Григорий Семух - S-T-I-K-S. Человек с собакой

— Да твою же мать!

Правая половина груди превратилась в развороченную рану, из которой словно зубы торчали обломки ребер, рука болталась на сухожилиях, будто висящая на ниточках, оторванная лапка плюшевого медведя… Шутник нервно улыбнулся, пришедшему на ум столь идиотскому сравнению, а в следующий миг они с тварью, одновременно сорвались с места.

Монстр, несмотря на столь серьезное повреждение несся вперед, все так же резво, Шутник бежал ему навстречу, но преодолев десяток метров бросился на землю, туда где валялась винтовка нолда, и подхватив ее, мысленно возликовал, увидев синюю иконку заряженных конденсаторов. Для того, чтобы навести ствол на тварь, потребовалась пара секунд, за которую та успела преодолеть оставшееся расстояние, и теперь нарвалась на выстрел почти в упор.

Грохнуло. Пуля прошла сквозь тварь оставляя за собой инверсионный след из кровавой взвеси, левая половина грудины монстра взорвалась кровавыми ошметками и костяными брызгами, а зараженный, почти перебитый надвое, свалился на землю.

Шутник поднялся, перевел регулятор мощности в нижнее положение, подошел к твари. Монстр лежал на земле, булькая из разорванного едва ли не пополам тела кровавыми пузырями, плечевой пояс вместе с шеей и головой оказался почти полностью отделенным от туши… Злую шутку с тварью сыграли мощнейшие пластины брони на груди. Судя по осколкам, которые разглядел в кровавом месиве Шутник, пластины были размером со стандартную книгу, и примерно такой же толщины. Не война и мир конечно, а какой нибудь дешевый романчик про очередного попаданца. Шутник усмехнулся… Очередного, да.

Пластины брони оказались слишком крепкими. Вместо того, чтобы пуля, пробив аккуратную дырочку летела дальше, броня ее останавливала. Даже стальные пули гаусс-винтовки сплющивались от удара о столь прочную броню, но сохраняли достаточно энергии чтобы вбить, а затем и протащить сквозь тело монстра расколовшуюся костяную пластину брони, нанося чудовищные раны… Не будь тварь увешана бронеплитами, глядишь и не получилось бы ее прикончить — пара маленьких дырочек от пролетевших сквозь тело пуль, ее бы не убили…

Первый выстрел пробил в правой части грудной клетки дыру в которую Шутник мог бы просунуть голову, второй пробил такую же дыру в левой части груди, ближе к центру. Дыры слились в одну, что практически отделило верхнюю часть туловища твари от нижней. Сейчас грудина к животу крепилась с левой стороны лишь узким куском мяса и перекрученных сухожилий, но тварь еще жила. Булькала кровавой пеной из раны, развела огромную пасть, сжимала и разжимала кулаки, конвульсивно дергала руками, а вот ноги были неподвижны — позвоночник разорвало в клочья.

Подойдя поближе к монстру, Шутник упер ствол винтовки в один из огромных глаз, скрытых под мощными надбровными дугами, надавил, погружая ствол поглубже и вдавливая глазное яблоко в глазницу. Выстрелил. Брызнуло словно из пакета с кетчупом, по которому ударили молотком, но Шутник сделал еще один выстрел, а затем еще и еще, пока тварь не перестала подавать даже намеки, на хоть какие-то признаки жизни.

Забрызганный черной кровью зараженных, Шутник тем не менее улыбался хищной ухмылкой кровожадного маньяка. С трудом перевернув тяжелую голову монстра, и расковыряв костяные щитки, прикрывавшие затылок, он вскрыл плотный, и огромный размером с два его кулака нарост, и запустил в него руку.

Оранжевые нити паутины, а не черные, из которых по словам Стрелка можно сделать какой-то спек, целая пригоршня штуковин, которые не спораны, а фиговины, названия, которых он еще не знал, и глянцевый, отливающий перламутровым блеском, черный шарик…

— Так вот ты какая, черная жемчужина — задумчиво пробормотал Шутник, запихивая добро в карман, не забыв даже ворох оранжевой паутины — жаль, что не две.

После такой добычи, проверять споровые наросты остальных тварей даже не хотелось. Осознание того, что он избежал почти верной смерти, дошло до Шутника не сразу, однако это событие в некотором роде его даже успокоило. После пары дней относительного затишья, пока Шутник восстанавливался в квартире с бронированной дверью, он даже ожидал чего-то подобного, и в некотором смысле был рад что это случилось. Неясные мысли, теории и образы, которые он нарисовал в своем воображение, постепенно складывались в пусть и разрозненную, но все же понятную картину… Как бы там ни было, но головы тварей проверить надо, Шутник догадывался, что за спораны можно получить что-нибудь ценное, или не очень. В конце концов, пусть добываются эти штуки относительно легко, но и нужны они всем поголовно… Не могут они ничего не стоить.

Забрав добычу, Шутник вернулся к собаке. Напоил пса водой, дал глотнуть живчика, и скормил несколько кусочков сухой лапши. Перезарядил все магазины, спораны завернул в кусок ткани и переложил из рюкзака в нагрудный карман. Непонятные штуковины без названия, тоже завернул в ткань и убрал в карман, а вот жемчужину, сняв носок и ботинок, прилепил кусочком пластыря к ноге. Натянул носок с обувью обратно… Сойдет. Ходить не мешает, при шмоне скорее всего сразу не найдут, выпасть тоже не сможет. Разве что кто-то оторвет ему ногу.

— Мне вот интересно — пихнул он в бок все так же валяющегося на земле, и тяжело дышащего пса — если мне оторвет ногу какая-то тварь, и схарчит ее вместе с жемчужиной, она получит что-то с этого? Или нет?

Пес не ответил. Шутник снова заводить с ним разговор не стал. Дожидаться пока собакен отдохнет, он тоже не захотел, слишком уж страшно сидеть на открытой местности, с не восстановившимися запасами стелса, и псом, который не может телепортироваться, так что взвалив на руки тяжелую псину, он побрел дальше, отдаляясь от столь неприветливого городского квартала.

Часа через полтора неспешной ходьбы, пес оклемался полностью, и к моменту когда им встретилась водонапорная башня, стоящая в чистом поле, пес уже шел сам. Башня была огромная, из красного кирпича, диаметром навскидку метра в три. Не жестяная бочка на толстой трубе, а полноценная башня, в похожей на которую они в детстве устроили себе, как они ее называли в то время — базу. Шутнику в детстве хотелось жить в такой, словно он маг, в своей башне, пусть башня и была не больше самой скромной однушки… зато в несколько этажей. Отыскав побитую временем и ржавчиной лестницу, Шутник вытащил из рюкзака свернутые в рулон автомобильные ремни, и минут за десять сварганил что-то вроде подвеса для пса, обмотав его ремнями, чтоб не выпал, и закрепив эту конструкцию на спине. Рюкзак и винтовки он оставил на земле, решив сделать за ними еще один рейс.

Взобравшись на башню и взломав огромный навесной замок — тому хватило одной пули из пистолета, точнее не самому замку, а одной из дужек, что были вбиты в деревянную дверь, Шутник оставил наверху пса, и сходил за остатками их вещей. Темное нутро башни, представлялось Шутнику достаточно безопасным местом для ночевки — вторженцев пес должен почуять сразу, а отбиться, от врага, расположившись на господствующей высоте, будет не очень сложно. Сбросив тяжелый рюкзак и оружие, Шутник выхлебал маленькую бутылочку вискаря, которую не забыл прихватить покидая квартиру мажора, как он называл того дохлого зомбака.