Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

28 ноября 617134 года от Стабилизации

Орилес, Древтар

Утро преподнесло новые сюрпризы. Во-первых, пришло письмо от тартарского куратора с указанием явиться к ней в самое ближайшее время. А во-вторых, зашедший за друзьями Ликрий на несколько мгновений замер на пороге, а потом улыбнулся мне:

— Поздравляю.

— Ты тоже знаешь, что Ассу удалось договориться? — удивленно поделилась новостью я.

— Ещё бы мне не знать.

Вот ведь! Похоже, Ликрий вообще в курсе всего происходящего. Действительно, избранный какой-то.

— Ну да, Радий наверняка рассказал, — буркнула Вира, явно придя к аналогичным выводам.

— В этом не было необходимости, — друг уселся на матрац и начал подчищать остатки нашего завтрака.

— Неужели на моей довольной морде… — начала я, а потом осеклась и с сомнением продолжила: — …или ещё где-то написано?

Недаром ведь Ри говорил про всякие «подписи» и ещё какие-то особенности своей работы. Кто сказал, что проведя в нас изменения, арваны не оставят ещё что-то? Может, и безопасное, но, например, несущее информацию для других представителей этого вида? Нет, всё равно странно. Меня ещё не вызывали, исследований не проводили… Хотя не исключено, что специалист побывал здесь ночью. Или меня тихо утащили, а потом так же тихо вернули.

— Написано, — подтвердил мои подозрения Ри. — Так что, поздравляю.

— Так быстро? — засомневалась я. — Десятки профессионалов неделями пытались, а тут вдруг раз — и всё?

Друг не ответил, лишь снова улыбнулся. А я ещё раз посмотрела на сообщение от куратора.

— Ладно, вам пора идти, — поторопила друзей. — И я по своим делам отправлюсь.

На сей раз встреча состоялась не в кафе, а в местном университете. Охрана пропустила без проблем, продолжая наслаждаться напитком и конфетами. Вот только показная безалаберность не обманула — в своё время Прия сюда не пустили. Да и меня пару дней назад уверенно завернули.

— Всё хорошо, что хорошо кончается, — зевнула Лия, снимая ошейник. На сей раз женщина явно находилась в лучшем настроении, чем когда надевала. — Все договоры остаются в силе, можешь возвращаться к учёбе.

— А ты сегодня тоже не справочное бюро? — рискнула уточнить я.

Куратор рассмеялась.

— Идём, кофе выпьем, — предложила она. — За мой счёт, знаю ведь, что ты почти на всём экономишь. И ладно уж, побуду справочным бюро… недолго.

Поколебавшись, я всё-таки приняла предложение. Хотя внутри не согласилась: вовсе и не на всём экономлю, а только на том, без чего вполне можно обойтись. И вообще, иногда позволяю себе лишние траты. Вон, вчера мороженое купила, а до этого незнакомых, но очень вкусных и относительно недорогих ягод…

— Очень за тебя рада, — сказала куратор, устроившись за столиком с завтраком. — Не думала, что Ассу удастся воплотить свою идею.

Я посмотрела на завтракающую женщину, думая, стоит ли поднимать интересующую тему. Хотя… если даже я, относительно недавний рендер, поняла, зачем устроили представление, то неужели настоящие тартарцы, специалисты, не разберутся? Впрочем, уточнить не помешает.

— О чём можно говорить?

— О чём хочешь, — Лия подцепила вилкой тонко нарезанный салат и указала на меня столовым прибором. — Мы — тартарцы и вполне можем обсуждать любые, самые грязные и спорные вопросы.

— Ты ведь специально меня предупредила? Тогда, с ошейником? — я невольно коснулась рукой шеи, где ещё недавно находился прибор. Получила подтверждение и продолжила: — Почему не прямо, а вот так, завуалированно? Контракт запрещал?

Куратор задумалась и некоторое время молча жевала.

— Из-за тартарской вредности, — наконец призналась она. — Сейчас подумала: действительно ведь могла откровенно сказать — контракт этого не запрещает. Но сработала привычка хотя бы немного всё запутать: если мне жизнь не упрощают, то почему должна упрощать я?

— Ещё скажи: если казаться слишком доброй, то этого начнут ожидать, — пошутила я и осеклась, заметив грусть в глазах собеседницы.

— Это тоже, — серьёзно подтвердила Лия. — Среди тартарцев не все понимающие. Многим безразличны чужие жизни, а некоторые не упустят возможности напакостить. Так что лучше не рассчитывать… на незнакомых или малознакомых.

Я задумалась, наслаждаясь действительно очень вкусным кофе. Куратор доела и тоже налила себе чашку.

— Ещё один совет. Не обольщайся насчет Фуньяня. Он действительно хороший друг… но проблема в том, что он не дружит со студентами. Вы для него — материал. И представители чужой страны.

— Он тоже тартарец, — указала я.

— Да, гражданство у него есть. Но он патриот Древтара и, случись конфликт, будет представлять его сторону. Наш же паспорт — только условность.

— Но Фуньянь очень хорошо относится к студентам… — я осеклась, поняв, что голос прозвучал почти жалобно.

— Не к тартарским, — отрезала куратор. — Он вполне может воспользоваться вами, чтобы добиться своих целей. Да, Фуньянь против бессмысленной жестокости, но он вам не друг. Просто хороший куратор.

Неприятно, но вполне возможно. Ведь если прикинуть — то Фуньянь мог действовать не за меня, а ради получения ценного экземпляра в древтарскую лабораторию или переманивания потенциально очень дешёвого работника или…

— Он плохо относится к Тартару?

— В целом — нет. Но у него конфликт с начальством нашего университета. Фуньяня там терпят, но не рады — и он отвечает взаимностью. Поэтому вряд ли упустит случай нам напакостить.

Значит, третье «или» тоже вполне возможно. Я кивнула: обольщаться действительно не стоит. Впрочем, и расстраиваться тоже — какие бы цели не преследовал эрхел, в итоге его действия пошли мне на пользу.

— У меня была сестра, — неожиданно перевела тему Лия. — Тоже, как и я, работала в службе контроля. И влюбилась. Очень сильно и взаимно. Знаешь, Тартар не терпит тех, кто живет инстинктами или чувствами. Разумное поведение, соблюдение правил… или ты уже не человек. Мия и Леонид очень любили друг друга. Сестра… глупая, не захотела искусственно, с помощью препаратов, понижать уровень гормонов. Надеялась, что и так не перешагнёт грань. Но ошиблась. Очередная проверка признала Мию потенциально опасной.

Женщина замолчала, а я не решалась прервать её мысли. Непонятно, с чего вдруг такая откровенность? Может, куратору просто надо выговориться? Или она преследует какую-то цель?

— Ты ведь наполовину человек. Ты должна понимать, что для нас значит любовь и семья. Мия не совершала преступлений. Просто её эмоциональное состояние признали нестабильным, превышающим допустимую вероятность совершения ошибки. Мию забраковали. Но у неё был слишком высокий допуск — поэтому мне не удалось выкупить сестру как раба. Не хватало прав, — в голосе Лии прозвучала горечь. — Никто не стал смотреть на её прошлые заслуги. Даже не ограничились банальной ликвидацией, не подарили безболезненную смерть. Её продали тем, кто имел подходящий допуск. Университету, в учебную лабораторию допросов, — куратор снова сделала паузу. — На Мие тренировались студенты… обучались методам примитивных пыток. Она погибла через два месяца.