Дмитрий Родин - Князь Барбашев

Тут Андрей непроизвольно хрюкнул. Куча знатных людей, служа государю не за страх, а за совесть, еле сводили концы с концами, досуха выдаивая скромные вотчинки. А он тут о покупке новых думает. Хотя ещё шесть лет назад, едва появившись тут, был по статусу ничем не лучше тех же Шуморовских. И ведь не скажешь, что братья глупее его. Просто его взгляд на то, где и как можно получить деньги сильно отличается от их. Тут, правда, вставала другая проблема: как бы не превратиться в адепта золотого тельца. Он видел таких дельцов в иной реальности. Ощущение своей избранности, своей сверуспешности, представление, что вот они подняли бабло, и теперь могут учить жизни всех остальных так и пёрло из них через край. Они истинно верили, что ничего, кроме умения наварить денег, людям не нужно. А любое другое знание не просто лишнее, а даже вредно. И в этом была главная опасность. Незаметно, он мог скатиться до их уровня и тогда всем его прогрессивным мыслям придёт конец. Считая, что схватил бога за бороду, он будет мерить всё, как и они, лишь одним критерием: критерием денег. Деньги для него станут целью и смыслом. Я имею больше - значить я лучше. Вы не смогли - вы хуже. Это была самая настоящая прелесть с точки зрения православного человека, и не каждый мог с ней совладать. Одно радовало: раз он способен думать об этом, значить ещё не всё так плохо. Главное почаще напоминать себе, что деньги это не цель, а средство, и к власти он стремится не ради власти, а ради большой цели.

А новую вотчину покупать всё одно придётся.

Вот с такими мыслями их владельца "Святой Николай" и "Верная супружница" покинули гавань Любека и взяли курс домой.

К сожалению, с большей частью селитры и серы по приходу в Норовское пришлось распрощаться. Таможенный дьяк, как государев чиновник, воспользовался правом первоочередного покупателя, и выкупил их в казну. А что делать: современная война требует пороха. Вот только Русь-матушка пороховыми ингредиентами небогата. Но лезть в бутылку по этому поводу Андрей не стал: хлопотно это, с государством бодаться. Тем более не за бесплатно забрали и свою маржу он на этом поимел. Да и не всё под чистую дьяк вымел, будет, чем и свою мельницу загрузить.

Зато сразу после визита таможни князь прямиком направился на местное плотбище. Там, стараниями нанятого Сильвестром приказчика, была взята во временное пользование часть берега и набранная с бору по сосенке команда плотников уже вовсю трудилась под руководством мастера Викола и его приехавших помощников, осваивая по ходу дела новые приёмы и умения. Впрочем, и сам Викол учился тоже. Потому как строить ему пришлось вовсе не пынзар или местную лодью, а кое что иное, родившееся веками позже.

Как уже упоминалось выше, коротая долгие зимы, Андрей вновь вернулся к любимому хобби: мастерил по памяти деревянные модели. Во-первых, это позволяло убить время и лучше вписаться в местные реалии, когда все дела делались неспешно, словно с ленцой (что, впрочем, не мешало старикам ворчать на суетливость молодёжи). А во-вторых, вспомнить всё, что он знал об эпохе парусных кораблей и выбрать такой тип судна, что позволил бы удешевить и ускорить перевозку грузов. Ну и для других действий был бы при этом годен. И вот после долгих раздумий и прикидок, он, наконец, решил остановить свой выбор на шхуне.

А почему бы и нет? В местных реалиях 150-200 тонное судёнышко смотрелось бы вполне себе прилично. А вот преимуществ имело бы в разы больше. Обычная двух или трёх мачтовая шхуна парусное вооружение имела гафельное, что позволяло ей ходить круто к ветру и при этом иметь совсем небольшой экипаж. Достаточно вспомнить, что самой известной книжной шхуне - "Испаньоле" - хватило всего девятнадцати матросов, чтобы пересечь океан.

При этом её узкий корпус и большая площадь парусов позволяла развивать довольно приличную скорость, которая при попутном ветре превышала 11 узлов. Осадка же шхуны была невелика, что давало им возможность свободно плавать среди отмелей и рядом с берегом (а для Балтики с её-то шхерами и дюнами это было совсем не лишне). Недаром этот вид судов первыми облюбовали рыбаки и пираты. При водоизмещении до 100 тонн пиратская шхуна несла 8-10 пушек и экипаж около 75 человек, что за глаза хватало для любого нынешнего торговца.

Кстати, именно "Испаньола" и послужила основой для копирования. Потому как князь просто вспомнил старую, ещё 70-х годов советскую экранизацию "Острова сокровищ", в которой для съёмок использовали самую настоящую марсельную шхуну. И этот вариант ему показался самым лучшим, потому как она, в отличие от чисто гафельных, несла кроме косых ещё и прямой парус. Считавшийся вспомогательным, он был хорош именно при попутном ветре, когда косые паруса так любят "покапризничать". Сначала он вообще замахнулся на вариант, где прямой парус несли и фок и грот, да ещё и с так называемым "исландским" вариантом уборки, при котором постановка и уборка марселей производилась прямо с палубы при помощи специального цепного полиспаста и вращающегося вспомогательного рея. Но потом решил, что для начала сойдёт и простой вариант с одним фок-марселем. И лишь потом, когда люди наберутся опыта, можно будет строить и более сложные варианты, если, конечно, местные технологии позволят воспроизвести механизмы века так 19-го.

Ионуц Викол при первом знакомстве с тем, что он должен будет построить, долго и с интересом разглядывал и рисунки, и саму модель, кряхтя и прикидывая. Его опыт строителя и морехода подсказывал, что кораблик этот будет достаточно быстроходен и удобен в маневрировании при встречных ветрах. Да к тому же был довольно вместительным. Но боьше всего его поразили паруса! Да-да, самые что ни на есть простые гафельные паруса. Вот только это для Андрея они были простыми и даже где-то устаревшими, а для мастера из 16 столетия это было что-то новое.

И лишь когда мастер начал задавать вопросы, Андрей понял, как он лопухнулся! Это в его время гафельное вооружение было классикой. К тому же практически всюду уступившей место бермудскому парусу, поскольку гафельный проигрывал тому на острых курсах. Вот только появился этот тип паруса на рыболовецких судах Атлантики и Северного моря лишь в XVII веке. А пока что везде и всюду использовался простой латинский (вспомните те же средиземноморские шебеки). Но не менять же конструкцию лишь от того, что подобное ещё не изобретено! Ведь гафельный парус, по сравнению с латинским, имеет то преимущество, что он гораздо более эффективен в тех случаях, когда нужно обеспечить движение галсами, да к тому же подобные паруса не перестают "работать" даже при курсах круто к ветру.

Еще один важный аспект, который стоит учесть, это повышенная остойчивость гафельной шхуны и меньшая склонность к брочингу за счет низкого расположения центра парусности. Так что будем "изобретать велосипед".