Ли В.Б. - Герой смутного времени

В начале ноября объединенное русское войско выступило в обратный путь, выполнив поставленную ему боевую задачу - разгром маньчжурской армии и нанесение ей максимальных потерь, своих же почти не допустили. Полное уничтожение врага мы посчитали нереальным на столь протяженном фронте, да еще в степных и горных условиях, хорошо знакомых противнику, найти здесь его скрывшиеся отряды почти невозможно. Возвращались по пройденной ранее армией Голенищева дороге, через Монголию, идти напрямую в горы в наступающей зиме командующие посчитали слишком опасным. Самый трудный участок - Гоби, преодолели с меньшими мучениями, без опаляющего зноя, только с усилившимися морозами по ночам и пронизывающими насквозь ветрами, вышли к Иркутску в середине января. Дальше путь пролегал по оживленному и обустроенному Сибирскому тракту, завершили поход в Москве уже в июне 1632 года.

На всем пути от Сибири до столицы воинов-победителей чествовал весь народ, в городах и селениях встречали хлебом-солью, колокольным перезвоном. Люди стояли по обе стороны тракта, образуя живой коридор, несмотря на стужу, дожди или зной. Славили подвиги армий, вручали бойцам цветы и венки, со всей широтой русской души отдавали дань благодарности воинству, его мужеству и стойкости. В Москве чествовали командующих, наиболее отличившихся воинов на торжественном приеме в Грановитой палате, я собственноручно наградил их орденами и почетным оружием. Среди лучших командиров своей армии Шеин назвал Панкрата, я не скрывал отцовскую гордость, когда вручал ему Георгиевский орден. По моему указу во всех городах, губернских и уездных центрах провели празднества победы русского оружия и духа в восточной кампании.

Удачная экспедиция наших армий в Китае сыграла в последующем очень важную роль, на многие годы скрепила взаимовыгодную торговлю с империей, сотрудничество по другим проекта. Маньчжуры еще долго не помышляли о большей войне с Китаем, хотя набеги их небольших отрядов на приграничные поселения так и продолжались. Обезопасили мы и свою зону на Амуре, поставили укрепления и заставы на правом его берегу. Здесь встречали нередкие наскоки маньчжур с той стороны гор, не допускали их к реке. Сам Амур стал важной транспортной линией, соединившей Сибирь с Дальним Востоком, с большим речным флотом. По его долине продолжили Сибирский тракт в новые края, их освоение пошло намного скорее вплоть до выхода в Японское море и строительства на нем нового Тихоокеанского флота.

Вскоре после войска, в июле, вернулось в Москву из Китая наше посольство. Его глава, мудрый и осторожный Силантий Парфенов, отчитался мне о переговорах с императором Чжу Юцзянем, а после на мои и Грамотина расспросы рассказал об увиденном в диковинной пока для нас восточной стране, поделился своими впечатлениями о далеком, но важном в скором будущем соседе. Все тяготы перехода через горы и последующего марша по тылам маньчжуров посольство перенесло наравне с бойцами. Также мерзли, падали с ног от усталости, но не отставали, несмотря на солидный возраст посольских чинов, обузой войску не стали. После захвата армией маньчжурских поселений в горной долине посольские побывали в нескольких из них, разговаривали через толмачей со старейшинами родов и шаманами в их глинобитных хижинах - фанзах. Слушали историю этого воинственного народа, предания старины, вызнали о нынешних делах и планах.

Произошли маньчжуры от кочевых племен тунгусов-чжурчжэней, со временем они осели на плодородных землях северного Китая, но немалая часть все еще ведет кочевой образ. Были в не столь давней истории великие победы, расцвет могущества, а потом поражение от монгольской Золотой Орды. Основатель нынешнего государства Маньчжоу хан Нурхаци, провозгласивший себя Сыном Неба, объединил разрозненные прежде чжурчжэньские племёна, принялся за завоевание ханьских земель. Он занял три северные провинции - Ляодун, Мукден, Ляоси, разгромил многократно большую по численности армию императора Поднебесной. Пять лет назад, после смерти Нурхаци, к власти пришел его сын Абахай, продолживший экспансию на юг. Именно его войско в прошлом году штурмом взяло Великую Китайскую стену почти на всем ее протяжении, подступило к предместьям столицы ханьской империи.

После, когда армия Шеина разбила маньчжуров и расчистила подступы к Пекину, посольство под охраной роты драгун отправилось на позиции имперских войск. Здесь их провели к генералу Юань Чунхуаню, важному с виду сановнику лет пятидесяти в строгом черном ханьфу - халате из из шёлкового дамаста с перекрестным воротником. Китайский командующий вопреки мнению о восточной учтивости не затруднил себя какими-то церемониями, незамедлительно отрядил конный эскорт для сопровождения посольства в Императорский дворец - Запретный город. Как узнали позже, назвали его так из-за того, что в нем проживал только император со своей семьей и многочисленными наложницами. Вся свита, дворцовая знать обитала за его стенами, вход обычным людям сюда запрещен. Расположен дворец в живописной парковой зоне Бэйхай с цепью озер, экзотическими деревьями и цветниками. По периметру комплекса возвели десятиметровую в высоту стену, выкрашенную, как и весь дворец, в пурпурно-красный цвет, с воротами на юге напротив парадного входа.

Путь в императорскую резиденцию пролег через весь город, раскинувшийся на добрый десяток верст. На окраине по обе стороны вымощенной камнем дороги посольские увидели полувросшие в грунт землянки, убогие лачуги из тростника, везде грязь, кучи не убираемого мусора и отходов. Зловоние еще долго преследовало путешественников, даже в более чистой части города, за крепостной стеной, антисанитарии было предостаточно. И только в аристократическом районе, во Внутреннем городе, стало легче дышать, а архитектура зданий и окружающие их сады радовать глаз. Выстроенные частью из камня, а больше из дерева, дома поражали легкостью конструкций. Высокие портики поддерживали закручивающиеся кверху края черепичной крыши, стены с огромными оконными и дверными проемами казались хрупкими, едва сдерживающимися немалый вес просторных двух- и даже трехэтажный зданий. Каждая усадьба окружалась участком в несколько десятин с высаженными на нем плодовыми и декоративными деревьями, кустарниками и цветниками.

Сопровождающий посольство офицер остановил кавалькаду возле одной из усадьб, переговорил со спешно подошедшим к воротам слугой в традиционном ханьфу, передал ему пакет. После сообщил Парфенову, что посольство останется здесь, в гостевом доме для особо важных персон - чжаодайсо, до вызова в Императорский дворец, распрощался и отбыл со своей командой обратно. Всех прибывших, вместе с ротой охраны, разместили в четырех домах усадьбы, выстроенных по сторонам света. Самых важных гостей поселили в северном, наиболее почетном доме, с высокими окнами, выходящими во внутренний двор. Здесь в ожидании приглашения к Императору прожили неделю, каждый день выходили на прогулку во Внутренний город, издали полюбовались дворцовым ансамблем Запретного города из нескольких зданий, видимых за высокой стеной. Посольских чинов кроме охраны и толмача сопровождали слуги из усадьбы, они показывали достопримечательности Пекина - дворцы, храмы , пагоды, старались угодить своим постояльцам.