Юрий Штаб - Второй Шанс

Мы выбрались из спортзала и отправились в столовую. Обед прошел в приподнятом настроении, по крайней мере, за нашим столом. Даже Антон, не попавший в заветный список, был полон ожиданий. По его словам, организаторы пообещали ему место в зрительном зале на правах близкого друга сразу двух участников.

— Нашей дружбе никакие преграды не страшны, — разглагольствовал Антон. — Про нас можно сказать, как про тех мушкетеров — один за всех и все за одного.

Мне хотелось надеяться, что так и будет.

После еды мы распрощались. Сереге и Стасу предстояли свои приготовления, а ко мне вскоре после обеда заглянул Гольцев.

— Вова, а скажи, много ли мест ты продал в зрительном зале? Ну ладно, может не ты лично, пускай этим занималась твоя корпорация. Или ты хочешь мне сказать, что там будут только родственники участников?

— Кроме них в зале будет еще куча знаменитостей. А такие люди за вход не платят, наоборот, это они выбирают, какое из приглашений принять. Но поскольку шоу наше набирает все большую популярность, то можно не сомневаться, что в известных персонах недостатка не будет. Чем язвить, ты бы лучше «спасибо» сказал за то, что попадешь в такую компанию.

Благодарностей от меня Гольцев не дождался и ушел, пообещав, что ближе к вечеру меня заберут визажисты, а потом отдадут Славику Шевченко, который подготовит меня к эфиру.

Я дождался прихода гримеров, после чего мы со Славиком отправились в студию. Это оказалось довольно большее помещение. Наверное, какой-то конференц-зал. Ныне же его переоборудовали для съемок реалити-шоу. Посередине была площадка, на которой стояло несколько диванов. Вверх по окружности расходились ряды сидений. Студию опутывала настоящая сеть проводов и повсюду притаились камеры. Вдоль и поперек по залу сновали работники, проверяя звук, освещение и другие жизненно важные в такой ситуации нюансы. Из всех участников будущего действа пока никого кроме нас не наблюдалось. Славик склонил ко мне голову и сказал:

— Ждать недолго осталось. Скоро приготовления закончатся и мы впустим зрителей. Нервничаешь?

На удивление я был совершенно спокоен. Возможно, нервозность проявится сразу же, как только прозвучит команда «Эфир!» или каким там словом обозначают начало прямой трансляции. Славик же не мог устоять на месте: он бродил туда-сюда, заглядывал в видоискатели камер, что-то напевал под нос и усмехался. Заметив мой взгляд, он улыбнулся еще шире и объяснил:

— У меня перед прямыми трансляциями всегда приподнятое настроение. Идем, я тебе проведу экскурсию.

Он провел меня по периметру зала, показав, где будет находиться Гольцев, операторы, зрители, а также рассказал, сколько камер задействовано в съемках. В студию, залитую огнями софитов, вело несколько более темных коридоров. Вот через них в зал и попадут участники. В конце Славик резюмировал:

— Выйдут как гладиаторы на древнеримскую арену для увеселения жаждущей крови публики.

— Ты с чего взял, что гладиаторы на арену попадали именно так? — спросил я.

Он неопределенно пожал плечами:

— Ну, в фильмах обычно как раз такую сценку показывают.

— Ты, как и многие другие люди, пытаешься учить историю по художественным фильмам? — рассмеялся я. — Поверь, режиссеры обычно не снисходят до приглашения хороших консультантов по профилю исторической достоверности.

Приготовления тем временем подошли к концу. Постепенно зал заполнился людьми. Зрители расселись по местам, операторы приникли к видоискателям видеокамер, Гольцев застыл на своем месте, невидимый для телезрителей, зато отлично сам все видевший. Итак, шоу стартовало.

Славик постепенно готовил меня к этому испытанию еще во время первых дней съемок: подсказывал как себя вести, учил контролировать осанку, мимику и жесты. Сегодня его уроки мне пригодились. Шевченко же заливался соловьем, рекламируя Второй канал и благодаря спонсоров. Затем началась презентация участников. Они выходили по одному, произносили несколько фраз, наверняка, заранее отрепетированных, и рассаживались по диванам в центре зала. Когда все заняли свои места, Славик ударился в философию:

— Мы с вами, дорогие телезрители, должны узнать ответ на вопрос, которым тщетно задается человечество на всех этапах своего существования: «Что порождает преступление? И что порождается им? Что движет людьми, пренебрегающими законами своего общества?» В этих поисках нам помогут наши сегодняшние герои — участники интеллектуально-развлекательного шоу «Второй Шанс».

В зале раздались аплодисменты, хотя я так и не понял, кому они были адресованы: то ли Шевченко, за его речь, то ли заключенным, за то, что они попали на шоу. А может люди просто на уровне подсознательного рефлекса привыкли хлопками заполнять паузы после слов ведущего.

Славик же начал поиск причин преступления у первого из участников. Его звали Макс. Он совершил кражу со взломом из автомобиля, в тот самый момент, когда владелец вышел в магазин. Незадача заключалась в том, что хозяин вернулся гораздо быстрее, чем рассчитывал лихой налетчик и решил разобраться с вором сам, не вызывая стражей правопорядка. Однако силы оказались не на стороне владельца машины и справедливость не восторжествовала. Она взяла свое чуть позже, когда Макса все-таки задержали служители закона. Только теперь ему инкриминировали не кражу со взломом, а разбой с нанесением телесных повреждений. Это обещало ему гораздо более длительное пребывание в тюрьме. Язык у Макса был хорошо подвешен и он весьма убедительно начал доказывать, что избил человека не за то, что тот пытался его задержать, а за оскорбительные слова в свой адрес.

— Вы ожидали комплиментов? — уточнил Славик.

Тут уж и я не выдержал и добавил:

— Но ведь вам не удалось виртуозно обчистить машину до прихода хозяина, так что хвалить вас было не за что. Вы провалили операцию.

Макс кинул на меня испепеляющий взгляд, почувствовав насмешку, но скандалить не стал. Он понимал, что ему нужно произвести хорошее впечатление на зрителей, а не просто устроить перепалку. И он начал полемику, доказывая, что даже вор имеет право на уважительное отношение и стерпеть хамство потерпевшего было бы не по-мужски. Славик дал Максу высказаться, а затем передал микрофон его маме.

Ей приходилось нелегко: муж умер, единственный сын в тюрьме, а кроме него в родных числилась только троюродная сестра, связь с которой давно оборвалась. Так она и влачила свое существование — одиночество, тоска по сыну, полное отсутствие моральной, физической, да и материальной поддержки. Картина вырисовывалась мрачная, особенно в моих глазах, я-то знал, что Макс тоже попался на удочку с кредитом, оставив в залог квартиру.