Виталий Гавряев - Контра

— А кто вы?

— Человек. Такой же, как и вы, обыкновенный человек.

— Но здесь так не говорят. В этом мире нет такого понятия как Янки. Вместо этого, говорят или Дядя Сэм, или просто Сэм. Да и слово союз, в таком контексте никто не употребляет. Вы вообще-то кто такой?

— Можно сказать так, я ваш коллега по несчастью, только с более большим стажем. Я давно это заметил, точнее мне показалось, что вы сказали одну интересную фразу, и это не давало мне покоя. Я долго мучился и вот только сейчас подтвердил свои догадки. Ох, видели бы вы своё лицо, когда я якобы случайно оговорился в вашем присутствии.

— Коллега? Какой такой чертям коллега? Етит-мадрид!

— Что вы так ругаетесь? Неужели ничего не понимаете? Ну да. Вы, наверное, не ожидали такой шутки от создателя? Думали вы здесь один такой, весь из себя загадочный и интересный? Впрочем, до недавнего времени я тоже так думал. Выходит, и вы, и я ошибались. Да. Я, как и вы, погиб в своём мире, и почти сразу же очутился в этом аду.

— Как это? Так вы что? Вы погибли?

— Ну да, именно об этом я вам и говорю. Да-да, для своего мира я умер. А вы разве нет? Вспоминайте. Давайте молодой человек, начинайте думать головой, соображайте быстрее, а то мы с вами понапрасну "толчём воду в ступе". И поверьте старику, болтая таким образом, мы не достигнем никакого положительного результата.

— Ну да, ну да. Вы правы. И действительно, со мною произошло нечто подобное, о чём вы говорите. Помнится, я лёг на операционный стол и после внутривенного укола "уснул". А проснулся я уже здесь.

— А как давно это произошло?

— Немногим более года. Но всё же, этот мир, я бы не назвал адом.

— Каждому своё. Я, например, очутился здесь тогда, когда этому телу было всего лишь полтора года. Моя здешняя мамочка не усмотрела за своим шустрым сынишкой, он навернулся с лестницы и убился, вот Рахиль и пыталась это тельце "реанимировать". И делала это весьма своеобразно, стоя передо мной на коленях, воя и вырывая на своей голове волосы. Представляете, там, у себя дома, я двадцати пятилетний мужчина, а здесь бац, и на тебе, беспомощный малыш. Там я палестинец, обрядившийся в еврея ортодокса и поддевший под этот наряд пояс шахида. Пользуясь этим маскарадом, я пробрался на территорию захватчиков и подорвал себя, в людном месте. А в наказание, вместо обещанного мне Джанната [57] Рай у мусульман. и пиршества в этом чудном саду, где я мог лицезреть Аллаха, я вынужден жить в этом теле и быть членом семьи неверных, тех, кого так люто ненавидел. Более жестокого наказания придумать не возможно. А судя по вам и проскакивающим у вас своеобразным словечкам, вы там были русским, я знал многих ваших соплеменников, они помогали моей родине. — говоря это, Авраам, с несвойственной для старика лёгкостью, присел на корточки и кивком головы, предложил собеседнику примоститься рядом. — А ещё, и это самое главное, отец моего друга детства, учился у вас в союзе. И привёз оттуда русскую жену. Вот именно от Фираса, когда происходило что-то не очень приятное, я часто слышал: "Етит-мадрид". — Как он говорил, это любимое ругательство своей матушки. А вы, один раз, когда привезли товар, так выругались, только очень тихо. А здесь, так, никто не говорит.

— Так вы? — Поинтересовался Саша, проигнорировав приглашение, продолжая нервно вышагивать.

— Да-да. Я палестинец, которого за совершённый им грех самоубийства, Аллах осудил и изгнал в тело моего злейшего врага. И получается, что никакой я не шахид — на что я так надеялся. Да. Если тебе это будет интересно, в той жизни меня звали Мухаммад, сын Хосни. Вот так-то.

— Дела-а-а. Никакой фантаст такого не придумает. Да и не известно, какую травку нужно курить, чтоб самому нечто подобное выдумать…

Долго ещё беседовали два таких разных человека, которые, по идее, не должны были даже подозревать о наличии объединяющей их тайны. А тут раз, небольшой выверт судьбы и они открылись друг перед другом. Первым делом, эти люди, решили, что обращаться друг к другу будут по местным именам. Затем, Сашка рассказал о себе, ну а ювелир, поведал, как ему было тяжко жить в теле врага, и как он, поначалу, желал убить себя, дабы таким образом расправиться со своей телесной темницей. Даже думал, где достать все необходимые компоненты для изготовления взрывчатки. Чтоб прихватить с собою и всю "родню". Затем, примерно через полгода, пришло осознание, что он должен не "роптать и воевать", а искупать свой грех. Больше ему так не повезёт и больше никто не даст ещё одного шанса. Далее, было изучение иврита, местного варианта русского языка и прочее, прочее, прочее. Отдельно была учёба ремеслу, женитьба, дети. Скучная, неинтересная жизнь, ставшей такой безликой из-за страха, что кто-то обратит внимание на его непохожесть на окружающих, к примеру гипертрофированную "гениальность". Стоит ему начать воплощать в жизнь хоть что-то из своих знаний и конец, крах всему. И тут, появляется один слишком "не правильный" молодой человек. Затем, у него, просыпаются таланты в инженерии, оружейном деле. И как вишенка к торту, с его уст срывается любимое выражение оставленного в другом мире друга детства… Вот и решил мастер сделать некую оговорку, которую поймёт только его собрат по несчастью, если тот, таковым окажется. А увидев реакцию Александра, мастеровой решился ему открыться. И, как ему кажется, он не прогадал. Так что, через полтора часа, Александр покинул своего коллегу по несчастью, договорившись с ним о том, что они объединят свои усилия. Проще говоря, Сашка будет развивать своё направление, а именно, "раскручивать артель", по нескольким направлениям. Первым из них будет станкостроение, создание железо и деревообрабатывающих станков, пока что только для личных нужд. Естественно, эта часть его деятельности будет засекречена. Далее пойдёт оружейное и бытовое производство. Ну а Авраам, берёт на себя финансирование всех этих проектов, действуя как полноправный компаньон.

То, что для спонсорской деятельности есть всё необходимое, ювелир продемонстрировал незамедлительно, как только появилась возможность. Перед тем, как расстаться с Сашей старик повёл своего нового компаньона во двор, закрытый от чужих взглядов высоким забором. Там, "прилепившись" к кирпичной стене дома, стояла небольшая каменная пристройка-сарайчик, сильно захламлённая неряшливо разбросанным по ней инвентарём дворника. Впрочем, это не помешало, без особых помех, дойти до потайной двери. Которая скрывала, крутую, винтовую лестницу, ведущую в подвал, точнее сказать тайную сокровищницу, "Пещеру Али-Бабы".

— Вот Сашенька, смотрите. — сказал Авраам, указывая рукой на полки с множеством увесистых мешочков, разнообразными коробками, и просто золотыми слитками и парой не слишком больших сейфов, неизвестно как сюда попавшими. — Это и есть моя самая большая тайна. Это местный аналог известной на вашей потерянной родине "кассы взаимопомощи". Не удивляйтесь вы так, я и об этом знаю, очень давно, нам, тогда ещё мелким мальчишкам было всё интересно, и ваши специалисты, многое рассказывали о СССР. Здесь тоже существовало нечто подобное, но у каждого семейства своё и весьма ограниченное. Так что, мне осталось только немного расширить свой "банк". Не скажу, что всё получилось сразу, с первого раза, но в итоге, всё вышло так, как надо. Представьте себе такую ситуацию, случится с кем-то беда или нужда, например, банальное ограбление, пожар, нехватка средств для приобретения чего-либо нужного для дела… да мало ли что может случиться с человеком, а свободных денег у него нет. Вот он и придёт сюда, если является соучредителем нашей кассы. Так что, приглашаю в этот тайный клуб и вас, дорогой друг.