоем военно-политическом союзе, в который войдут Италия, Россия, Болгария, Черногория и Испания, с перспективой присоединения Греции и Сербии, с учетом того, что влияние Великобритании и Франции на Балканские страны значительно снизилось, а формирование фактически совместной русско-болгарской армии давало нам практически решающий перевес в этом регионе.

Но, конечно, по плану кампании, итальянцы не должны теперь отсиживаться в обороне, а обязаны нанести встречный удар, отрезая Австро-Венгрию от Адриатического моря. В конце концов, мечта Рима получить Истрию и прочую Далмацию должна быть обеспечена руками и оружием самих итальянцев, и за них эту работу никто делать не должен…

В дверь постучали. На отклик появился полковник Абаканович:

— Ваше Величество, вы велели накрыть обед на двоих в салоне. Все готово.

— Спасибо. Ее Высочество у себя?

— Так точно. Прикажете пригласить?

— Нет, не надо. Я сам.

ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) ОТ 24 июля 1917 года.

Международные информационные агентства сообщают о массовой отправке в Германию отрядов, которые сформированы из местных жителей так называемых «государств» на северо-востоке Франции. Из провинций Бургундия, Шампань и Пикардия перебрасываются силы, сформированные из французов, сотрудничающих с оккупантами. По всей видимости, эти отряды должны будут выполнять полицейские функции на оккупированных Германией территориях Европы.

Если сообщения международных агентств подтвердятся, то это однозначным образом свидетельствует об отчаянном положении Германии и о крахе последних иллюзий в Берлине.

Отметим, что позиции так называемых «властей» марионеточных «государств» и так довольно шатки, а подобное принудительное изъятие немцами последних сил сепаратистов, окончательно развеивает миф об якобы «независимости» последних.

Мы будем следить за развитием ситуации.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. СОБСТВЕННЫЙ ВАГОН Е.И.В… ИМПЕРАТОРСКИЙ ПОЕЗД. 24 июля (6 августа) 1917 года.

Когда первый голод был утолен, я промокнул салфеткой губы и заметил:

— Обычно обед в этом поезде выглядит иначе. За столом бывает значительно многолюднее, собираются все значимые персоны, которые путешествуют со мной или обеспечивают мою поездку. Члены Императорской Фамилии, генералы и прочие приближенные лица. Как правило это что-то похожее на походный торжественный прием, только при этом еще и все едят.

Девушка вежливо улыбнулась.

— Я могу представить. Я видела фотографии.

— Ну, да, конечно. Но фотографии не могут передать той атмосферы, которая бывает на таких обедах. Иногда бывает довольно весело, особенно если за столом оказывается хороший рассказчик. Но сегодня я повелел накрыть обед здесь, а не в столовой и вопреки сложившейся традиции не стал никого приглашать. Мы слишком редко бываем вместе, чтобы я мог пренебречь такой возможностью. Тем более что мы довольно скоро приедем, а в Марфино нам вряд ли сегодня дадут быть предоставленными самим себе. Но завтра, если ничего не случится, я обещаю вам конную прогулку. Как вы на это смотрите?