Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

- На меня недоброжелатели наговорили, - тут же подал голос Капоне, который снова занял оборонительно-маскировочную позицию в кресле.

Он только что наблюдал сцену убиения приятеля по футбольной команде и решил врать напропалую, только чтобы выторговать жизнь.

- Я не Жанну хотел прикончить, а старого друга Франки. Именно он нацелил на нее кровожадные клыки. Я, наоборот, хотел спасти вашу драгоценную супругу. Кстати, господин барон, отличный выстрел, - беззастенчиво польстил Аль. - Даже я не смог бы так метко. Хотя слыл лучшим стрелком среди чикагской мафии. Вы в каком тире тренировались?

Хозяин не дал себе зубы заговорить.

- Подождите минутку, синьор Капоне, ваша очередь скоро подойдет, - пообещал де Рэ и повернулся к Холмсу. – Ну?

- Признаю все, в чем обвиняюсь, - торопливо сказал Генри Говард, двумя руками расправляя усы и приглаживая волосы на проборе, будто прихорашиваясь перед фотосессией. – Последнего слова сказать не имею, последнее желание: хочу быть приконченным бескровно. Если можно – удушением. У вас случайно есть под рукой гаротта?

- Я не собираюсь марать о вас руки. Даже с гароттой.

- Тогда пулей, пожалуйста. У вас какой калибр?

- Тридцать восьмой.

- Очень подходяще. Если попадете точно между бровей, прямо над переносицей, кровопотеря будет минимальной. Начинайте.

Холмс решил руководить собственным расстрелом и услужливо повернулся лицом к экзекутору. Даже слегка наклонился, чтобы тому было лучше прицелиться.

Жиль не заставил долго упрашивать. После выстрела Холмс с деревянным стуком упал головой на стол. Упал аккуратно, чтобы прическу не испортить и усы не помять. Насчет крови он оказался прав: лишь тонкая струйка вытекла из дырки и застыла идеально круглой лужицей.

8.

В списке приговоренных осталась последняя фамилия.

- Ну что, мистер Капоне. Вы - ко мне или я - к вам? – спросил де Лаваль -прокурор-судья-исполнитель-приговора в одном лице.

- Давайте вы ко мне. Жанна, можешь тоже поприсутствовать при последних секундах моей экзекуции, - милостиво разрешил Аль по привычке рисоваться. Особенно перед женским полом.

- Нет, спасибо. Не хочется на вас расстрелянного смотреть. - Она отказала гангстеру в последнем желании и осталась на месте, испытывая мстительное удовольствие.

Барон подошел к креслу, где весь вечер укрывался мафиозо, и направил на него пистолет.

- Подождите, - попросил Альфонсо, устраиваясь поудобнее. – Хочу принять позу поэффектней. Кстати, у вас есть фотоаппарат?

- Прелати!

Лакей подбежал, предусмотрительно держа в руках фотокамеру.

- Какая марка – Канон? – уточнил Аль.

- Нет, Никон.

- Жаль не Зенит. Но тоже хорошо. Снимайте с левой стороны, потому что на правой щеке у меня шрам, - начал инструктировать Капоне. – Фокус – полтора метра, но не слишком близко, чтобы четче вышло лицо. Снимки потом отправите в...

- «Пари Матч»? – спросил Прелати.

- Нет, на родину. В итальянскую «Репубблику».

- Я думал, вы родились в Нью Йорке, - сказал Жиль.

- Верно, - согласился Капоне и сделал мечтательно-ностальгическое выражение. – Только Нью Йорк никогда не нравился мне загрязняющими выхлопами и брутальным криминалом. Мое сердце всегда стремилось к истокам - в старую, милую, безмафиозную Италию. Если бы я там родился, точно знаю, выбрал бы другую, мирную профессию, например – бухгалтера, и прожил бы добропорядочную судьбу, свободную от разврата, пьянства и пробивания черепов.

Во всем виноват Нью Йорк! Там я озверел, потому что это каменные джунгли. На исторической родине моя душа осталась бы девственно незамутненной, помыслы – кристально чистыми. Работал бы я на фабрике... нет, лучше – на природе. Занимался бы выращиванием винограда или созданием сыров. Дожил бы до глубокой старости. Сидел бы сейчас в собственном садике, на самолично сработанной скамейке, с бокалом сладкого «Амати», в окружении внуков и георгинов... Кстати, вы любите георгины?

- Не люблю, - грубо оборвал его разглагольствования де Рэ. – Давайте садитесь поэффектней и кончим на этом. У меня время и терпение на исходе.

- Последний вопрос: сколько пуль осталось?

- Четыре.

- Все мне или...?

- Все вам. У меня тоже последний вопрос: куда предпочитаете быть застреленным?

- Только в грудь, кучно, желательно в кружок размером с яблочко.

Бах-бах-бах-бах! Последнее желание гангстера было удовлетворено. Приставив фотоаппарат к глазам, Прелати щелкнул пару снимков, сверкнув вспышкой, и бросил аппарат в камин. Жаннет удивиленно посмотрела: а как же снимки в «Репубблику»? Последнее желание приговоренного к смерти исполняется беспрекословно. Вроде бы...

Прелати объяснил:

- Мне некогда фотки проявлять. Да ни к чему. Капоне все равно не сможет проконтролировать, мертвый, как комар после удара электромухобойкой, - сказал Франческо и направился к служебному посту у входа, продолжая ворчать себе под нос. Достаточно громко - чтобы слышали остальные. Живые и мертвые.

- Вообще препротившейший был гордяк. Слишком много из себя ставил. Любил поручения раздавать. Я ему что – лакей? В следующий раз не будет завышать требования. Предложили в «Пари Матч», будь добр - соглашайся. А то привыкли оригинальничать. В «Репубблику» его фотки отошли... Запросил бы еще в «Вашингтон Пост»! У меня, знаете ли, международные марки кончились с конвертами за границу возиться...

- Жанна, иди ко мне, - сказал барон и протянул к девушке руку.

Она подошла. Обняв ее, Жиль спросил:

- Я отомстил за тебя. Ты довольна?

- Да.

- Тогда пойдем отдыхать.

- С удовольствием.

Барон подхватил девушку, и вскоре они оказались в ее спальне. Голые и под одеялом. Снова всю ночь – или весь день? неважно - занимались любовью, долго, сладко и волнующе.

Жаннет страстно обнимала супруга и стремилась по извечной женской привычке во всем угодить. Он нравился ей все больше, внешне и по характеру. Особенно – в постели. Она любила Жиля и точно знала, что желает забеременеть его сыном.

Он вырастет таким же жгуче-красивым мужчиной и отважным рыцарем, как отец - мечтала девушка, засыпая, утомившись.

9.

Жаннет проснулась от слюнявых поцелуев и щекотки в шею. Не чем-то легким, мягким вроде головки одуванчика или птичьего перышка, а чем-то жестким, колючим, действующим на нервы. Грубовато для любовной игры, подумалось в подсознании. Не понравилось. Возникло подозрение. Открыла глаза.

Подозрение не ошиблось: наглый Прелати тыкался губами ей под подбородок, царапая бакенбардами нежную кожицу шеи. Заметив, что девушка пришла в себя, проговорил ехидно и похотливо, сверкая масляными глазками:

- Дай поцеловать в губки...

Захотелось его чувствительно прибить. Хорошо бы чем-нибудь потверже и покрепче – вроде сковородки. К сожалению, кроме кулаков, другого оружия под рукой не оказалось. Подумалось: в следующий раз надо хоть скалку под подушку положить. Помня прошлый опыт с замершей рукой, Жаннет, не задумываясь и не размахиваясь, двинула колдуну кулаком в ухо. Тот испуганно слетел с кровати, зашатался, едва устояв на ногах.