Юрий Штаб - Второй Шанс

— Ну и как, успешно?

— Как сказать. Она поучаствовала в десятках разных шоу, но нигде не добилась особого успеха. Первый раз ее пригласили, когда она еще была студенткой. Дашка обрадовалась, летала как на крыльях и буквально светилась от счастья, но далеко не прошла.

— Сильно расстроилась?

— Не то слово. Ее тогда чуть из университета не отчислили. После вылета с проекта она месяц проходила в каком-то трансе, на лекциях почти не появлялась. Так до самой сессии и не могла прийти в себя, еле сдала. А знаешь, что привело ее в тонус? Объявление о скором наборе на новое шоу.

— Что она в них находила?

— Сам не знаю. Я вдоволь насмотрелся на чудаков, пока сопровождал ее на кастинги. Они ломились туда с таким энтузиазмом, как будто мелькание на экране автоматически должно избавить их от унылого однообразия повседневной жизни. Можно подумать, они верили, что стоит им попасть на шоу и жизнь преобразится, как по мановению волшебной палочки — они станут более привлекательными, успешными, знаменитыми, а рутина и бытовуха навсегда станут обходить их стороной.

— Короче, жизнь превратится в один большой праздник, — резюмировал я. — Ну вот, а теперь ее очередь болеть за тебя. Ты и в самом деле равнодушен к нашему шоу?

— Я уже говорил тебе, что я не против участвовать в этом маскараде, но вовсе не собираюсь сходить из-за этого с ума. Мои нервы неизмеримо дороже. Если организаторы думают, что все здесь будут перед ними на коленях ползать и плясать как марионетки, то они ошибаются! Может мне легче судить, чем другим, — слегка остыв, добавил он. — Ведь у меня на шее хотя бы кредит не висит.

После обеда ко мне в гости наведался Гольцев.

— Привет. Совсем скоро первый прямой эфир. Какие настроения царят среди зеков?

— Всем позарез нужно знать, как все будет происходить. Ты бы распределил роли, в конце концов. Раздал бы всем инструкции, где было бы расписано кто и что должен говорить, как себя вести, обозначил бы положительных и отрицательных персонажей.

Гольцев укоризненно покачал головой:

— Ну что ты, Виктор, разве можно доверять такие вещи бумаге. Подобная инструкция станет настоящим крахом для всего проекта, если попадет в руки к конкурентам. Существование подобного компромата допустить нельзя. А ты, похоже, не веришь в то, что у нас будет настоящее реалити-шоу с живыми, искренними эмоциями, без жесткой режиссуры и деспотизма продюсеров?

— Ты сам-то в это веришь? — спросил я.

Гольцев ничего не ответил. Вместо этого он достал из кармана флешку и положил на стол. Сколько раз я уже видел этот жест и сколько раз еще наверняка увижу.

— Здесь набросан сценарий первой прямой трансляции, в том числе и твоя роль. Ознакомься, должен же ты знать, что тебе придется делать и говорить.

— Кто еще получил подобные инструкции?

— Ну, конечно у Славика есть экземпляр. Но это же не театральная пьеса — здесь нет прописанных реплик. Для зеков никто монологов писать и не планировал. Никаких фальшивых декораций, только настоящее, живое общение. Мы постараемся дать им всем равные шансы на победу.

— В первой серии никто не вылетит?

— Нет. Дадим людям немного оглядеться по сторонам, а уж потом начнется самое интересное. Поверь, Виктор, ты еще будешь мне благодарен за то, что я открыл для тебя новый мир. Ты никогда не смотрел реалити-шоу и ни за кого не болел. Да, ты увлекался спортом, но это не то. Профессиональные спортсмены — это как боги с Олимпа. Обыватели смотрят на них снизу вверх и ждут чудес. Никогда переживания за любимого футболиста не будут так сильны, как в реалити-шоу, потому что в нашей отрасли победить может любой человек. Для этого не нужно всю жизнь посвящать изнурительным тренировкам. Ты следишь за хитросплетениями интриг, с нетерпением ждешь вердикта жюри или результатов голосования участников и переживаешь за своего фаворита, как за самого себя. А все потому, что знаешь — он простой человек, такой же, как ты, а такой человек всегда ближе и понятнее, чем бог с Олимпа.

Вова перевел дыхание и продолжил:

— А уж лично тебе будет изнутри видно гораздо больше интересного, чем простым телезрителям. Поверь, это увлечение захлестнет тебя с головой. Ты видишь во мне расчетливого бизнесмена, а потому недолюбливаешь. А зря. Главная причина, по которой я выбрал свою специальность — это именно желание создавать ансамбли сильных чувств, заставлять людей переживать острые эмоции. Я драматург, а не делец.

Непонятно было, с чего бы это Гольцев так передо мной распинался. Говорил он действительно воодушевленно, но я в его искренность не верил. Может, это рекламный ход и он планировал часть монолога пустить в трансляцию, может, какие-нибудь другие цели преследовал, меня это не особенно интересовало. Я смотрел на этого Шекспира от коммерческого телевидения и вспоминал о том, что один мой знакомый чуть не покончил с собой, когда любимая футбольная команда неожиданно проиграла в финале престижного кубка. Так что еще неизвестно, какие увлечения могут вызвать более сильные переживания. Потом, правда, вспомнилась история о том, как у соседки бабушка попала в больницу с инфарктом, после того, как в любимом сериале главная героиня наглоталась таблеток. Возможно, в словах Гольцева была своя доля истины.

Дни проходили. Второй канал выпустил в эфир две серии нашего мега-шоу. В первой было очень сжато подано все то, что они успели наснимать до кастинга: моя экскурсия по тюрьме и рассказ о судебных традициях прошлого. Все это сопровождалось фантастическим количеством рекламы на каждом шагу. Ее оказалось столько, что лекция о тюрьмах прошлого, прерываемая рекламными вставками ежеминутно, совершенно не запомнилась.

Вторую серию посвятили заключенным. Зрителям дали возможность присмотреться к потенциальным участникам, ощутить атмосферу тюрьмы. Зеки рассказывали о себе, делились планами на будущее. В глубине сердца каждый из них лелеял надежду на победу. Хватало и довольно смешных, как на меня, эпизодов. Один из опрошенных заявил, что тюремное заключение это весьма суровое наказание. По его словам, окружающий мир невероятно сжался в размерах. Как он сам выразился «все свободное время приходится делить между компьютером, холодильником и телевизором». Исходя из этих слов, можно было подумать, что его это очень угнетало. Но я, по его же более ранним рассказам, знал, что этот парень и до заключения вел примерно такой же образ жизни, только теперь хотя бы работа не отвлекала его от трех вышеназванных «друзей». Вторая серия тоже была наводнена рекламой.

Кроме презентации официальных спонсоров, зрителям также ненавязчиво, но часто напоминали о том, что только стараниями Второго канала они имеют возможность наслаждаться этим захватывающим шоу. Это говорили все: Славик Шевченко, повторивший это раз десять, зеки, усердно благодарившие организаторов, да еще и бигборды, мелькавшие время от времени в кадре. Заключенные старались еще и себя преподнести в самом выгодном свете. У каждого находилось какое-то необычное увлечение или экстравагантная цель на будущее. Можно было подумать, что у нас снимают шоу скрытых талантов. Лично мне количество рекламы казалось зашкаливающим, но моего мнения никто не спрашивал.