Владимир Сергеев - Инженер своей судьбы. За Союз

— Да я понимаю всё, Алексей Иванович. Внимательней буду, я ведь тоже пока один — никого не вспомнил, — успокоил я ветерана. Все молчали, думая каждый о своём.

Ближе к концу рабочего дня в палату зашла та же медсестра, что и утром, я уже знал, что её зовут Женя,

— Непомнящий пойдём в ординаторскую, там тебя психиатр ждёт.

Она вышла и двинулась по коридору, покачивая бёдрами, а я потрусил следом, готовясь к очередному испытанию.

Войдя в указанную дверь, я увидел сидящего на диване пожилого мужчину, с абсолютно лысой головой и брюшком приличных размеров.

— Присаживайтесь молодой человек, давайте знакомится, — он похлопал пухлой ладошкой по свободной стороне дивана.

Я осторожно присел.

— Меня зовут Нефёдов Илья Сергеевич. Я врач-психиатр, доктор медицинских наук. Меня попросил с вами встретиться Андрей Фёдорович, коротенько рассказав вашу историю, — продолжил он, смотря на меня пристально, и в тоже время мягко, как могут только психиатры.

— Меня зовут Максим, а история моя и в самом деле короткая. Я после ДТП очнулся здесь в больнице и ничего о себе кроме имени вспомнить не могу, — представился я.

Ну а дальше начались бесконечные вопросы, из портфеля врач достал пачку бумаги, как оказалось с различными тестами, на которые мне пришлось отвечать. В общем, общались мы с психиатром часа два, аж голова заболела.

— Ну-с, молодой человек, — просматривая последний заполненный мною тест, изрёк доктор, — случай у вас, безусловно, интересный. Вы ничего не помните конкретно о себе, фамилию, отчество, родственников, где жили и так далее, но прекрасно помните историю, алфавит, правила поведения в обществе и тому подобное. То есть провал памяти у вас какой-то частичный, я бы даже сказал избирательный. Он внимательно посмотрел мне в глаза, я напрягся, но выдержал его взгляд, придав лицу самое невинное выражение.

— Ладно, на сегодня достаточно, я расскажу Андрею Фёдоровичу о результатах нашей встречи. Могу уверенно сказать, что отклонений с психикой у вас нет, вы вполне адекватный человек. Анализы я ваши посмотрел, там тоже всё в порядке, так что медикаментозного вмешательства никакого не требуется. Разве, что попить витамины и слабенькое успокоительное. Да, и я порекомендую назначить вам физио процедуры, например электросон. А сейчас не смею задерживать, молодой человек. До свиданья, — он протянул мне руку, которую я поспешно пожал и наконец, покинул кабинет.

Я добрался до палаты и рухнул на кровать, чувствовал я себя как выжатый лимон. Соседи пошли на ужин, а я отказался, сославшись на отсутствие аппетита. Да, понедельник день тяжёлый, но я, мне кажется, неплохо держался. Пока всё идёт нормально, и самое трудное в моей затеи с легализацией, наверное, позади. По крайней мере, хочется на это надеяться. С этими мыслями я незаметно и уснул.

Утром я проснулся, отдохнувшим и полным сил, умылся, позавтракал и приготовился к дальнейшей борьбе за своё будущее в этом мире. На обходе подошёл Иван Сергеевич, спросил о самочувствии. Я бодро ответил, что всё нормально, и мы договорились, что он на меня время тратить не будет, так как по его части со мной никаких проблем нет. Я практически здоров, если будут, какие, то ухудшения я ему сразу же скажу — на том и расстались.

Предупредив соседей по палате, где меня искать, если что, я пошёл к Любовь Павловне. Мы с ней поболтали, попили чайку. Она рассказывала о своей жизни, о сыне, о больнице и я видел, что она понемногу успокаивается, как-то «оттаивает» и мне было приятно смотреть, как оживают её глаза. Да и мне с ней было легко, я же был совсем один в этой реальности, с интересом слушая много пережившую женщину, я сравнивал этот мир с нашим.

Переломные моменты истории у наших миров совпадали: революция, вторая мировая война, руководители страны — всё было как в моём мире, ну, по крайней мере, насколько хватало моих знаний истории. Отдельные фамилии революционеров и героев великой отечественной войны были мне не знакомы, но это ещё ни о чём не говорило — не настолько хорошо я знал историю, чтобы с гарантией сказать, что у нас их не было.

Любовь Павловна хорошо знала историю своей страны и с удовольствием мне её рассказывала. Она надеялась помочь мне восстановить мою пропавшую память.

— Максим, я отнесла твой костюм в химчистку, уж больно он грязный, а так ещё хороший, целый. А рубашку я сама постираю и поглажу, — сказала она, когда я собрался уходить.

— Да зачем вы хлопочете, Любовь Павловна, я сам бы всё почистил, вы бы мне выдали мои вещи, а времени у меня вагон, — попробовал возразить я.

— Не выдумывай, мне надо о ком то заботиться, я и так всё одна и одна, так что даже не спорь. А вообще я принесу тебе кой, какие Витины вещи, померишь, тебе должны подойти. Не надо зря костюм трепать, ещё на выход пригодится. Вы с ним одной комплекции, я ничего из его вещей не выбросила, не смогла… — на глаза женщины навернулись слёзы, и я поспешил успокоить её.

— Хорошо Любовь Павловна, померю, приносите. Ну ладно я пойду в палату, а то мало ли что, ещё нейрохирург должен приехать, да и милиции могу понадобиться.

И я вернулся в палату. Мужики сказали, что всё спокойно, никто меня не искал, а Иваныч поинтересовался здоровьем Любушки. Вскоре после обеда, заглянула Маринка и позвала меня в кабинет зав. отделением — приехал нейрохирург.

Войдя в кабинет заведующего, я кроме хозяина увидел худощавого мужчину с полностью седыми волосами, сидящего на стуле возле стола. Поздоровавшись, я остановился возле двери.

— Здравствуй Максим, проходи, садись, — показал на ряд стульев Андрей Фёдорович, — знакомься — это Степан Петрович, главный нейрохирург нашего города.

Седовласый поднялся и протянул мне руку, пожав которую я хотел сесть на стул, но он придержал меня.

— Подождите, молодой человек. Я остановился, а он, обойдя меня, вокруг помял мне затылок, потрогал виски и внимательно и долго смотрел мне в глаза.

— Хорошо, Максим, садитесь, — подождав, когда я устроюсь на стуле, он продолжил, — у вас голова не кружится? Резкие приступы головной боли не мучают?

— Нет, не кружится и боль прошла. После аварии голова болела, но постоянно, не приступами и довольно терпимо, — ответил я. Он поспрашивал меня ещё некоторое время и заключил,

— Ну, что Андрей, больше я здесь ничего не сделаю. Надо парня ко мне в больницу привезти. Там мы ему сделаем рентгенографию, посмотрим кости, электроэнцефалограмму мозга ну и, пожалуй, эхоэнцефалоскопию. Надо бы ещё томографию сделать, но это только в столицу, мы ещё не доросли. Сможешь, завтра больного ко мне переправить часикам к десяти, я всё подготовлю.

— Не вопрос Стёпа, машину организуем, — ответил хозяин кабинета. — Ну, добро, вот всё сделаем, результаты посмотрим, тогда и выводы будем делать, — Степан Петрович поднялся и подошёл к столу, протянув руку Андрею Фёдоровичу, — ну, ладно, поеду я пора. До завтра, Максим. Пожав нам руки, он стремительно вышел из кабинета.