Виталий Гавряев - Контра

А получилось это так. Адольф Кох, был разбужен истошным лаем дворового пса и вскриком человека, судя по отборной ругани, укушенного за ногу верным дворовым охранником хозяйского имущества. Так что не было никаких сомнений, в дом лезут грабители. Сон, как рукой сняло. Пивовар ещё сидел на постели, пытаясь осознать происходящее и не видя во тьме спальни ни зги, а его супруга — Марта, уже нащупала спички и зажгла свечу. Вскоре, в коридоре послышался испуганные голоса его детей и их осторожные, и одновременно торопливые шаги. Они, в смысле дети, приближались к его опочивальне. Но события, разворачивающиеся на улице, шли своим чередом, к тому моменту как отворилась дверь, в которую протиснулась испуганная мордашка маленькой Эльзы, старый кобель, которого звали просто — Пёс, неистово и жалобно визжал, убиваемый незваными гостями.

К этому моменту, в спальне было относительно светло, благодаря усилиям хозяйки, помимо свечи, горело несколько масленых светильников. Так что, вид испуганной жены, детей, готовых в любой момент разреветься, визг погибающей собаки, подвигли Адольфа к активным действиям. Тем более Марта, дрожащими от страха руками, подала ему шкатулку с недавно купленным в лавке Каца револьвером и картонную коробочку с патронами. Именно так, крупными буквами, и было написано "ПАТРОНЫ". А мелкими буквицами было отпечатано пояснение, что это новшество позволяет ускорить и сильно упростить зарядку данного оружия. А бумага, в которую был собран патрон, пропитана неким веществом, что позволяет ей гореть не хуже пороха. Всё это, глава семьи прочёл и выучил ещё в день покупки пистолета, а сейчас, вспоминая инструкцию, он начал заряжать оружие. Время для этого ещё было. Пусть пёс уже смолк, что могло означать только одно, его убили, но добротные, крепкие двери, ставни на окнах, и мощные засовы на какое-то время способны задержать ночных татей. Вот и снаряжал пивовар револьвер, вставляя "сигарку" с пулей в камору барабана, только делал это не очень-то шустро и как-то неуверенно. И это действие совпало с моментом, когда заплакала белокурая Эльза. Девочка долго куксилась, морща своё милое личико и как итог, разревелась. Младшую поддержали и две старшие сестрички, так что из-за их рёва, стало неслышно брани доносившейся со двора. Благо, налётчики, ещё не ломились в дверь.

"Марта! Немедленно уйми детей!" — сорвался на жену пивовар раздражённый тем, что вопреки ожиданиям, заряжать оружие оказалось не таким уж простым делом.

Пышнотелая женщина, чью полноту не скрывала просторная ночная рубашка, кинулась к детям, что-то им шепча и стараясь обнять сразу всех, одновременно. Только её старший сын, тринадцати летний Фриц, немного от неё отстранился, сделав небольшой шаг в сторону. Пусть его испуганный взгляд и метался по комнате, перемещаясь с отца на закрытые ставни, и обратно. Однако он, старался выглядеть как можно воинственней и в данный момент, худосочный подросток, чурался материнской опеки. Может быть, на это и обратили бы внимание, немного позже, но в спальне прозвучал новый, возмущённый окрик:

— Марта, где банка с ружейным салом?! Живо неси её сюда!

— Адольф, оно, это самое сало жутко воняло, и я, вчера, вынесла его в сарай.

— Что? Да как ты могла? Как и чем прикажешь отстреливаться от бандитов? Ведь в этой чёртовой инструкции ясно прописано: "После снаряжения барабана и прессовки заряда, установить капсюля и замазать каморы ружейным салом". — Всё. Нам конец. И всё это благодаря твоей глупости, женщина, из-за твоей дурной прихоти я не могу привести свой пистолет в боевое состояние.

Тут оживился Фриц, со словами: "Папа, прошу вас, дайте мне свой револьвер!" — Отрок кинулся к родителю и, попытавшись взять пистолет, залепетал: "Маменька, пожалуйста, принесите с кухни сливочное масло". — "Но оно топлёное, — ответила женщина, удивлённо посмотрев на своего сына, — да и успело сильно подтаять, я его забыла отнести на ледник". — "Ничего, и такое сгодится. Папенька, ведь и его можно использовать вместо ружейного сала". — "Неси его сюда, женщина. Живо!" — Поддержал сына Адольф.

Пока испуганная женщина, не обратившая внимание на то, что на ней по-прежнему не одето ничего кроме ночной рубахи, даже не заметила, что белый чепец из-за развязанных завязок остался на кровати, бегала за маслом, револьвер был снаряжён. А во входную дверь уже ломились, стараясь её выбить. Какое-то время ушло на то, чтоб глава семейства смазал каморы барабана, и приказал своим домочадцам оставаться в спальне. Пока он одобрительно кивнул сыну, заметив в его руках топорик для разделки мяса, входная дверь предательски затрещала. Так что Адольф еле успел добежать до коридорной двери, распахнуть её и, зажмурившись, наведя револьвер по принципу: "У ту степь" — сделать три выстрела. Послышался чей-то истошный крик, полный боли и отчаяния. Затем были ещё какие-то возмущённые возгласы, вопли, и, если судить по ним, нападавшие отступили. Что там происходило, хозяин не видел. И не потому, что он по прежнему боялся открыть глаза, даже если бы он это сделал, то пороховое марево, заполнившее коридор, не позволяло что-либо разглядеть.

Спасло нерусских подданных российской империи чудо, иначе не скажешь. Начиная с того, что единственный сын пивовара догадался заменить ружейное сало топлёным маслом, что вывело немца из ступора в который он впал. Ведь Адольф искренне считал, что без безоговорочного исполнения всех параграфов инструкции, пользоваться оружием нельзя. Как и то, что его стрельба в слепую оказалась на удивление результативной. Пусть от резкого нажатия на спусковой крючок ствол пистолета водило из стороны в сторону, но, как это ни странно, все пули нашли свою цель. Двоим нападавшим они угодили в голову, а одному, именно заводиле-атаману, в сочленение лобковых костей. Так что вид двух взорвавшихся затылков и скрючившийся, вопящий главарь, резко остудили наступательный порыв налётчиков. А когда раненый Герасим вскрикнув в последний раз смолк и обмяк в руках его подельника, попытавшегося оттащить того в сторону, страх, и чувство самосохранения, заставили татей обратиться в бегство. Впрочем, в эту ночь, в этом доме, никто так и не сомкнул глаз. А девочки, ещё долго просыпались по ночам, испуганно вскрикивая и дрожа от страха. И это не смотря на то, что, что родители сделали всё, чтоб дети не увидели убитых этой ночью бандитов.

Все эти события последних дней, прозванные "ресторанною войной", как и "ночью возмездия", отвлекли общественное внимание от других, не таких шумных событий, которым можно назвать обыкновенным рейдерским захватом и не как иначе. Здесь не бушевали громкие скандалы и "добры молодцы", с пудовыми кулаками, не избавляли своих жертв от "лишних, или жмущих" зубов, однако, для последних, от этого было не легче. Так что, смена владельцев нескольких предприятий прошла как-то тихо, буднично и не заметно. Вот, например, можно упомянуть об "отжатии" семейного дела купца первой гильдии Артёма Аричкова, а именно, "Вагоностроительной артели Аричков и сыновья". В общем-то, успешное, бурно развивающееся производство, которое давно переросло в завод и с недавних пор, приносящее своим владельцам стабильный доход, неожиданно сменило владельцев.