Сергей Марьяшин - Роботы божьи

В детстве Егору, как всем детям, читали сказку о трех законах робототехники. Из нее следовало, что робот ни при каких обстоятельствах не способен причинить вред человеку. Егору давно вырос и не верил в сказки. Он твердо знал, что трех законов не существует. Другглы и гулловские андроиды под их управлением с первого дня и поныне работают в так называемой бета-версии ― в отладочном режиме, а ответственность за все возможные последствия их неправильного использования лежит на пользователе. Он долго обсуждал этот вопрос с Марком Биркиным из "Пигмалиона". Марк настаивал, что никакой опасности нет.

Егор заметил укрытую под навесом скамейку. Он сложил зонт, присел на нее и попросил Наташу найти в Среде Гулл и воспроизвести свой разговор с Марком, который он тогда попросил ее на всякий случай записать. Филевский парк исчез и он вновь очутился в кабинете Марка, сидящим в кресле напротив менеджера.

― ...хорошо, хорошо, ― замахал руками Марк. ― Так что вас беспокоит?

― Я провел небольшое исследование... ― неуверенно начал Егор. ― Посмотрел статистику беспричинных нападений роботов на людей за прошлый год. Взял данные только по Москве.

― И? ― спросил Марк с интересом.

― Нападениям подверглись десять тысяч семьсот человек. Из них почти три тысячи погибли, остальные получили ранения разной тяжести.

Сказав это, Егор откинулся в кресле и вопросительно уставился на Марка.

― И что тут такого? ― пожал плечами менеджер. ― Москва ― большой город. Для тридцатимиллионного населения это капля в море. Таксоботы давят в разы больше людей и это никого не беспокоит.

― Меня беспокоит! Я не хочу, чтобы меня убил взбесившийся робот, за которого я выложу сорок штук! ― возмущенно воскликнул Егор.

Взяв себя в руки, он добавил:

― Условия страхования "Пигмалиона" интересны, но жизнь мне никакая страховка не вернет.

― Ваше внимание к безопасности совершенно оправдано, ― поспешил согласиться Марк. ― Должен признаться, мне нравится такой основательный подход. Клиенты редко задают подобные вопросы, сразу видно ― вы человек серьезный, досконально разбираетесь в предмете.

Егор промолчал. Приемчики профессиональных продавцов на него не действовали.

― Я отвечу вам, ― сказал Марк. ― Только сначала вы ответьте мне.

Егор поднял брови.

― Скажите, пожалуйста, ― вкрадчиво начал Марк, ― сколько среди этих взбесившихся, как вы их назвали, роботов было гулловских андроидов?

Егор на мгновение задумался и честно ответил:

― Ни одного.

― Именно! ― сказал менеджер, важно подняв указательный палец.

― Однако среди них были андроиды, выпущенные "Пигмалионом", ― возразил Егор. ― И немало ― почти девятьсот штук.

Марк демонстративно вздохнул ― мол, сколько можно говорить о понятном ― и пустился в пространные рассуждения о том, что гулловским андроидом управляет друггл, поэтому беспокоиться совершенно не о чем.

Марк тогда невольно попал в его больную точку. Вопрос о доверии собственному другглу не давал Егору покоя. Менеджер пощадил Егора, стараясь развеять его страхи как можно тактичнее. Он не слишком преуспел, но Егор в глубине души был благодарен ему за попытку.

Он до сих пор не мог забыть, как неосторожно поделился сомнениями с сотрудником техподдержки Гулла. Надменный молодой человек ответил ему: "Вы что, боитесь собственного друггла? В этом случае мы не можем помочь. Тут вам, извините, нужен психиатр". Хотя с момента разговора прошло несколько месяцев, Егора до сих пор жгли его слова. Сейчас он склонялся к мысли, что разговаривал тогда не с человеком, а с роботом. Возможно, сотрудник в действительности был своего рода публичным другглом ― их нередко встраивают в качестве интеллектуальных интерфейсов в торговые автоматы, контактные центры, таксоботы и тому подобные вещи.

Вывод друггла в реальный мир за пределы головы ― большая перемена в жизни. Егор хотел этого и отчаянно боялся.

Он спросил Марка напрямую:

― А вы сами не боитесь своего друггла?

Менеджер с удивлением посмотрел на него.

― Никогда не думал об этом. Да и потом, у меня нет денег на гулловского робота, ― ответил он.

В его голосе прозвучало сожаление.

― Я имею в виду не гулловского робота, а друггла внутри вас, ― уточнил Егор.

Марк рассмеялся.

― Конечно, нет. С какой стати я должен его бояться? Он... ― Марк на секунду запнулся, ― она во всем помогает мне, делает мою жизнь ярче и удобнее. Я не понимаю, что вас беспокоит, честно. Друггл не может причинить вреда. Вы сами это прекрасно знаете.

Егор выключил запись и перенесся назад в парк. Марк вместе со своим кабинетом исчез, Егора вновь окружали мокрые деревья под моросящим дождем.

― Знаю, ― прошептал он едва слышно.

Он встал, раскрыл зонт и направился к выходу из парка.

Если не верить своему другглу, тогда верить нельзя никому. Жизнь в таком подлом мире, полном недоверия и обмана, не стоит того, чтобы о ней беспокоиться, решил он.

Наташа встретила его в прихожей. Под искусственным светом ламп ее широко посаженные глаза сияли веселыми льдинками. Она остановилась в полушаге от него и спросила:

― Мир?

Егор кивнул и она раскрыла руки для объятий. Они прижались друг к другу и стояли, тихонько покачиваясь, будто танцуя медленный танец. Потом она поцеловала его. Егор от неожиданности замер. Ее губы были мягкими и горячими. Он закрыл глаза и почувствовал, как что-то тает в груди ― словно кусок льда в его сердце, спрессованный годам разочарований, исчезал в нежном тепле ее любви.

Кажется, они стояли так вечность. Когда Наташа мягко отстранилась, ему пришлось сделать усилие, чтобы вернуться назад, в реальный мир. Они стояли перед зеркалом, напоминая счастливую семейную пару. Она с любопытством разглядывала их отражения и загадочно улыбалась. Похоже, увиденное ее удовлетворило. Затем она пошла на кухню, сказав:

― Мой руки и иди за стол, я приготовила ужин. Кстати, пока ты гулял, звонил священник.

― Да? ― сказал Егор рассеянно. ― Что он хотел?

― Что-то насчет Сурмилова. Ему кажется, что Мишку убили и заменили роботом-копией.

20.

"...сегодня мы поговорим о конкуренции государственных услуг. В наше счастливое время человек, независимо от территории его проживания, может выбрать гражданство любой страны, которая его устраивает и чьим требованиям он соответствует. Заполнив простую форму на сервере, он станет гражданином этого государства, превратившись в нерезидента на бывшей родине. Финансовые потоки ― налоги, штрафы, пособия и другие транзакции ― перенаправляются в тот же момент автоматически.

В сложившихся условиях государства стараются выглядеть как можно привлекательнее для своих и чужих граждан. Если критическая масса населения примет иное гражданство, государство окажется ненужным и прекратит существование, как это произошло с Бельгией после затопления. Современные государства превратились в корпорации, существующие для самих себя. Однако, парадоксальным образом, качество их услуг от этого улучшилось. Переманивание граждан под свою юрисдикцию стало новой формой политики захвата стран и сфер влияния..."