Ли В.Б. - Я меняю мир

Я пел негромко, стараясь передать тоску обманутой девушки по несбывшемуся счастью:

- Один раз в год

- Сады цветут

- Весну любви

- Один раз ждут

- Всего один лишь только раз

- Цветут сады

- В душе у нас

- Один лишь раз

- Один лишь раз

- И платье шилось белое

- Когда цвели сады

- Ну что же тут поделаешь

- Другую встретил ты

- Красивая и смелая

- Дорогу перешла

- Черешней скороспелою

- Любовь ее была

Герман слушала, подавшись ко мне и позабыв о боли, в ее горящих каре-золотых глазах стояли слезы сопереживания. Когда я после финальных слов: - Один лишь раз, - замолчал, она еще минуту сидела неподвижно, а потом откинулась со сдерживаемым стоном, проговорила только: - Спасибо.

Импресарио, поняв без лишних слов ее реакцию, обратился ко мне:

- Мы благодарны Вам за великодушное предложение и принимаем его. Давайте оформим наше соглашение.

Ответил ему: - Оформляйте, - а потом повернулся к певице:

- Анна Виктория, у меня есть некоторые экстрасенсорные способности. Если не против, то постараюсь Вам сейчас помочь.

Герман встрепенулась, вновь пытаясь приподняться, а потом упала обратно в кресло.

- Я готова на все, - ответила измученная больная, - хуже уже не будет.

Начал с внимательного изучения ауры певицы. Она почти сплошь была усеяна темными пятнами пострадавших участков. Поразился удивительной стойкости подопечной, как она в таком состоянии держалась перед публикой и пела, еще как пела! Видны были поврежденные связки и структура почти всех органов, метастазы уже охватили костные ткани и хрящи. Понимаю, моих сил, а главное, знаний хоть как-то восстановить пораженный организм, катастрофически недостаточно. Но опустить руки и сдаться, не попытавшись что-то предпринять, я уже не мог. Начинаю с наиболее пострадавших органов и тканей, тяну из себя энергию и закачиваю на эти участки. Не знаю, сколько времени длился этот бой за жизнь дорогого мне человека, заканчивал из последних сил, оставляя обширные участки, пораженных в меньшей степени. Я просто упал на постеленный на полу ковер и закрыл глаза, не было сил держать их открытыми. Через несколько мгновений наступила отдача, я потерял сознание.

Очнулся от резкого запаха нашатыря. В голове гудело, сердцебиение отражалось как в стуке молотком, но острой боли не было. Во всем теле чувствовал слабость, даже глаза открыл с усилием. Увидел лицо склонившейся надо мной женщины в белом халате. Она смотрела обеспокоенно мне в глаза, увидев, что я пришел в себя, спросила:

- Молодой человек, как себя чувствуете, что беспокоит?

Тихим голосом, почти шепотом - громче сил нет, - отвечаю:

- Хорошо, только слабость.

- Это нормально, после обморока. Давайте проверим давление. Лежите спокойно, не двигайтесь, я сама замерю.

После своей процедуры сказала успокаивающе:

- Немного пониженное, но нестрашно. Полежите, отдохните, все нормализуется.

Пока врач измеряла давление, огляделся вокруг. Я в том же номере Герман, лежу в постели. Даже не чувствовал, когда меня перенесли на кровать. После ухода врача ко мне подошли оба - певица и импресарио, его польское имя выскочило из головы. Анна Виктория с искренним сочувствием спросила: - Сережа, как Вы себя чувствуете?

- Все хорошо. Немного не рассчитал силы. Как у Вас?

- Очень хорошо, Сережа. Странно, но у меня почти ничего не болит! Вы настоящий волшебник, Сережа, спасибо!

- Анна Виктория, Ваш организм сильно пострадал. Я только заблокировал на время его разрушение, добавил сил основным жизненным центрам. О полноценном лечении не могу обещать, я еще учусь. Многое в Вашей клинике мне неизвестно, пока могу поддерживать общий тонус на терпимом уровне.

Лицо артистки украсила чарующая улыбка, она с заметной признательностью высказалась:

- И это уже много. Мне ведь никто не мог помочь, только сильными лекарствами, анальгетиками, хоть немного снимала боль. А потом, когда Вы научитесь, может, вылечите меня. Да, Сережа?

Ее глаза смотрели на меня с такой надеждой, что я не мог ответить чем-то неопределенным:

- Обязательно, Анна Виктория! Сделаю все возможное, но вылечу Вас!

Какой-то порыв заставил меня дать такое обещание, хотя сам еще не был уверен в своих будущих возможностях излечить столь серьезный недуг актрисы, у нее уже началась саркома костных тканей. Но откуда-то свыше, как наитие, пришло понимание, что я смогу помочь страдающей певице, великой души человеку.

- Анна Виктория, пока у Вас гастроли в нашем городе, я каждый день буду проводить восстановительные сеансы, укреплю общее состояние. Вы согласны?

- Конечно, Сережа! Буду молить Бога за Вас, от всего сердца благодарна Вам! Всем, чем смогу, отвечу на Вашу доброту.

На такой проникновенной ноте завершилась наша первая встреча, я еще подписал документы о передаче права исполнения новой песни. После исполнил свое обещание, каждый день в течение двух недель навещал актрису, проводил с ней лечебные сеансы. Постепенно, уже в умеренных дозах, работал своей энергетикой, выправил в аурном поле пораженные участки, убрал метастазы в соединительных тканях. Хотя так и не удалось справиться с очагом их возникновения, слишком сложная природа раковых образований, но на какое-то время состояние актрисы стало удовлетворительным. После завершения лечебного курса высказал певице о последующем обращении:

- Анна Виктория, что в моих нынешних способностях, я провел. Если снова почувствует ухудшение, то приезжайте, поправлю. А там посмотрим, со временем окончательно поборем Ваш недуг, я уверен в такой возможности.

Вместе с подругами слушал на концерте Анну Герман. Ее песни лились рекой нежности и любви, но исчезла бесконечная грусть обреченности. Жизнерадостный тон пронизывал голос великой певицы, она светилась счастьем вновь обретенной жизни. И я разделял ее счастье, мысль, что смог спасти такую богом данную душу, грела светом исполнения святого завета, пусть и в малой толике. В конце концерта Герман преподнесла мне сюрприз. Она знала, что я приду сегодня на ее представление, сама объявила огромной аудитории Дворца:

- Дорогие мои, я исполню вам новую песню замечательного автора, моего юного друга - Евсеева Сергея. Он сейчас в зале. Прошу Сергея выйти на сцену, я хочу, чтобы все видели большей души человека, оказавшему мне неоценимую помощь!

Под аплодисменты зрителей я поднялся на высокую сцену, Герман обняла меня, а потом, не отпуская мою руку, запела:

- Дурманом сладким веяло

- Когда цвели сады

- Когда однажды вечером

- В любви признался ты ...

Я тихо подпевал ей. Мы ранее не репетировали дуэтом, да и не сказала мне певица о подобном совместном номере. Но как-то получилось, наверное, из созвучия наших эмоций, что мы пели в полный лад, и без того душевная песня захватила слушателей полной гармонией наших голосов. Нас долго не отпускали со сцены, трижды вызывали на "бис". Певица цвела счастливой улыбкой, вернувшееся здоровье и признание ее таланта подняли ее чувства до настоящего блаженства. После, уже в своей уборной, Герман призналась мне, что когда вызвала меня к себе, втайне надеялась на мою поддержку с исполнением песни. Но такого эффекта даже не ожидала, ни с кем из своих партнеров в подобных дуэтах не было у нее полного единения душ и чувств, как со мной.