Юрий Штаб - Второй Шанс

Передо мной же встала дилемма — следить за новостями и узнать дату казни или же сделать для себя сюрприз. Я долго не мог уснуть ночью, ломая голову над этим вопросом. Но так и не решил — стоит ли и дальше регулярно заходить в интернет или же накачать завтра как можно больше книг, фильмов и вообще не заглядывать в сеть. Хочу ли я наткнуться в новостных лентах на эту информацию? Ответа я не знал.

Одиночество постепенно начинало меня донимать. Я вспоминал про условия содержания в тюрьмах девятнадцатого века и утешал себя тем, что мне подобную изоляцию терпеть придется недолго. К тому же жизнь моя была скрашена возможностью беспрепятственно читать. Но, несмотря на все это, желание поговорить хотя бы с охранниками становилось все сильнее. Они же в диалог вступали неохотно, отвечали на мои вопросы односложно и в камере у меня никогда не задерживались.

Мысленно махнув на них рукой, я решил сконцентрироваться на литературе. Уже не первый год я ставил перед собой задачу всерьез заняться изучением древней философии. Но поскольку это был гигантский объем информации, в течение веков пополняемый мыслителями разных стран и эпох, то на его освоение пришлось бы пожертвовать безумно много времени и сил. Так что я вечно откладывал, успокаивая себя мыслями о том, что впереди еще целая вечность и я все успею. Теперь я резко осознал, что времени не осталось вовсе и этой цели мне уж точно не достичь.

Я поспешно начал изучать аналитические статьи, посвященные работам древних философов. Но вскоре понял, что таким суррогатным способом мне не добиться того, к чему я стремился. Читая статьи современных авторов о философии давно прошедших дней, можно было получить лишь общую информацию о том, какие идеи пытались представить нам мыслители. Я очень сжато получал уже готовые концепции. Для поверхностного изучения этого было вполне достаточно, но давало очень мало пищи для ума. И все-таки я продолжал прилежно штудировать эти обзоры, больше похожие на студенческие рефераты. Нужно же было куда-то девать свободное время!

Неожиданно пришла в голову мысль составить список всех нереализованных за жизнь планов, но потом я от нее отказался. Такой перечень стоило бы написать намного раньше, когда еще не поздно было постепенно эти цели оттуда вычеркивать. В моей ситуации создание подобного реестра могло лишь вогнать в тоску.

В интернет я продолжал заглядывать. Я так и не смог принять решение, которое смог бы признать правильным и разрывался перед дилеммой — следить ли за объявлением даты казни или нет. Пару раз я ловил себя на том, что непроизвольно захожу на какой-нибудь новостной ресурс чуть ли не каждую минуту и лихорадочно ищу хоть какую-нибудь информацию о себе. Временами же я не следил за новостями целый день.

Имя мое по-прежнему часто мелькало на самых разных сайтах, но новых фактов не было. Хотя спекуляции вокруг меня не прекращались. Самые свежие фотографии прямиком из моей «одиночки» и давно позабытые скандальные старые снимки, сенсационные интервью с последним осужденным и даже стопроцентно точная дата моей казни. Все эти сногсшибательные сведения предлагались на каждом углу, но на самом деле нигде не было ничего конкретного и достоверного. Фотографии оказывались самыми обычными и, конечно, ничего скандального в них не было, интервью представляли собой обрывки того, что я говорил во время трансляций «Второго шанса». Эти слова слышала уже вся страна.

Иногда за мои откровения пытались выдать совершенно чужие бредни или же действительно мои высказывания, но настолько перекрученные и перефразированные, что смысл их искажался до неузнаваемости. Сообщить же день казни не мог пока никто, хотя многие сайты, в погоне за сенсацией, назначали эту дату, как мне казалось, наугад. В таком случае разлет датировок получался весьма велик — от ближайших выходных до чуть ли не года. Солидные же новостные источники обо всем этом пока молчали.

От нечего делать я решил написать Сверчку. Я подозревал, что он время от времени просматривает мой компьютер — из чистого любопытства, а то и по приказу начальства. Прямо на рабочем столе я оставил текстовый документ, назвав его незамысловато — «Обращение к Сверчку». Внутри я просил его рассказать хотя бы последние тюремные новости — как дела у него самого, у Антона, у Стаса. Я верил, что наш компьютерный бог найдет способ ответить мне, если захочет, конечно.

Заключение превратилось в однообразную, бесконечную череду часов, прерываемых только сном. Я с трудом смог бы сказать, какой сегодня день недели. Вспомнился рассказ одного знакомого, Влада, работавшего торговым представителем. Он, как и многие собратья по профессии, работал семь дней в неделю и буквально за месяц разучился отличать будни от выходных. Календарь стал для него очень абстрактным понятием, поскольку он знал, что следующий день будет более или менее похож на предыдущий — работа, работа и еще раз работа. Встречи с одними и теми же людьми, посещение одних и тех же торговых точек, заполнение документов до поздней ночи, в которых мало что менялось кроме даты. Достаточно быстро он лишился широты взглядов, позабыл прежние увлечения и все свое внимание вынужден был посвящать одной лишь работе. Мы познакомились, когда он уже сменил профессию, но сам Влад еще долго и с недоумением пытался понять, куда же пропало полтора года его жизни.

Однажды на одном из сайтов я наткнулся на рекламный баннер, гласивший: «Сенсационное интервью с родителями Виктора Иванчука!». Пройти мимо такой вывески я не мог. Немедленно захотелось разузнать, кто же не дает покоя моим родным. Меренков в свое время советовал им не общаться с прессой без его присутствия. Однако сейчас, когда наше с ним сотрудничество фактически подошло к концу, может быть, адвокат не тратит больше время на помощь и подсказки моим родителям.

Я взялся за интервью и понял, что оно очень древнее — его записали задолго до шоу. Впрочем, следовало признать, что с тех пор мало что изменилось лично для меня. Я выиграл более полугода жизни, но в итоге усилия этих семи, если не больше, месяцев пошли прахом. Так же как и тогда, я ждал исполнения приговора, поэтому все слова моих родителей звучали столь же актуально, как если бы их беседа с журналистом состоялась буквально вчера. Ко мне тогда пробиться было невероятно трудно, так что хитрые акулы пера нашли хоть такую возможность нагреться немного на моем имени. Странно, почему же эту запись не опубликовали сразу?

Самое интересное было оставлено на потом — когда я попытался закрыть этот сайт, на экране высветилось оповещение о том, что вторая часть интервью будет доступна на этом сайте на следующий день после казни. Я раздраженно выключил компьютер — эта фраза была уж очень похожа на ту, которую произнес в свое время Тарасов. К сожалению, мне вряд ли представится шанс испортить жизнь этим коршунам так, как удалось ее испортить Коле.