Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

Исходя из этого, начальство ASED поставило агенту Гордону секретную оперативную задачу: захватить корабль и изъять этот гаджет. Из-за секретности, никто из морпехов, группы захвата не знал заранее, что второй конвертоплан полетит не на юг (к острову Кокос — следом за первым), а на юго-запад — в погоню за Шоколадным Зайцем. И даже пилоты узнали это только через 10 минут после вылета с базы — десантного корабля…

…Толковый аналитик в спокойной домашней обстановке выпил бы рюмку коньяка, и закурил бы любимую трубку, после чего спросил бы: «что это вдруг дон Ломо, весьма известный своей осмотрительностью, имея возможность отправить опасный гаджет в дружественное море Нези, оставил это на корабле, идущим пока в зоне досягаемости спецслужб США? Дон Ломо мог попросить сверхдальний самолет у кого-то из своих компаньонов-нези, находящихся на экологической тусовке у острова Кокос — они бы согласились без проблем. И сейчас дон Ломо с похищенным гаджетом подлетал бы к Маркизским островам. Но он поступил иначе, сделав гаджет и самого себя приманкой, создающей у штаба спецслужбы ASED иллюзию возможности несложного захвата. В оперативных играх это называется германским словом Wolfsangel — волчий крюк.

Хорошо быть аналитиком. Сидишь в кресле, как Шерлок Холмс на Бейкер-стрит 221б, строишь событийные сценарии. Гораздо хуже быть генеральным агентом спецслужбы, возглавляемой амбициозными дилетантами. Они могут приказать тебе лететь куда-то в открытое море на рисковое задание без резерва топлива на обратный путь. Так мог бы рассуждать агент Гордон, если бы обладал интеллектом аналитика. Но, у него не было такого интеллекта, а был только курс, пройденный в Кэмп-Пери (в школе подготовки сотрудников CIA). Так что агент не увидел глубину глупости полученного приказа.

Если в первых лучах солнца смотреть с высоты птичьего полета на большой корабль, идущий полным ходом в открытом океане при тихой и ясной погоде, то (при наличии артистического таланта) можно создать песню, или киносценарий. Или (при наличии авиационного вооружения) можно создать кучу проблем либо экипажу корабля, либо своему экипажу — зависимо от того, кто лучше подготовился к этой встрече. В данном случае, кажется, лучше был подготовлен экипаж конвертоплана. А экипаж корабля не сообразил даже, что от винтокрылой машины исходит угроза. Когда агент Гордон по бортовому радио передал для капитана «карманного авианосца» приказ: лечь в дрейф, корабль стал замедлять ход, и через четверть часа остановился относительно воды.

Такое молчаливо-послушное поведение Шоколадного Зайца и его команды выглядело подозрительным, но Гордон, без колебаний, скомандовал пилотам лэндинг на летную палубу. И ничего страшного не случилось. Боевики гаитянской мафии не выскочили с пулеметами, и не открыли огонь, хотя морпехи готовились к чему-то такому. Высадка прошла так спокойно, будто на карманном авианосце дона Ломо всем было плевать на действия американских военных по захвату корабля. Морпехи, впрочем, продолжали действовать по схеме, отработанной на тренингах: звенья бойцов, держа свое оружие наготове, сходу рассыпались по палубе, и перебежками двинулись к ключевым точкам объекта. А объект (корабль) между тем, снова стал набирать скорость. Будто кто-то на ходовом мостике решил, что вооруженный американский десант это не помеха рейсу. Притормозил, чтобы принять их на борт, и пошел дальше на запад. В такой ситуации естественно предположить, что на ходовом мостике — капитан и штурман (кто еще мог принять и отработать такое решение?). И действительно: когда морпехи ворвались на ходовой мостик, то обнаружили двух персонажей: первого — за штурвальной колонкой, второго — у машинного телеграфа. Эти двое никак не отреагировали на события. Будто вооруженный захват мостика не касался их. Странно, не правда ли?

Но подобное поведение капитана и штурмана на мостике известно по практике работы спецподразделений в аравийском море. Так ведут себя террористы-самоубийцы. Когда группа захвата входит на мостик, они выжидают секунду-другую, и нажимают кнопки взрывателей на своих «поясах шахидов». Тогда успешный захват сразу превращается в трагический провал, после которого останки морпехов едут домой в цинковых гробах. Соответственно, план захвата содержит параграф на случай аномального спокойствия ходовой вахты корабля: немедленно схватить персонажей, и повалить их на пол, четко фиксируя их руки, чтобы они не дотянулись до кнопки…

…Именно это было выполнено сейчас. Полсекунды — и оба потенциальных террориста (капитан и штурман) лежат на полу лицами вниз, их руки завернуты за спину, надежно скованы лентами-наручниками, и ситуация на ходовом мостике — под контролем…

…Но еще через секунду командир этого звена морпехов тихо и растерянно произнес:

— O, shit…

— В чем дело, сержант Датчисон? — быстро спросил агент Гордон.

— Сэр, это трупы, — ответил тот, вставая с пола, и нервно вытирая руки о бронежилет.

— Где трупы? — не понял генеральный агент.

— Тут капитан и штурман — трупы, — пояснил сержант. Остальные трое морпехов звена контроля ходового мостика тоже встали, и тоже начали нервно вытирать руки. Те двое потенциальных террористов остались неподвижно лежать на полу, и теперь (немного присмотревшись) можно было с уверенностью сказать: они мертвы, и заморожены. В смысле: эти трупы извлечены из морозильной камеры. Вероятно, около часа назад, и в данный момент только начали оттаивать…

…— O, shit… — повторил сержант Датчисон.

— Это глупый розыгрыш, — произнес Виктор Гордон, старясь выглядеть убедительно.

— Я не знаю, — отозвался сержант-морпех, — но это нехорошо, сэр.

— Это очень нехорошо, — поддержал другой морпех.

— Чушь! — резко сказал Гордон, — Просто, остановите корабль, сержант.

Датчисон буркнул что-то невнятное, протянул руку, и передвинул рукоять машинного телеграфа из позиции «полный вперед» в позицию «стоп». Ритм мотора не изменился. Только на центральном пультовом дисплее засветилась алая надпись: «детектирована неавторизованная попытка управления».

— Fucking devilry, — выругался тот морпех, что поддержал тезис сержанта.

— Voodoo, — уточнил другой (конкретизируя абстрактную «долбанную дьявольщину»).

— Сержант, а что если, э… — нерешительно произнес третий морпех.

— Что, Кейн? — отозвался Хачтисон, — Давай, договаривай, если начал.

— …Что, если… — продолжил тот, — …У бортового компьютера система распознавания хозяина? Как в дорогих автомобилях. Тогда, если взять того зомби, который стоял при телеграфе, и двинуть рубильник его рукой, то может сработать.