Дмитрий Родин - Князь Барбашев

Ну и в-пятых, нельзя забывать про новых знакомцев. Быть в Любеке и не посетить такого человека как Мюлих по меньшей мере было бы не вежливо.

А потому ещё в первые дни Тимка-зуёк был отправлен с запиской по известному адресу и принёс ответное послание, в котором богатый патриций приглашал русского торговца в гости. Чем Андрей и не преминул воспользоваться.

Матиас Мюлих встретил его в своём кабинете. Несмотря на напускную весёлость, было видно, что купец явно чем-то озабочен. Угостив гостя знаменитым марципаном и перекинувшись парой слов о пустяках, он вскоре перешёл к делам насущным.

- Вы как всегда удачливы, герр Барбашин. О вашем янтаре уже судачит весь городской цех его обработчиков.

- Разве я что-то нарушил?

- Ну, если только ценовую политику, - усмехнулся купец. - Но и то, на чуть-чуть.

- Значит, ничего страшного. А вот вас что-то явно гнетёт.

- Проблемы торговли, знаете ли. Горожане так не любят, когда у них отбирают их хлеб, что готовы пойти на любые крайности. Но ведь и мне надо торговать не только их товаром.

- И что же случилось на этот раз?

- Да всё то же самое. Брат прислал слишком большую партию, вот любекчане и волнуются. Всё бы ничего, но местные производители посуды возмутились слишком большим количеством металлической посуды из цинка и обратились в совет.

- И? Неужели совет запретил вам торговать?

- Нет, что вы. Но он по привычке ограничил время торговли. И, увы, оно истекает.

- Ага, а мне вы пожаловались в надежде, что всю эту посуду скуплю я.

- Скажем так, я был бы премного благодарен такому развитию событий.

Андрей хмыкнул. Купец всегда купец и свою выгоду отыщет везде. С другой стороны цинковая посуда это весьма неплохо! Из неё можно было получить цинк. Конечно, пушки можно было отлить и из обычной бронзы в соотношении 90 к 10. Но англичане недаром придумали особый сплав, обозвав его пушечной бронзой, куда добавляли ещё две доли цинка. Правда, с учётом привоза всех металлов из-за рубежа, такие пушки явно выходили золотыми. Но не с чугунием же возится. Был бы он инженером-технологом, может и взялся бы. А так, берём что имеем.

- Не хочу вас огорчать, герр Мюлих, но столько посуды мне вряд ли понадобится. Лучше бы вы весь свой цинк привезли рудой.

- А вы опять за своё, герр Барбашин - рассмеялся купец. - Я помню ваши слова и предложения. Но продавать посуду по цене лома я не собираюсь.

- Да я и не надеялся, - покривил душой князь.

- Ну и прекрасно. Конкретные вопросы обсудим позже, а пока вернёмся к вам. Ведь вы явно хотели что-то от меня?

- Ваша наблюдательность делает вам честь, - усмехнулся Андрей. - Да, я бы хотел с вашей помощью найти бумажного мастера.

- Ну и аппетиты у вас. Бумага - очень ценный товар и делиться секретами её производства, не очень умное решение. Вы начнёте делать её сами, а значит, перестанете покупать её у меня.

- А разве вы торгуете бумагой? Что-то я не видел её в списке ваших товаров. А подставить ножку конкуренту - сам бог торговли велел.

- Увлекаетесь языческими богами?

- Ныне это входит в моду.

- Да уж, боги Греции и Рима вновь возвращаются в Европу. Ну а над вашими словами я подумаю. Бумажные мастера ведь ныне в цене.

- Главное, чтобы цена не была заоблачной.

- Хм, а как долго вы ещё намерены простоять в Любеке?

- Достаточно, чтобы не попасть на осенние шторма.

- Тогда, думаю, вопрос вполне решаем.

Андрей знал, о чём говорил. Времена пергамента и бересты постепенно уходили в прошлое. Возросший документооборот требовал относительно дешёвый писчий материал, и таким давно стала бумага. Вот только своё производство на Руси как всегда развивать не стали и пользовались исключительно привозной. В 14-м - начале 15-го века использовалась в основном бумага итальянского производства, в 15-м веке - французская, а в 16-м - немецкая и польская. И лишь Иван Грозный захочет изменить эту тенденцию. А ведь при всей своей дешевизне, бумага приносила неплохой доход. Привозили её стопами, которые содержали 480 листов. Но в розницу продавали уже дестями. А каждая десть содержала 24 листа. То есть в одной стопе было 20 дестей. Стоила десть на русском рынке 3 деньги, хотя временами прыгала и до 6. Вот только в той же Франции она была в два раза дешевле. И получается, что каждая стопа бумаги с учётом транспортных и других побочных расходов приносила не меньше 40-50% доходности. А ведь везли её сотнями стоп. И с учётом, что цена на бумагу ещё вырастет, это было поистине золотое дно! Конечно, государева казна, дворцы и приказы закупали бумагу не как все, у скупщиков из числа русских купцов, а напрямую у иностранцев, но всё одно, закупала. Потому как взять больше неоткуда.

Вот, обдумав всё это, и решился Андрей подхлестнуть развитие и в этой области. Как и в случае книгопечатания, зачем ждать времена Ивана Грозного, если можно сделать сейчас и стать поставщиком двора? Поначалу он надеялся найти мастеров в соседней Литве, но, как оказалось, Великое княжество Литовское тоже ещё не дошло до своей бумажной промышленности, и пользовалась исключительно привозной бумагой (ну не знал он, что первую бумажную мельницу литвины сообразят лишь в 1524 году). Вот и пришлось искать мастера на чужбине. И если Мюлих поможет, то это значительно облегчит задачу, ну а если нет, что ж, не только на него одного полагались. Но своя бумага была нужна и нужна в больших количествах.

А вообще поход в гости прошёл конструктивно. Кроме цинковой посуды, князь неплохо закупился такими нужными вещами, как сера и селитра. Как говорится, пороховая мякоть хорошо, а гранулированный порох значительно лучше. Андрей процедуру знал, причём на этот раз не только теоретически. И зимой смог даже повторить сей подвиг, обучая двоих отроков, которым и предстояло стать зелейными мастерами его вотчины. Нового пороха сделали немного, но Андрею для сравнительной стрельбы хватило. Теперь вот в Бережичах ладили зелейный амбар на другом берегу Жиздры. Потому как полностью гарантировать безопасное производство Андрей не мог, и, как умел, спасал деревню от катастрофы.

Кстати, ввиду ахового положения с удобрениями, идею селитряных ям пришлось рубить на корню. Порох порохом, но продуктовая безопасность вотчины всё же стояла на первом месте. Вернуться к ним придётся, это не вопрос, но уже на полностью "научном подходе", то есть на том сырье, что будет оставаться сверх того, что на поля нужно. Ну а пока потребности в порохе придётся удовлетворять по старинке, закупками.

Что Андрея удивило, так это то, что Мюлих действительно помог. Братья и вправду никак на поставку бумаги на Русь завязаны не были, зато имели свои интересы в Нюрнберге, родине бумажной промышленности Германии. Вот и появился с его помощью на краере новый пассажир, привлечённый обещанием неплохих заработков в далёкой Русии. Контракт с ним оформили стандартно, на три года с условием обучения местных умельцев. Вот только остро вставал вопрос: где ставить производство? В Москве не хотелось (слишком быстро узнают истинную стоимость создаваемой им бумаги, а он-то хотел хоть пару лет посидеть на монополии и поснимать сливки), в Бережичах и так всё уже забито под швах, а камская вотчина уж слишком далеко и не обустроена. Похоже, пришло время прикупить новых земелек.