Ник Волхарин - Шрам

Над столом появилось объемное изображение уже знакомой мне твари. В сети охотников его именуют грендалем. Двухметровое существо гуманоидного телосложения. Только голова этой твари совсем не похожа на человеческую. Вытянутая вперед, огромная пасть, увенчанная острыми клыками, чем-то напоминает акулью. Сама по себе эта тварь не сильно опасна, если не вступать с ней в рукопашную схватку. Но проблема в том, что у грендалей очень высокий социальный уровень. Они сбиваются в группы, которые могут насчитывать и сотню особей. Такая группа может быть опасна даже для бывалых охотников.

— От военных — быстро начал Патрик — всего двое суток назад, мы получили сообщение о встрече с такими существами. Они повстречали двоих, но прежде чем успели расстрелять их, особи скрылись в руинах. Это небольшое старое поселение, к югу от Филина, примерно в сотне километров. Мы предполагаем, что существа обосновались там и, похоже, что их там совсем немного. Это небывалая удача, так как нам хотелось бы получить мозг грендаля.

— Мозг? — удивился я.

— Да, да, мозг — закивал Патрик — Я выдам вам соответствующие оборудование, а вам нужно лишь принести мне неповрежденную голову такого вот существа. Они весьма умны, и представляют для нас большой интерес. Ну, так что Клайд, беретесь?

Я откинулся на спинку стула и задумался. Эта работа будет не так уж и проста, как Патрик говорил. Грендалей может оказаться гораздо больше двух. Но даже и двое, на своей территории могут представлять серьезную опасность. Мы охотились на такое существо лишь однажды. Тогда нам попалась стая из восьми особей, пятерых из которых Хирург зажарил заживо, еще двоих уложил Джим, по одному меткому выстрелу из крупного калибра в голову каждому. Последнего мы притащили в Филин живым и получили за тварь неплохую сумму. Тогда эта работа сложной не показалась, но в этот раз Хирурга и Джима не будет рядом. Никого из Грешников не будет рядом. Я не имел достаточного опыта, для такой работы. И неизвестно чем снарядит меня Патрик. Будет ли это подходящим оружием. Все же он не охотник и не знает, что именно мне нужно. Да, черт возьми, я и сам не знал, что мне может понадобиться на этом задании. Идти туда безумие, полнейший абсурд. И эти люди, «не имеющие должного опыта» по словам Патрика, как я мог доверить им прикрывать свою спину? «Да кем я вообще себя возомнил?» — усмирял мой энтузиазм голос логики и разума — «Я охотник только в команде. Без Грешников я ноль, и нужно смириться с этим. Пусть ищет кого-то другого, эта работа не по мне. Я просто не справлюсь».

Все эти мысли вереницей пронеслись у меня в голове и, дав себе минуту на размышления, я пришел к единственному верному решению:

— Согласен.

Всю оставшуюся часть того дня я провел как на суде. На суде в котором я сам исполнял роль судьи, прокурора, адвоката и подсудимого. И, наверное, готов был бы исполнить роль палача — настолько сильно я винил себя за принятое решение.

После моего согласия Патрик спешно удалился, не оставив никаких контактов, и лишь назначив мне место встречи в одном из ангаров заводской зоны, послезавтра. И с того момента как он ушел, словно некое колдовство, заставившее меня принять это решение, спало и я осознал на что подписался. Не зря наверное люди считают охотников конченными психопатами. Вот и я видимо, побыв охотником полтора года, совершенно лишился рассудка.

Но сколько бы я не раздумывал и не корил себя за данное согласие, отступать было поздно, и потому весь последующий день я морально готовился к тому, что ждет меня за стенами города. Я прочел о гренадалях все, что смог найти в сети, но не открыл для себя ничего нового. В ближний бой не вступать, уничтожать с безопасного расстояния. Анатомия близка к человеческой. Высокоразвитый социум грендалей позволяет им не только охотиться и передвигаться вместе, но и выстраивать достаточно сложную, многоходовую тактику нападения. Единственное, на что мне оставалось надеяться, это на то, что Патрик выделит действительно полезных людей и подходящее оборудование.

И вот, назначенным днем, в одиннадцать часов ровно, я подошел к воротам ангара номер девятнадцать ноль четыре, и наткнулся на человека в форме городской охраны, стоявшего у входной двери и невозмутимо взирающего на меня.

— Мне назначена здесь встреча — сказал я, как-то не очень уверено.

— Номер чипа — грубо потребовал он.

Я продиктовал номер и он, сверившись с потрепанным наручным компьютером кивнул и, обернувшись, быстро набрал на небольшой черной панели кодового замка длинную комбинацию цифр, после чего послышался лязг и массивная металлическая дверь стала медленно отворяться:

— Вас ждут — сказал он тем же тоном.

Я прошел внутрь и оказался в громадном ангаре. В таких помещениях приводилась в порядок вся городская техника, совершались последние доводки собранных машин и ожидали отправки на переработку списанные по тем или иным причинам модели. Но в отличие от тех ангаров, в которых бывал я, еще в те времена, когда работал в заводской зоне, этот оказался на удивление пустым. Вместо рядов разнообразной техники, беспорядочно снующих в разные стороны механиков, операторов и водителей, коих я ожидал тут увидеть, я обнаружил лишь огромное пустое помещение, в центре которого стояло нечто похожее на груду металлолома. Я не сразу признал в этой груде машину. Даже по меркам автопромышленности Филина этот монстр был весьма уродлив. Серая, бесформенная махина, на восьми больших колесах, с крыши которой взирало короткое, широкое дуло ракетной пусковой установки. Приглядевшись, я определил модель — «Стальной Медведь», производства прошлого десятилетия. Списанные несколько лет назад военные бронемашины, предназначенные для охраны экспедиций и караванов, ныне были заменены на более маневренные и быстрые модели, и продолжали производиться лишь небольшими партиями на экспорт другим городам.

— Клайд — услышал я голос Патрика.

Он уже шел ко мне из небольшого технического домика, расположенного у дальней стены ангара.

— Вы во время — заговорил он, усердно сотрясая мне руку — Пунктуальность это очень ценная черта.

— Такое большое помещение — я обвел глазами ангар — И такое пустое.

— Это сейчас пустое. Этот ангар часто сдается в пользование научным экспедициям. Чего только тут не было. Однажды здесь даже стоял самолет. Настоящий самолет, представляете? Вы когда-нибудь их видели?

— Только на картинках — ответил я честно. Небо в нашем мире целиком и полностью принадлежит легионерам, причем стало таковым еще до крушения. Первым что отнял Риес у людей, было именно небо, для контроля над которым он вывел особую породу тварей. И речь идет конечно не о гарпиях. Архангелы, похожие на исполинских скатов, парят в поднебесье, гонимые потоками ветра. Они никогда не спускаются на землю, и чаще всего пребывают в верхних слоях атмосферы, питаясь солнечными лучами. Но стоит чему-то больше птицы, подняться выше полсотни метров, как архангелы с невероятной для их размеров стремительностью, спускаются из облаков, неся неминуемую смерть на своих крыльях. В сети говориться, что архангелы являются самыми совершенными легионерами и чуть ли не самыми совершенными организмами на планете. Однако сам я их, как и самолеты, никогда не видел, если не считать черных точек, с трудно различимыми очертаниями острых крыльев, парящих где-то очень очень высоко в небе.