Игорь Аббакумов - Полководец Третьего Рима

— Иван Руссиянович, — а это уже император влез, — сколько времени займет ликвидация Туркестанской группировки противника?

— Два-три месяца. Раньше не выйдет.

— Где гарантия, что ваша ловушка сработает как надо? По мне, так нет людей — нет проблемы.

Князь-кесарь явно не верил, что моя задумка осуществится. Я его прекрасно понимал. Эта война с самого начала пошла не так, как мы рассчитывали. Еще совсем недавно, противник владел инициативой. Да и сейчас, он имел шанс на то, чтобы все повернуть в свою пользу. Уничтожать врага? Дело нужное. Но нужно не только уничтожать, но и изгонять. Присутствие его крупных сил в Туркестане, мешало нам сильно. Чтобы их уничтожить полностью, требовалось много времени и сил. Причем лучших наших сил. Полностью отрезать их от снабжения извне, мы не могли. Голову их военачальники, не потеряли. Последнее стало ясно по тому, как был организован их прорыв. Они еще сильны и надежды на благополучное завершение войны, они не потеряли.

— В военном деле иначе, нет людей — сплошные проблемы. Я о неоправданных потерях веду речь.

ЗАПАДНЫЙ ТУРКЕСТАН.

Тактика наших войск, ведущих бои в Западном Туркестане отличались от тактики, применяемой нами в Центральном Туркестане. Если под Ташкентом мы упорно защищали свои и штурмовали позиции противника, то тут было все иначе. Обширный и редконаселенный край, не имел на своей территории ничего, за что стоило цепляться изо всех сил. Тем не менее, уступать противнику эту территорию, мы не собирались. Долгое время, тут вообще не велись боевые действия и "косые" беспрепятственно использовали здешнее воздушное пространство для своих целей. До поры до времени, мы им не создавали препятствий. Но стоило им начать наступление на Ташкент, как все изменилось. Созданная нами система ПВО, сразу стала костью в горле врага. Регулярные рейсы их транспортных флаеров над этой территорией стали невозможны. Это не стало неожиданностью для "косых". Они прекрасно понимали, для чего мы держим здесь группировку, состоящую из мобильных комплексов. Выбить эту "пробку" на пути снабжения войск, было основной задачей их Первой дивизии. Но тут их ждал сюрприз. То, что мы будем активно маневрировать, избегая прямых столкновений и затяжных боев, они предполагали. Поэтому усилили свои войска всем, что позволяло вести маневренную войну. Вот только они не ожидали, что наши егеря не станут вести классическую партизанскую войну.

Для успешного выхода на исходные рубежи, мы сделали ставку не на скрытность, а на стремительные переброски. Десантные флаеры позволяли егерям быстро перебрасывать отряды любой численности в любое нужное место. Попытки "косых" перехватить егерей еще в воздухе, кончались неудачей. Мобильные комплексы ПВО, вовремя закрывали небо на всем маршруте пролета флаеров. И это не все. Боевая авиация у нас там тоже была. И пусть ее было немного, но огневую поддержку егерям, она обеспечивала.

В итоге, Получился сущий "винигрет" из наших и вражеских подразделений. Причем размазан был этот винигрет по огромной площади.

Сейчас ситуация менялась радикально. С востока, со стороны Ташкента, подходила более мощная группировка. Останавливать ее наличными силами не было смысла. Этот "каток" раскатает в тонкий блин тех, кто встанет на его пути. Одновременно, с запада, к Первой дивизии спешили подкрепления, направляемые из других регионов страны.

Как тут поступить? Долго думать я над этим не стал. Я просто даль Львову с Гарматовым команду, "дать коридор" отступающим.

Но если нельзя останавливать, то слегка "пощипать" отступавших стоило. Чтоб жизнь медом не казалась! И их "щипали", иногда очень чувствительно.

СЕЛО СЕРГИЕВО. ВСТРЕЧА С АРХИЕПИСКОПОМ ИЛЛАРИОНОМ.

С момента моего появление на Немезиде и до сегодняшнего дня, я ни единого раза не имел дело с попами. Ни одной из моих ипостасей это было не нужно. Субудай верил при жизни в других богов, Аверков был убежденным атеистом, а Девяткин, хоть и прошел обряд крещения, но тоже не имел дело с попами. Так что желания беседовать с ними у меня не возникало. Михаил Семенович, в отличии от меня, был человеком верующим. Причем это было свойственно обоим ипостасям его новой личности. В отличии от меня, он регулярно посещал гарнизонную церковь. Был момент, когда мы с ним крупно разругались. Семеныч хотел, чтобы церемония принятия военной присяги, проходила согласно христианским традициям. То, что самих христиан было едва ли четверть населения, а кроме них были еще мусульмане и иудаисты, тоже немногочисленные, его не смущало. А мне это не понравилось. Мы тогда оба не стеснялись выражений. В итоге, нам рассудил император. Он заявил, что на Немезидской Руси, Что среди верующих, что среди атеистов, сильно убеждение, что самым славным периодом в истории Руси, был советский период. Поэтому, ритуалы, взятые из этого времени за образец, не оскорбят ничьих убеждений. Более того, оказывается, что за идеал человека, наиболее близкого к богу, взяты давным-давно исчезнувшие большевики. Те же христианские попы, на полном серьезе уверяли, что даже сам Христос, бывший при земной жизни потомственным пролетарием и пламенным революционером, являлся предтечей большевиков. Что касается мусульман и иудеев, то они подобного ничего не провозглашали, но тем не менее считали большевизм движением праведников.

Кто-кто, а уж я прекрасно знал, что на самом деле большевики были разные. Идеальных людей среди них не было. Правда спорить и что-то опровергать, я не стал, ибо один раз уже видел своими глазами, к чему приводит крушение идеалов. Верят и пусть себе верят!

Так вот о попах. Нужды в общении с ними у меня не было, да и времени тоже. Тем более во время войны. Но сегодня, я и Михаил Семенович, приехали в село Сергиево на встречу с Архиепископом Берложским и Сиккульским Илларионом. Зачем? Прибыли мы не по зову души и не по личной надобности, а по приказу царя.

— Отца Иллариона ожидает важная миссия за пределами Немезиды. Скажу прямо — его шовинизм и мракобесие, меня лично в восторг не приводит. Но поделать с этим ничего нельзя. Среди крымчан он очень популярен. Но и оставлять его на Немезиде не стоит. Дай ему волю и он внесет раскол в наше общество. С ним и раньше не просто было работать, а после войны, вообще все усложнится?

— А почему усложнится? — спросил Михаил Семенович.

— А потому, что сейчас он работает на свой личный авторитет. Как началась война, так он уже на пятый день прописался в войсках и не вылезает с передовой.

— Так ему вроде бы нельзя проливать людскую кровь!

— Эх, Семеныч, не знаешь ты этого человека. Он ведь и не нарушает этого требования. Он лично выносит под огнем раненых, восстанавливает разрушенные позиции, помогает эвакуировать поврежденную технику… И все это под огнем противника. Люди это видят и запоминают, а потому, внимательно слушают то, что он им говорит. А три недели вообще учудил — сходил в поиск за "языком". Кровь он там, конечно не проливал. Зачем!? Он просто оглушил "косого" и притащил его к нашим.