Ли В.Б. - Герой смутного времени

Она пойдет в Китай весной, через два месяца после первой, по другому маршруту - во Внешнюю Монголию через пустыню Гоби, обойдет противника с запада. Обе армии должны взять неприятеля в клещи, по возможности окружить и уничтожить если не все, то большую часть его войска. По сведениям, полученным от китайского руководства, в маньчжурской армии насчитывается около 300-тысяч человек, половину их них составляют монголы, потомки великого Чингис-хана. Правда, от былой славы не осталось и следа, орда распалась на племена и роды со своими ханами и беями, теперь под пятой маньчжурского хана Нурхаци из династии Цин, воюют под его флагом. Вооружение армии неприятеля архаичное, те же луки и пики, но не следует пренебрегать его силой, успешно бьет лучше вооруженное и многочисленное войско ханьцев - основного народа Китая.

Мы практически оголяем западные и северные рубежи, но риск разумный, опасности наступления с тех направлений нет. Как сообщают наши агенты, Европа не готова к продолжению войны с Россией, вновь погрязла в междоусобной войне католического и протестантского лагерей. В прошлом году морские державы даже отвели от наших портов свои эскадры после двухлетней блокады. Теперь наши корабли свободно выходят в Балтику, при встрече с неприятельскими нередко вступают в бой, чаще с победным результатом за счет лучшего вооружения и возросшего мастерства. Отношение к нам за минувший год заметно не изменилось, только первые попытки ближайших соседей наладить с нами контакт. Даже наш заклятый враг, Речь Посполитая, сделала такие подвижки, обратилась к нам с просьбой помочь продовольствием, у них трудности с хлебом, другими продуктами. Мы никому не отказывали, но и не торопились со своим предложением, особой нужды в таких партнерах у нас нет.

В Средней Азии взаимоотношения с ханствами складывались терпимо, по донесениям из Туркестанского генерал-губернаторства с казахскими родами особых проблем не возникло. Были небольшие трения с беями Старшего жуза, не очень считающихся с властью Есим-хана, даже нападения джигитов из этого рода на наши войсковые части, но после показательного наказания нападавших и их вожаков такие инциденты прекратились. Наши войска отбили наскоки джунгарцев на востоке и хивинцев на юге, не пропустили их в степь к казахским аулам. На жалобу хивинской стороны ответили, что казахи под нашей рукой, в обиду их не дадим, чем заставили ее призадуматься, стоит ли враждовать с нами и подопечными. Регулярная торговля с ханствами только стала налаживаться, пошли первые караваны с нашей продукцией, от бытовых предметов до промышленных изделий. Обратно они везли ковры, хлопчатые и шелковые ткани, парчу, кожу, золотые и серебряные украшения, рис, чай, сладости.

В гораздо больших объемах возобновились поставки самых различных товаров от нас в Османскую империю и Персию и обратно, в основном морскими путями, почти каждый день в наших портах швартовались их суда, как частных, купцов, так и имперских, подобным образом русские суда ходили в заморские порты. Общий товарооборот почти сравнялся с прежним, до войны с Европой, если еще прибавить будущую торговлю с Китаем, то превзойдет. Спрос на наши товары растет с каждым годом, их производство также увеличивается, новые заводы и фабрики растут по всей стране, особенно на осваиваемых землях. Небольшой спад, происшедший в начале войны с европейской коалицией, сменился новым ростом производства нужных товаров и изделий. Они большей частью расходятся по стране, покупательский спрос у населения растет с его доходами, а теперь широким потоком идут в южные и восточные страны.

С таким оптимистичном настроем встретил новый, 1631 год, в эти наступившие праздничные дни особо остро почувствовал стремительно летящее время. Казалось, только вчера вернулся из похода в Сибирь, а уже прошел год, произошли важные события, самое главное из них - союз с Китаем, вступление в войну против общего врага. Считаю, что принятый курс на сближение с Востоком правильный, несет большие перспективы, чем прежний, когда я ориентировался на запад, занимал новые земли, пробивал окно в Европу. В конце концов восставшая из разрухи, набравшая сил Россия стала изгоем в ее сообществе, диким варваром, представляющим угрозу всему просвещенному Старому свету. Конечно, на Востоке нас встретят немало забот, здесь свои нравы и устои, но нет того лицемерия и подлости, как в извращенной Европе. Надо только проникнуться его верой и мыслями, почувствовать сердцем душу пока еще экзотического для нас народа, тогда многие трудности станут преодолимы. Молва о присущей ему хитрости и коварстве в большей степени вызвана незнанием восточного менталитета, чем истинным предрасположением. Мои встречи в Сибирском походе с туземцами укрепили меня в таком мнении, да и в прошлой жизни немало общался с ними.

После Новогоднего и Рождественского праздников полностью отдался радости общения в семейном кругу, оставив в сторону мысли о планах и государственных нуждах. Мне пошел сорок пятый год, но с детьми я веселился как беззаботный юнец, даже жены поражались происшедшей перемене, Сашенька даже пошутила о пришедшей второй молодости (может, подразумевала, детстве?!). А детям в радость, барахтались со мной в снегу, бросались снежками, с криками от восторга и страха спускались на санках с крутой горки. Маленькая Танечка не сходила с моих рук, просила покататься снова и снова. Даже повзрослевшая Аннушка, глядя на меня, брала в охапку младших сестренок, мчалась за нами вдогонку. Панкрата с нами нет, он сейчас в лагере в Коломнах, готовится с войском к походу в Маньчжурию. Ему доверили командовать ротой, днюет и ночует в полку, со всем рвением занимается со своими подопечными. Пришел срок нашего возвращения в Кремль, чувствую в себе бодрость и переливающуюся энергию, отдых прошел превосходно.

В начале февраля ушла на восток армия Шеина, через два месяца за нею вторая армия по командованием Матвея Голенищева, нам оставалось только дожидаться от них вестей, дорога у них долгая, почти на полгода. Тем временем в моей семье произошли сразу два события, в конце февраля перед Масленницей Оленька родила сына, при крещении назвали его Владимиром, а двумя неделями позже выдали замуж Аннушку за ученого мужа из университета, Василия Чебышева, молодого и талантливого математика, уже завоевавшего авторитет в научных кругах. Оба семейных праздника отмечали с размахом, как подобает монаршей фамилии, со службой в Успенском соборе, пиром в Теремном дворце. Только молодожены попросили жить им отдельно, не в Кремле, а вблизи от университета на Воробьевой горе. Нашли им подходящие хоромы с двумя этажами и теремом на третьем, выкупили у прежнего хозяина, беспрекословно согласившегося освободить жилище царевне. После мы не раз проведывали молодых, радовались за них, в семье у них любовь и согласие.