Юрий Штаб - Второй Шанс

— Доброе утро. Это и есть тот самый павильон? Строителям непросто было создать такие внушительные декорации.

— Не иронизируй, — ответил Гольцев. — Потом все смонтируем и зрители увидят совсем другую картинку. Не хватало еще создавать здесь копию камеры прошлой эпохи. Хотя, в этом был бы своего рода воспитательный эффект. Вот увидел бы ты своими глазами, в каких условиях сидели люди в тюрьме в середине девятнадцатого века и понял, что сейчас у тебя не заключение, а шикарный курорт. Ладно, давай начинать.

Вести лекцию оказалось нетрудно. Я не помнил ее наизусть, но в этом не было необходимости — рядом с камерой оператора стоял монитор, на котором отображался мой текст. Чуть сложнее обстояло дело с виртуальными декорациями. Мне с самого начала объяснили, где и что будет находиться после монтажа, но я поначалу терялся, когда приходилось указывать рукой на пустое место и рассказывать о том, чего не видишь.

Но настоящей целью всей этой лекции была, разумеется, реклама. Мой рассказ пестрел отступлениями о непревзойденных товарах и услугах, которые предоставляют наши спонсоры. Работали мы в течение двух часов, а после монтажа останется ролик минут на пятнадцать-двадцать, который на добрую половину будет состоять из рекламы. После окончания съемок я двинулся на прогулку. Во дворе я увидел, что компания наша наконец-то воссоединилась. Серегу выпустили из карцера и все ждали только меня.

— Привет, шоумен, — поздоровался Стас. — Ты чего опаздываешь?

Я рассказал о съемках, а потом поинтересовался у Сереги, не отказался ли он от идеи победить в будущем проекте.

— Ну вот, еще чего, — буркнул он. — Не для того я в саркофаге отсидел, чтобы теперь бросить все на полпути.

— А соседа, с которым ты подрался, тоже уже выпустили?

— Жеку? Да, но почти тут же и посадили. Он, наверное, еще не остыл, потому что буквально через час после освобождения снова ввязался в драку.

— Там не совсем так было дело, — отрицательно покачал головой Стас. — После того как ты набил морду Дыму, «блатные» избрали другую тактику. Зачем человека запугивать, если можно его спровоцировать на нарушение режима. А там, глядишь, он оттуда не выберется до конца кастинга. Жеку просто оскорбил один зэк, которому попасть на проект точно не светит, ну а за потасовку загребли обоих.

— А что, Жеку уже точно хотят взять на шоу, что его решили подставить?

— Нет, но у «авторитетов» какие-то свои планы на освобождение конкретных людей. Они их, понятное дело, всенародно не обсуждают, — ответил Стас.

Мысли у нас у всех неизменно витали вокруг «Второго Шанса». Героическим усилием воли Серега попытался перевести беседу на излюбленную раньше тему — спорт, но разговор не клеился. Время от времени все равно проскальзывала реплика по поводу съемок. Единственным положительным эффектом от спортивной тематики разговора было то, что мы со Стасом договорились пойти завтра в спортзал. На том прогулка и закончилась.

После обеда я сидел в своей камере и читал. Мое изучение иностранных языков продвигалось успешно и ничто не могло меня полностью отвлечь от этого занятия. Теперь пришло время читать английскую классику в оригинале. Конечно, далеко не любое произведение я мог понять, ведь язык изменился со временем. Если литература девятнадцатого века давалась достаточно легко, то ныряя вглубь веков, я зачастую был не в силах разобраться в хитросплетении древней грамматики и ушедших в прошлое забытых слов. В круговороте событий у меня как-то выветрилось из головы, что я по-прежнему осужден на смертную казнь. Потихоньку я привык скрываться за масками — сначала блоггера, а теперь еще и ведущего телешоу. Я даже перестал вспоминать о том, что приговор мой, из-за которого я и развил такую бурную деятельность, все еще не отменен. От палача за маской не скрыться. Подумав так, я набрал номер адвоката.

— Добрый вечер, Ярослав Витальевич.

— Привет, Виктор. Как дела?

— Да как сказать. Потихоньку начинаем отбор участников. Скучать не приходится. Есть какие-то новости в вопросе пересмотра приговора?

— Пока ничего сказать не могу. Такой процесс может тянуться очень долго, поэтому повторю тебе еще раз — запасись терпением. Пока что приговор не будет выполнен. У нас есть время для борьбы.

Мы попрощались и я лег спать. Хотелось отдохнуть перед тренировкой.

На следующий день я пришел в спортзал даже раньше Стаса. Посетителей кроме нас было много.

— Как видишь, магия имени «JethroGym» не ослабела, — сказал я. — Похоже, их не меньше чем в прошлый раз.

Стас фыркнул:

— Думаю всему виной совсем другая магия — могучее заклинание отлучения от социальных сетей. Вот люди со скуки и не знают, чем заняться. Но это даже хорошо — лучше пусть за своей формой следят, чем в монитор сутками пялятся. Теперь видишь, как нужно правильно пропагандировать здоровый образ жизни?

— Так им что, полностью доступ в интернет закрыли? Или только в социальные сети?

— Нет, интернет частично доступен, так что онлайн-игры и развлекательные сайты никто из списка развлечений не вычеркивал. Но какая-то часть времени освободилась и эту нишу, как видишь, занял спорт.

— И что, никто не протестовал против запрета на соцсети?

— Были такие. В одной камере двое устроили настоящий бунт, — Стас засмеялся. — Прикинь, они так на шоу попасть хотели, даже кредиты взяли для голосования. Потом их вдруг переклинило и они начали выступать: «Наши права нарушают, сделайте все как было раньше, это незаконно!» Ну и так дальше.

— Так ведь предупреждали, что на соцсети наложат табу. Кредиты зачем брали?

— Это ты только у них можешь спросить. Наверное, не верили, что им и в самом деле запретят общаться.

— Действительно, трудно поверить в такую изощренную жестокость. А дальше что?

— Отказались они от участия в съемках, погасили свои кредиты, пока не поздно. Ну, переплатили немного, конечно, и могли бы радоваться жизни, но не тут-то было.

Стас замолчал и посмотрел на меня.

— Давай, рассказывай.

— А что рассказывать? Им все равно не дали доступ в социальные сети, — моего друга ситуация явно смешила. — Ты же понимаешь, такие шпионы в тылу совсем не нужны продюсерам. Представь — масштабное шоу, куча зрителей, голосование и посреди этого два придурка сидят за компьютерами и строчат все, что в голову взбредет. Конец интриге.

— Занятно.

— За этим противостоянием с интересом наблюдает половина заключенных, — продолжил Стас. — Пока не ясно чем все закончится. Может быть, эту парочку посадят в отдельную камеру, где они будут сутками бродить по просторам интернета и заодно не смогут оттуда увидеть и описать то, что захочет скрыть Второй канал.

— Это Сверчок закрыл доступ к социальным сетям? — спросил я.