Виталий Гавряев - Контра

Стоит упомянуть и о том, что в семье Александра так же произошли некие интересные изменения. Начнём с более важных перемен. Его, пусть и не очень любимая жена заявила, что готовится стать матерью. После чего, она перестала появляться в спальне мужа, занялась поиском кандидаток на кормилицы ещё не родившегося дитя. Это не сильно то и огорчило князя, однако, эта новость имела не очень приятные последствия, в дом зачастила его обрадованная мать, а с нею и тёща. Женщины развили бурную деятельность по адаптации дома к появлению маленького ангелочка. Немного погодя, когда вся излишняя суета прекратилась, в смысле более или менее успокоилась, произошёл один странный диалог, после которого Саша не знал, плакать ему, или смеяться. Он даже еле удержался от того, чтоб покрутить пальцем у виска своей супруги. А разговор был такой:

— Александр, мне важно чтоб вы ответили на несколько моих вопросов? — проговорила Елизавета по окончанию их совместного ужина.

— Да, душа моя. Спрашивай. Что тебя интересует? Сама знаешь, если это не будет связано с моей артелью, я отвечу.

— Что тебя связывает с Алёной Ермоловой?

— Я её нанял на службу, чтоб она обучала буквенной грамоте всех отроков познающих азы ремесла.

— А зачем их учить грамоте? Поверь, достаточно дать навыки владения инструментом и всё.

— Этот вопрос уже касается интересов моего дела, но я всё рано на него отвечу. Я собираюсь развивать принадлежащее мне производство. Для этого мне нужны образованные мастера. Повторю по слогам, ОБ-РА-ЗО-ВА-ННЫ-Е сотрудники. И мне, дешевле их обучить самому. Ведь я как никто другой знаю, те требования, которые я буду им предъявлять. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство?

— Почти.

— Вот как? Чего же ты ещё желаешь знать?

— Алёна по прежнему "греет" твою постель?

— Нет.

— А с другими дворовыми девками ты развлекаешься?

— Во-первых. Ермилова уже давно не крепостная. Она нанятая на службу мещанка. А по поводу других девок, так я также отвечу, нет. Мне некогда даже думать об этом.

— Тогда я, этой ночью пришлю тебе свою девку, Ангелину. Моя мама, как раз подарила мне её, на такой случай. Ну, ты же понимаешь? Я же в ближайшее время, не смогу выполнять свои супружеские обязанности, а ты мужчина…

"Ни фига себе. — ошалело подумал Александр, даже не стараясь бороться с отразившимися на лице эмоциями, выражающими степень его безмерного удивления. — Этих баб не поймёшь. То устраивает жуткие сцены ревности, правда не мне лично, а моей бывшей зазнобе. А затем, ни с того, ни с чего, сама, выступает в роли сводни. Дожился, блин. Я, конечно, понимаю, что в империи крепостной строй, и в обществе царят соответствующие ему нравы. Однако это самое общество должно развиваться и отказываться от некоторых своих, особо нелепых пережитков".

Тем же днём, во второй его половине, произошло ещё одно, более важное событие, имеющее для обитателей новообразованного интерната большие значение, чем вышеупомянутый разговор. На берегу недавно вычищенного и облагороженного озера преобразуемой усадьбы загорала большая группа разновозрастных мальчишек. Дети были одни, без присмотра воспитателей. Идиллия, мальчишки резвятся на одном берегу искусственного водохранилища, девчонки на другом, и никто никому не мешает. Но, неожиданно, со стороны ухоженного леса прозвучали возмущённые слова:

"Ребя, дивитесь, эти пришлые вообще оборзели. Они козлы душные, заняли наше место, тута обычно мы купаемся. Да? А за такое непотребство, надо наказывать". — Голосок был по-детски звонкий и принадлежал щуплому, белобрысому мальчишке лет одиннадцати. Рядом с ним, с напущенной важностью, неспешно шли не только его сверстники, но и ребята постарше. Все они, в знак согласия с прозвучавшими словами кивали, и недобро посматривали на загорающих детей, которых обозначили для себя как пришлых чужаков. А из леса, выходили всё новые и новые участники назревающего конфликта. Это понимали и те, кто только что нежился под солнечными лучами и начали спешно одеваться.

К чести пришедших на "восстановление справедливости" местных, даже когда все их участники предстоящей драки вышли на берег, они по-прежнему стояли и рассматривали своих оппонентов. А те, спешно одевались и старались скрыть за своими спинами самых младших мальчишек. Вот, все оделись, и вышло так, что две противоборствующие группировки стояли друг напротив друга. Оставалась только одна формальность для начала драки, необходимо соблюсти некий, не писаный ритуал. Поэтому, начала "разгораться" словесная перепалка: "Эй, вы, пришлые, какого рожна на нашем озере купаетесь?" — "Это наше озеро! Мы тоже здесь живём! Даже ближе к нему, чем вы!" — "Нифига! Мы здеся родились, знать оно наше!" — "Фиг вам, а не озеро! Оно было не обихожено, знать ничейное! А мы навели на нём порядок, подчистили и выловили весь мусор, знать оно по праву наше!" — "Да чо их слушать, ребя! В морду им! И всего то делов!" — "Попробуй, рискни здоровьем!"…

В самый разгар этой словесной перепалки, пока "бойцы" раззадоривали себя, товарищей и своих противников, старший брат Александра, Виктор, подошёл к окну, дабы просто в него посмотреть, без какой либо цели. И тут, граф, обратил внимание на огромную группу подростков, столпившуюся на берегу крупного озера. Дело в том, что освоившись со своей новой, то есть искусственной ногой, он желал найти себе какое-нибудь интересное занятие. Вернуться на военную службу, было не реальной мечтой. Становиться презренным бюрократом, крючкотвором-штафиркой, противно. А здесь, начались работы по восстановлению заброшенной усадьбы, да строительство ремесленного лицея, именно так Сашка называл своё учебное заведение для сирот. Всему этому был необходим постоянный пригляд, да только для этого не было времени. Вот и поспросил младшенький братишка помощи, мол, помоги брат, дело важное, а нет за ним должного пригляда. После чего, отставной по ранению поручик, поселился в этом имении, и начал гонять нерадивых мастеров, и прочих работников. Да как-то в это и втянулся, стал воспринимать как своё дело, приобретя для себя новые приоритеты и смысл жизни. А сейчас, заметив назревающий конфликт, прервал отчёт назначенного им управляющего имением.

— Агафон, погоди. После продолжишь свой отчёт. Скорее подойди сюда.

— Да, Виктор Юрьевич.

— Видишь столпившихся на берегу отроков?

— Так точно, вижу. Кажись, драться собираются.

— Я тоже так думаю.

— Так мне что, ваше благородь, дать распоряжение их разогнать?

— Ни в коем случае. Разгоним сейчас, соберутся снова, только уже неизвестно где, и мы не сможем их проконтролировать. Просто собери мужиков, да расположись с ними во-о-он там, за тем огромным стогом. Коли всё будет идти по правилам, не вмешивайся, а если потеряют чувство меры, тогда и остуди этих бузотёров.