Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

— Да, сэр!

— Хорошо. Агент Гордон, я еще нужен вам, или я могу заняться своей работой?

— Спасибо, полковник, дальше мы сами, — ответил «мужчина в черном». Когда Хардинг вышел, «люди в черном» уселись за стол. Пять моряков в рубке тоже уселись. Минуту длилась тишина, после чего агент-ассистент Монтанар спросила:

— Что это вы вдруг стали такие молчаливые?

— Мы настроились на продуктивную работу, мэм, — ответил лейтенант-коммандер.

Генеральный агент Гордон внимательно посмотрел на него сквозь вырез в балаклаве, а затем перевел взгляд на Поула Бэйкона.

— Капитан-коммандер, я надеюсь, то недопонимание, которое имело место между нами вечером 9 декабря, исчерпано. Я прав?

— Да, сэр, — коротко и холодно ответил Поул.

— Это был неискренний формальный ответ, — прокомментировала Дороти Монтанар.

— Жаль, если так, — произнес Гордон, — но, займемся работой. Что у нас с вертолетными площадками в зоне высадки?

— Ничего, сэр, — сказал Оскар Алсвэнк, — там нет площадок для «Osprey», поэтому надо высадить десант, уйти на корабль, и затем по сигналу вернуться для эвакуации.

— Вы смотрели невнимательно, — заявил генеральный агент.

— Сэр, при всем уважении: мы смотрели внимательно.

— Если так, то вы увидели бы плавучий аэродром на два вертолета у рифа Нарибусус.

Алсвэнк повернулся к Кэми Коттонс. Она кивнула и сообщила:

— Если цель вашей миссии: проверить, при каком превышении нагрузки эта площадка провалится, и как распределятся травмы пассажиров, то вы сделали отличный выбор.

— Пилот-капитан, по-вашему, это уместная шутка?

— Без шуток, — ответила она, — это не аэродром, а 120-футовый пенобетонный понтон с эстакадой на боковых А-образных опорах. Там два места под 3-тонные вертушки, и обозначен класс вертушек: «Explorer». Это значит: суммарная нагрузка 6 тонн.

— Есть видео, как туда садится Mi-8, - сообщила Дороти Монтанар.

— Что ж, — Кэми пожала плечами, — это 11 тонн. У всех таких конструкций есть резерв. Обычно они выдерживают 250 процентов номинальной нагрузки, но не 700. И если вы посадите две 20-тонные машины на эту эстакаду, то провалитесь к чертям.

— 250 процентов, это 15 тонн, не так ли? — произнес Виктор Гордон.

— Да. Но я не знаю, с каким резервом проектировалась конкретно эта конструкция.

— Проектировалась кем? — спросил он.

Кэми снова пожала плечами и повернулась к уорент-офицеру Лай.

— Сюзи, посмотри, пожалуйста.

— Сейчас сделаю… — Лай сосредоточенно выполнила несколько манипуляций на своем планшетнике, и объявила, — …Проектант и изготовитель: «Corallab», Ост-Кирибати. В фирменном стандарте указана статическая прочность: 400 процентов номинала.

— Вы ошиблись, пилот-капитан, — произнесла агент-ассистент Монтанар, обратив свой профессионально-отработанный змеиный взгляд в глаза Кэми Коттонс.

— Да, я ошиблась, — иронично сказала пилот, — но не сейчас, а когда выбирала работу.

— Это намек? — невозмутимо предположил генеральный агент Гордон.

— Это факт, — ответила Коттонс.

— Факт? Нельзя ли подробнее?

— Подробнее я изложила в рапорте-прошении об отставке.

— Пилот-капитан, я спрошу иначе: что неверно поняла агент-ассистент Монтанар?

— Это нетрудно показать, агент Гордон. Держите правую руку, как сейчас.

Генеральный агент кивнул, соглашаясь. Он только что делал заметки в ноутбуке, и его правая ладонь сейчас лежала на столе рядом с клавиатурой. Кэми встала из-за стола, и взяла с полки тяжелый резервный аккумулятор аварийного питания.

— Что ты задумала? — подозрительно спросил Бэйкон.

— Ничего опасного, кэп, — ответила она, — внимание, агент Гордон! Эта коробка весит 20 фунтов. Я поставлю ее на ваши пальцы. Так надо для понимания.

— Ладно, — разрешил он, и Кэми аккуратно выполнила анонсированное действие, чуть полюбовалась, и спросила:

— Как ощущения, агент?

— Гм… Не могу сказать, что я в восторге, но ничего страшного. А в чем смысл?

— Сейчас поймете, — с этими словами, она подняла аккумулятор за рукоятку (теперь он угрожающе висел на высоте фута над пальцами Виктора Гордона), — что будет, если я отпущу эту коробку, и она упадет на ваши пальцы?

— Плохая идея, — ответил он, и на всякий случай убрал руку со стола.

— Да, — подтвердила она, возвращая аккумулятор на полку, — это плохая идея. Как идея посадки, исходя из того, что вес вертолета не превысит статический предел прочности площадки. Возможная вертикальная скорость касания для вертолета та же, как у груза, упавшего с высоты фута. Хотя, в случае с двумя «Osprey» даже статический предел на площадке у рифа Нарибусус будет превышен. Надеюсь, я понятно объяснила, сэр.

— Да, пилот-капитан. Благодарю всех присутствующих за сотрудничество. Нам пора. Я полагаю, все понимают, что разговор был строго секретный.

— Разумеется, сэр, — дисциплинированно ответил лейтенант-коммандер Алсвэнк.

Майор Яго Гарсия (командир артдивизиона РСЗО «Astros-Tectran») полагал, что слова примипила легиона VEU: «я позвоню на самый верх» — пустая бравада. Но Хосе-Хуан Перес позвонил туда, и с самого верха майору пришел литерный приказ с факсимиле президента Марио Делкасо. В преамбуле излагалась военно-политическая обстановка: тольтекская секта «Воины Юкатана» оккупировала провинцию Метапан. Необходимо остановить агрессора. В связи с этим артдивизиону было предписано уничтожить две мишени: комбинат «Holcemex» и автотранспортный терминал на 12-м шоссе, а затем поддержать разведку боем, проводимую сводным легионом милиции VEU.

Майор Гарсия, как человек осмотрительный, знающий переменчивость политической ориентации госаппарата, позвонил в офис президента за подтверждением приказа. На звонок ответил некий клерк, который, узнав, кто звонит, переключил связь на самого президента. Через минуту, президент подтвердил приказ, и потребовал, чтобы Гарсия немедленно открыл огонь. Понятно, что майор ответил «да, сеньор», и про себя очень порадовался, что дальновидно включил на смартфоне опцию «запись разговора». При «разборе полетов», неминуемом после очередной смены ориентации, это пригодится.

Чтобы надежнее подстраховаться, майор собрал весь командный состав артдивизиона, зачитал вслух приказ, и дал им послушать запись разговора с президентом. Теперь, по максимуму сняв с себя ответственность, он распорядился открыть огонь…

…Пока бравые парни из артдивизиона готовят залп мобильных реактивных установок «Astros-Tectran» (эта процедура занимает по регламенту 3 минуты), можно поговорить немного об этих больших военных игрушках: РСЗО. С момента их появления на полях Второй Мировой войны, журналисты фабрикуют мифы, чтобы сформировать в мозгах некритично настроенного читателя-зрителя впечатление некого супер-оружия. А если посмотреть критически, то РСЗО отличаются от тяжелой артиллерии Первой Мировой войны только весом орудийной платформы. Те же калибры от 8 до 16 дюймов, тот же забрасываемый вес снаряда от центнера до тонны, но платформа на порядок легче. В эволюционном смысле, на поле боя РСЗО заменили тяжелую артиллерию, как базуки (ручные реактивные гранатометы) заменили легкую артиллерию. В общем, РСЗО это, конечно, не чудо техники, но очень эффективная мобильная система для уничтожения вражеских укрепленных районов на фронтах локальных войн Третьего мира. Если же применять РСЗО против городских кварталов, то боевая эффективность запредельна…