Сергей Вишневский - Такая работа

— Пойдем в дом, — указал рукой он в сторону приоткрытой двери.

В доме оказалось просторно и в то же время немного пусто. Все кровати и лежаки были расположены за печкой. Посередине комнаты стоял большой стол и пара лавок. За нее и уселся староста.

— Садись, в ногах правды нет, — кивнул Диглус Маку.

Парень послушно уселся напротив старосты, а тот начал рассказывать, но совсем не о том, о чем он ожидал.

— Раз в три года мы налог платим в город. Налог тот по закону идет либо треть урожая за три года, либо пушниной, либо монетой. Если совсем тяжко — бывает люд обученный на торг везут. У нас два года урожая не было толком, едва концы с концами сводили, сам помнишь как по весне крапиву молодую ели. — Мак кивнул, ему было тяжелее остальных. В семью его так никто и не взял. Приходилось в прямом смысле выживать. — Монеты, что на налог мы откладывали мы на торжище потратили, даже духа горна на торг отнесли чтобы поля засеять. А теперь у нас с налогом беда. Охотников у нас отродясь не водилось, так, что с пушниной нам никак. Денег нет и продавать толком нечего, а урожай хоть и хороший будет, но... самим тоже что-то есть надо. Вот и думаем мы вместе, чем же нам налог платить.

Мак сидел склонив голову, рассматривая свои огромные кулаки. Когда староста озвучил про оплату налога, парень поднял взгляд на мужчину и указал пальцем себе на грудь.

— Да, парень ты справный. И снасти рыболовные плетешь, и топором работать не дурак, и в кузнечном деле малость понимаешь. Вон, нож же себе сам выправил? — Диглус вздохнул и потер столешницу ладонью. — Но ты пришлый. Мы тебя у дороги ели живого в канаве подобрали. Ты не наша кровь, по тому и греха, за продажу на нас вроде и не будет.

Мак, хмыкнул, но ничего не сказал.

— Ты не подумай, мы тебя не на галеры какие продавать будем. Я тебя и читать и писать выучу, счету научу, а уж грамотные всегда на теплом месте сидят, это точно, — старик говорил успокаивающе, словно и не рабство ему предлагал. — Ты пойми, у нас по другому налог отплатить не получится, а так и нам поможешь и себе место теплое найдешь. А там, чем демоны не шутят? Может и свободу, да судьбу найдешь...

— Демоны шутят, — усмехнулся Мак.

— Ну? Что скажешь?

Парень улыбнулся иронии судьбы и кивнул.

— Будь по твоему.

— Вот и ладушки! Вот и хорошо! — теперь уже заулыбался староста. — А мы уж и не знали как к тебе подступиться, как быть...

Мужчина поднялся и подошел к сундуку в углу комнаты. Из него он извлек большую книгу в кожаном переплете. Мак отметил, что в сундуке виднелись еще несколько корешков книг.

— Ну! Это книга не простая, ею грамоте учат. Не малой кровью в свое время досталась! Смотри и запоминай! — Диглус перевернул первую большую страницу и принялся тыкать в странные закорючки. — Этот знак — Ульта, этот — фагос...

***

Спустя пару месяцев, в том же доме сидел Мак. Он читал большую книгу с мятыми страницами, а за ним с удивленными лицами наблюдали несколько мужчин.

— ...третьего числа, восьмого месяца прибыли в порт Партаг. В карантине держали — восемь дней, товар не принимали, на берег не пускали. — Мак без запинок читал последнюю книгу, которая нашлась у старосты. Тех было немного, всего пять, но это была хоть немного интересная. Эта книга оказалась корабельным журналом. Записывал ее капитан и по всей видимости он был очень скрупулезен. — Эфрон, купленный у островных торгашей, пытались выкупить сразу, весь. Отказал, и слава единому! В городе продал почти вдвое дороже...

Парень водил пальцами по строчкам с кривым почерком и читал вслух, а тем временем за этим же столом застыли несколько мужиков.

— Не в упрек тебе, старшой, но наш дурачок деревенский за два месяца лучше тебя читать стал, — усмехнулся один из мужиков.

Староста на это только дернул щекой, а другой мужик со вздохом добавил:

— Вот тебе и дурачок!

— Мак, остановись, — громко произнес Диглус.

Парень поднял голову от книги и посмотрел на наблюдающих за ним мужиков.

— Мы думали, ты до зимы буквы учить будешь, — произнес один из мужиков.

— Но если так вышло — оно даже к лучшему, — староста обвел мужиков взглядом. — Тогда на торжище собираться надо.

— У кузнеца с металла барахла набралось...

— Сидр поспел...

— Ну, значит не с пустыми руками на торжище поедем, — кивнул староста. — На неделе сбор учиним...

***

На пересечении шести полей, засеянных злаками стояло пара десятков домов. Деревня утопала в липовом цвету. По всей округе разносился сладкий аромат. Все это дополнял ясный солнечный день. Между двух полей, извилистой змеей, тек ручей, слепя всех бликами солнца. С другой стороны тянулась утоптанная колея, по которой не спеша ползла телега. В телеге сидели шестеро мужиков, а на сене лежали несколько топоров.

Деревня же кипела жизнью. Женщины шли от ручья с коромыслами, рядом шла пара подростков с ведрами, тянулись мужики с огромными корзинами к лесу, у большого плоского камня женщины били палками снопы мокрой крапивы.

Только у огромной яблони, старая скрюченная старуха сидела на лавке и занимала совсем малышей, не больше пяти лет отроду, своими байками. Она говорила тихо, с придыханием, не забывая нагонять страх или удивление.

— Те волшебники — самые сильные во всем мире! Говорят, однажды такой волшебник повернул реку вспять, а когда очень сильно разозлился — поменял местами небо и землю. — Шептала старуха страшно пуча глаза ватаге ребятни, которые расселись вокруг. — И так они стары, что помнят сотворение мира, а некоторые говорят что и небо, и землю создали они.

— Баба Ната, а где они сейчас? — спросила осторожным голоском девочка с русыми волосами и ярко зелеными глазами.

— Никто не знает. Они всегда в пути и ходят по землям от места к месту. Село, в которое пришел такой волшебник всегда устраивает праздник, — старуха загадочно улыбнулась и добавила после небольшой паузы: — Это большая удача, когда он приходит в село.

— А как его узнать? — послышался мальчишеский голос. — Имя то у них есть?

— Имя? Называют их по разному. В наших краях их кличут Старый Мастер. На севере их называют Огоньками, а на востоке — Волшебники Правды.

— А как его от обычного старика отличить?

Баба Ната подслеповато сощурилась, словно мутный хрусталик в единственном глазу мог позволить что-то увидеть.

— Такой волшебник роста малого, волосы у них обычно темные, борода обязательно в мою ладонь, но всегда острижена ровно. А за спиной у них большой ящик из дерева. В том ящике есть дверь, сбоку приторочен большой стеклянный шар, в котором живут огоньки. Днем их едва видно, а ночью они светят не хуже погребального костра. Причем, если глянуть на такого волшебника и на тот ящик, ни в жизнь не поверишь, что он его за спиной носит.