Виктор Старицын - Минзаг Марти

— Весьма Вам благодарен, господин Вермеер, — расшаркался Ягудин, — обязательно завтра зайду.

Полностью удовлетворенный чиновник отбыл восвояси.

— Ну вот, а некоторые опасались! Недаром еще древние говорили: "Осел, груженый золотом, отворяет ворота любой крепости." — Резюмировал визиты голландских служащих дон Планель.

— Не подмажешь, не поедешь, — согласился с ним Коновалов, — и распорядился поставить сорокапятки и нижние колена дымовых труб и вентиляторов на место. Трехметровые обрезки труб не слишком бросались в глаза, в то же время, позволяли кораблям при необходимости дать ход в две трети полного.

Следующим утром шлюпки с обоих кораблей отвезли в порт Коновалова, обоих "купцов" и четырех бойцов охраны. Купцы наняли трех извозчиков. Первым делом поехали на городской рынок и затарились свежим продовольствием, затем отправили его шлюпками на корабли. За месяц плавания тушенка и солонина изрядно надоели экипажам. Сами, вместе с охраной, заехали в портовую управу, получили у знакомого чиновника списки глав гильдий, и двинулись в лучшую гостиницу города, рекомендованную Вермеером — отель "Империал".

Отель оказался двух этажным каменным зданием. Сняли пять рядом расположенных комнат, три для Коновалова и купцов, две для бойцов охраны. Опробовали местную кухню. Оказалось просто, но сытно. Тушеное мясо с капустой, пироги с грибами и неплохое пиво. Столы и посуда в трактире, вопреки опасениям, оказались чистыми. Насмотревшись на засыпанные конским навозом улицы и нанюхавшись в городе ароматов выгребных ям, гости опасались худшего. Устроившись в гостинице, наняли извозчиков, и поехали знакомиться с городом. Первым делом заехали к портному и скорняку, заказать себе приличную теплую одежду местного образца. Заплатили за срочность заказа.

Впечатление от города оказалось противоречивым. Он примыкал к заливу и реке Амстел. Навскидку, в нем было тысяч тридцать жителей. К реке и заливу выходили два кольцевых искусственных канала. По внутренним берегам обоих стояли каменные стены высотой 5–7 метров с башнями. Мосты через каналы были подъемными, поднимаясь на цепях, они перекрывали въездные ворота в башнях. На башнях виднелись многочисленные пушки. Со стороны реки и залива стены были поплоше, но пушек на башнях было еще больше. Город был солидно укреплен и готов к обороне. В воротах бдила охрана.

От центральной площади, именуемой Дам, отходили две главных улицы: Дамрак и Рокэн, мощеные булыжником и застроенные двухэтажными кирпичными домами с красными черепичными крышами. Видимо, в них и обитали именитые горожане. В списке, полученном у Вермеера, в качестве адресов указывались в основном именно улицы Дамрак и Рокэн. Палисадники перед домами окружались декоративными заборчиками, что свидетельствовало о низком уровне преступности. За заборчиками имелись газоны с зеленой травой и голыми по зимнему времени кустиками. Зима здесь была хоть и нечета российской, но все же имела место. На задворках домов располагались туалеты типа сортир, конюшни и хозпостройки. Каждый дом имел собственный колодец.

На самой площади размещались магистрат, ратуша и два больших католических костела. Как объяснили извозчики, костелы именовались просто: Старая церковь и Новая церковь, хотя выглядели они примерно одинаково.

Движение на улицах было довольно интенсивным. Телеги и открытые экипажи следовали один за другим в обе стороны. Изредка встречались и кареты, запряженные парами и четверками. Прилично одетые пешеходы и одиночные всадники двигались потоком в обе стороны. Гужевой транспорт обильно засевал булыжные мостовые конскими яблоками, но, сплошного покрова они не образовывали, что свидетельствовало о более — менее регулярной уборке улиц. По обочинам вдоль палисадников, тянулись выложенные кирпичом сточные канавы, в которые горожане щедро сливали помои. Гнусного вида и запаха жидкость стекала под уклон по канавам к реке и заливу. Выгребные ямы сортиров, помойные канавы и навоз на мостовых с непривычки крепко шибали путешественникам в нос.

На других улицах ближе к внутренней стене дома были одноэтажными, но все же каменными. Между внешней и внутренней стенами стояли в основном приличные деревянные дома, похожие на русские избы — пятистенки. Палисадников перед ними не было. Зато были крепкие деревянные заборы. Видимо, с преступностью здесь было похуже. Улицы покрывала жидкая после дождей грязь, густо замешанная на конском навозе. По канавам вдоль улиц текли ручьи помоев. В нос здесь шибало еще крепче.

На месте некоторых домов остались пепелища. Извозчик пояснил, что четыре года назад в произошло восстание еретиков — анабаптистов, подавленное войсками императора. Еретики сопротивлялись до последнего, их истребляли целыми семьями. Некоторые дома при штурме сгорели вместе с обитателями. Поскольку наследников не осталось, дома так и не восстановили.

За внешней стеной города дорога стала просто раскисшей от дождей грунтовкой. Вдоль нее ютились сущие лачуги из прутьев, обмазанных глиной под соломенной крышей, топившиеся "по черному". Судя по запаху, здесь на улицу выливали и содержимое ночных горшков. Многие обходились и без них. Прямо на улицах попадались справлявшие большую и малую мужики и бабы.

Еще дальше от городской стены народ обитал в землянках. Сточных канав здесь уже не было. Нечистоты стояли в ямах прямо между хижинами. Детвора, не обращая внимания на холод, в рваных рубищах и босиком жизнерадостно возилась между землянками и помойными ямами.

— Вот оно, звериное лицо феодализма! — поглядев на все это, сказал Коновалов ехавшему с ним в одном экипаже Ягудину.

— Да, буржуазия в центре города живет не в пример лучше, — согласился торгпред. — Воочию видишь мудрость основоположников коммунизма.

— Ничего, вот обустроим Вест-Индию, и сюда доберемся. Будет им мировая революция! Покажем кузькину мать всем буржуям и феодалам! — Обнадежил Коновалов.

— Интересно бы еще посмотреть, как здесь феодалы живут.

— И посмотрим! Задача закупить крестьянских девушек перед нами стоит. Для этого, вероятно, придется к местному феодалу обращаться. — Начальник экспедиции, как и полагается, прежде всего думал о деле.

К вечеру вернулись в гостиницу. Зимний день короток. Поужинали в трактире и разместились на ночлег по комнатам. В каждой имелись: широкая кровать с матрасом, набитым шерстью, шкаф, стол с двумя стульями, комод, умывальник с рукомойником. Под накрытой балдахином кроватью обнаружились ночные горшки. Ножки кроватей стояли в мисках с водой. Как разъяснил хозяин гостиницы, балдахин и миски — для защиты от клопов.

Следующий день начали с визита в магистрат. Записались у секретаря на прием к бургомистру. Затем поехали к главе цеха стеклоделов. Наем мастера стекловара и мастера стеклодува стоял в списке приоритетов экспедиции под номером один. Глава принял их после недолгого ожидания. Познакомились. Питер Бейк оказался приятным господином средней упитанности, одетым просто, но со вкусом. Бархатный камзол украшала висящая на массивной серебряной цепи увесистая серебряная эмблема с разноцветными стеклянными вставками — знак главы цеха, как пояснил сам хозяин.